Я наблюдала, как вампир облегчает мне жизнь — раздевается. Одно было непонятно, почему в этот раз главный молчит? Он же тогда ясно запретил парню лезть ко мне, тогда что случилось сейчас? Ответа на этот вопрос у меня не было. А вамп уже скинул рубашку, щеголяя голым торсом, надо сказать, весьма посредственным, тот же Элхард голым смотрится лучше, я уже не говорю о Рене. Вот парнишка осмотрел свою небольшую рану, обмакнул в темную кровь палец и облизал.
— Ты за это ответишь, — прошипел он и сделал рывок ко мне. Время на секунду будто замерло, поплыло, рука сама пришла в действие открыла веер. С каким-то, ужасающим даже саму себя садизмом, взмахнула оружием, одним движением обезображивая вампира, а потом вгоняя сложенный веер ему в живот. В тот момент я мечтала только о его смерти и, кажется, он это понял.
Парень упал к моим ногам. Он лежал, с какой-то детской обидой в глазах, прижимая руки к практически распоротому животу, и наблюдал, как его собственная кровь капает с моего веера.
— Вот мой ответ, тварь! Ты сдохнешь! — адреналин бурлил в крови, в сердце разгорался знакомый пожар. И, как ответ на мои слова, тело вампира скрутило болезненной судорогой, выгнулось, а потом он закричал, страшно и отчаянно. Только тогда до меня дошло, что я убила разумное существо. Я монстр! Убийца! А они все твари, потому что сидели и с недоверием смотрели, как их сородич корчится в муках и даже не подняли свои задницы, чтобы ему помочь. И только когда он через несколько минут затих, они разом поднялись, как по команде, и оскалили клыки. Это было так жутко, что я успела мысленно проститься с жизнью. Но перед смертью я успею еще кого-нибудь забрать с собой.
Этим «кто-нибудь» чуть не стал главный вампир, его спасла только хорошая реакция, а так же то, что он знал, откуда ждать опасность. Доля секунды и моя рука с веером вывернута за спину, а монстр с лиловыми глазами нависает надо мною.
— Ты моя, признай это, — безэмоционально проговорил вампир, его взгляд затягивал, давил, принуждал.
— Нет, никогда, — хотела крикнуть я, но получился жалкий хрип. Но и то он удивил вампира. — Хочешь моей крови? Рискни! Так же сдохнешь!
Мои слова не напугали вампира, скорее заинтриговали, он потянул второй рукой за мою косу, и эта сволочь туда же, и вонзил клыки мне в шею. Это было больно! Я закричала. Но Владыке было плевать, он с задумчивым видом, с каким гурманы смакуют сорта вин, облизывал клыки. Несмотря на то, что кровь он не пил, шея все равно от укуса пульсировала и болела, а еще я чувствовала, как кровь течет из ранки.
— М-м-м, человек с кровью дракона, потомок древних рас, приправленный тьмой и чем-то еще. Какой-то яд, я думаю, — насмешливо произнес вампир, за все это время у него впервые проявились эмоции. Более того, я вообще ничего не чувствовала от него, будто стена мешала. — Torquem мне.
Не знаю, что он просил, а принесли обычный ошейник, даже не такой красивый, как у прислуги. Серый металл и ничего более. Я задергалась, носить такое «украшение» мне не хотелось, уж лучше смерть, но мне ее никто не предлагал. Ошейник сомкнулся на горле и я сразу стала задыхаться. Похоже, я поторопилась с выводами, никто меня рабой делать не собирается, а это видимо у них казнь такая…
* * *
— Владыка, девушка умирает, — тихо подошел советник. Он готов был замолвить словечко за неизвестную воительницу. Ведь она одним ударом решила их общую проблему в лице племянника Владыки, которого прочили в его преемники.
— Я вижу, надо еще подождать, — спокойно произнес вампир. — Организм смирится и примет torquem.
— Нет, видимо, здесь жесткая форма аллергии. Но если вы хотите убить столь интересный для науки экземпляр, ваше право, — с поклоном сказал советник и сделал шаг назад, тем самым признавая главенство сильнейшего вампира.
— Снять, — распорядился Владыка. — Девушку в мои апартаменты, привести в надлежащий вид, накормить. Аетиус, подбери в сокровищнице несколько украшений, раз уж torquem надеть не удалось.
* * *
Я очнулась на кушетке, прикрытая до шеи белой простыней. Хорошо, что не с головой, а то паника была бы мне гарантирована. Рядом со мной сидел старичок, очень древний, его лицо было настолько сильно испещрено морщинами, что казалось ненастоящим.
— Очнулась, девонька? Хорошо, — улыбнулся он, показав на удивление целые зубы. — Как ты себя чувствуешь? Болит где-нибудь?
Я прислушалась к себе отмечая, что самочувствие у меня неплохое, ничего не болит и голова не кружится. Вспомнила последние мгновения, как я думала, перед смертью. Рука тут же схватилась за шею, проверяя наличие ошейника. Но там нашлась только золотая цепочка с черным камнем в форме ромбика.
— Torquem твой организм не принял, — почему-то шепотом сказал старичок и подмигнул.
— Кто вы? И почему я вас понимаю? — хотела спросить, как такое возможно без прикосновения, но решила не раскрывать свои способности первому встречному.
— Я дядюшка Чен, лекарь. А как твое имя? — все с той же располагающей улыбкой проговорил старик. Но я ему не верила, и не только ему, а вообще никому в этом мире. — У тебя на шее амулет, он помогает понимать наш язык.
— Меня зовут Элен. И все же непонятно, как этот амулет работает, — пробормотала я больше для себя. — Если он влияет на меня, то как мою речь понимаете вы?
— Я не господин, на «вы» меня называть не надо. Я такой же раб, как и ты, — как душевнобольной пояснил мне лекарь, выуживая из саквояжа, как я его сразу не заметила, пузырек с темной жидкостью. — Выпей девонька. У тебя женские дни давно были?
— Э, вы старше, я не могу говорить вам «ты», - замялась я. Вот понимаю, что он вроде как доктор, но все равно неприятно, когда такие вопросы задает мужчина. — Зачем вам это? И что в пузырьке?
Пить незнакомое лекарство я не собиралась, с другой стороны, чтобы убить меня, не обязательно прибегать к яду.
— Это чтобы ты не понесла от вампира, — все с той же улыбочкой, которая мне стала казаться издевательской, произнес лекарь. — Полукровок никто не жалует, ни люди, ни вампиры. Владыка очень строго следит за рабынями, если кто-то из них беременеет от вампира, то ее убивают еще до рождения ребенка. Если женские дни у тебя были недавно, надо выпить пузырек целиком, если скоро начнутся, то достаточно пары глотков.
— Но вампирам же нужна кровь, когда она этим занимаются, — растерянно проговорила я, вцепляясь в бутылочку. Меня уже не волновало, что в ней, пусть хоть яд, главное чтобы никакой беременности от этих упырей. — А моя кровь вампирам не по вкусу. Так может, ну… я не удостоюсь внимания Владыки?
— Для хозяев кровь и соитие процесс неразделимый, это так. Но кто сказал, что для этого подходит только один партнер? — в глазах лекаря мелькнуло сочувствие. — Владыка никогда не делит ложе только с одной рабыней… Так что пей, девонька, пей. Ведь если не сам, так подарит кому-нибудь, внешность у тебя необычная для наших мест, да и новое всегда притягательно.
Я открыла подрагивающими руками пузырек и выпила все, что в нем было, даже не ощутив вкуса. Можно сколько угодно верить, что все обойдется и Рен успеет меня спасти, или Владыка окажется порядочным мужчиной, который не опустится до насилия, но что-то с каждой минутой надежда на благополучный исход таяла. Да и жив ли Рен? А Эл? Кто знает, сколько сообщников было у Марока? Вдруг они уже убили моего дракона? Сердце сжалось. Как бы я себя не пыталась убедить, что ничего не испытываю к Рену, но душу не обмануть, она тянется к этому несносному и эгоистичному дракону. И от мысли, что он, возможно, мертв, становится одиноко и тоскливо. Хотелось плакать, но слез не было. Лекарь проверил у меня пульс, заглянул в зрачки, покивал и позвал служанок.
— Девушку вымыть, переодеть и доставить в спальню Владыки, — распорядился дедок, может, он и раб, но прислуга его побаивалась. Две азиаточки подбежали ко мне и помогли подняться. Меня обуяла апатия, поэтому я даже не сопротивлялась, когда они меня под руки повели в ванную комнату. Мысли плыли все медленнее, наводя на подозрение, что в бутылке было не только противозачаточное средство, но и успокоительное. А может, это просто индивидуальная реакция моего организма? Поэтому меня совершенно не волновали все те процедуры, которые должны были сделать меня еще красивее, по мнению рабынь Владыки. Я как бы со стороны наблюдала за тем, как с моего тела удаляют все волосы, оставляя их только на голове. И то девушки долго совещались, подстригать меня или нет, одна даже куда-то бегала, видимо, узнавать чье-то мнение. Вернулась запуганная и озадаченная, потом тихо прошептала своей напарнице, что Владыка пообещал убить любого, если длина моих волос уменьшится хотя бы на дюйм.
Мне бы радоваться, но эмоции куда-то ушли, оставляя холодное равнодушие. Потом были всяческие маски, обертывания для тела и волос, душ, различные душистые масла и даже макияж. Напоследок на меня надели какую-то откровенную до неприличия полупрозрачную тряпку и под руки повели на заклание Владыке. Тот уже ждал и, несмотря на кажущееся спокойствие, от него исходило раздражение.
