я бы хотел посмотреть, что там у меня.
— Лучше подожди полчаса, — посоветовал Аш, поднимаясь с кровати. — Мы тебя, конечно подлатали, да и зелье Исцеления в тебя влили, но сейчас лучше не дергаться и дождаться нашего целителя.
— Ладно, — покладисто согласился я. — А что насчет обеда?
И только спросив, я понял, насколько я всё-таки проголодался. Мой желудок согласно заурчал, и Аш понимающе усмехнулся.
— После зелья Исцеления всегда жрать охота. Сейчас распоряжусь.
Воин окинул меня внимательным взглядом и подошел к двери.
— Выздоравливай, Александр. — Аш взялся за дверную ручку. — Чем быстрее встанешь на ноги, тем раньше окажемся в лагере. А в твоем положении каждый лишний день на счету.
— Мне бы мой чемоданчик, — и как я мог про него забыть! — Там у меня лекарства.
— Как прибудем на место, так его и получишь, — Аш сурово покачал головой. — И не боись, ничего оттуда не пропадёт.
— Спасибо, — я вымученно улыбнулся, и воин, кивнув на прощанье, вышел из палаты.
Следом послышался звук закрываемого замка, и я понимающе усмехнулся. На месте местных я бы тоже не доверял такому, как я.
К тому же…
Я, забив на совет Аша, принялся разматывать пропитавшийся кровью бинт.
Моментами было больно отдирать приклеившуюся к бинту корочку крови, но в общем и целом я чувствовал себя на удивление хорошо.
И даже плечо, вместо того, чтобы стрелять острой болью, лишь немного тянуло
— Не понял…
Сняв последний слой бинта, я с удивлением уставился на едва заметный шрам.
Я понимаю, магия, все дела, но… я отлично помню, что чертов нож вошел мне в грудь чуть ли не на всю длину, а сейчас… вместо ужасной раны лишь белая нитка шрама?!
Как без пяти минут врач, я не мог поверить своим глазам, но как невольный попаданец, я был просто счастлив!
Выпитое мной зелье Исцеления стоило всего моего чемоданчика вместе взятого!
— Магия Смерти, говорите?
Я быстренько прокрутил в голове весь разговор и криво усмехнулся. Что Аш, что Гард, мягко, но настойчиво подталкивали меня в эту сторону.
Если я правильно понял, они будут плясать от радости, если получится сделать из меня мага Смерти.
А ещё, чего уж греха таить, это, скорей всего, основная причина, почему я до сих пор жив.
И до недавнего момента я был, в общем-то, не против попробовать эту стезю, но сейчас, увидев на месте раны аккуратный шрам, я понял, чего хочу на самом деле.
— Ведь если есть магия Смерти… — я, боясь, что меня кто-то услышит, перешёл на шёпот. — То должна же быть и магия Жизни?
В голове тут же всплыла картинка, как я создаю портал и оказываюсь дома, открываю там свою частную клинику и вылечиваю тяжелейшие болезни чуть ли не щелчком пальцев.
— Целитель Александр Емец, — губы сами собой растянулись в предвкушающей улыбке, а я уже видел одни заголовки Интернет-изданий за другим:
«Александр Емец — лучший хирург года»…
«Доктор Емец — человек, спасший римского Папу»…
«Доктор Саша — человек, победивший рак»…
Нарисованная в голове картина была столь притягательна, столь желанна, что все мои злоключения тут же отошли на второй план.
— На что я готов, чтобы стать величайшим целителем в мире? — прошептал я, чувствуя, как меня охватывает приятная одержимость недосягаемой цели, и тут же, не задумываясь ни на минуту, ответил сам себе:
— На всё.
Не знаю, к счастью или к сожалению, но обещанного получаса в моем распоряжении не оказалось.
Я-то думал, что до прихода целителя успею разложить услышанное и увиденное по полочкам, но Аш послал лекаря пораньше.
Видимо, впечатлился урчанием моего голодного желудка.
В этом отношении я был ему чертовски благодарен, но все хорошенько обдумать, конечно же, не успел.
Казалось бы, чего тут думать?
Вписывайся в подготовку этого спецотряда, учись магии и становись мега-крутым магом, который сможет открыть портал на землю!
Но я до недавнего момента свято верил в теорию Дарвина и до сих пор считаю, что самое главное, что есть у человека — это его разум.
Ведь поставь человека рядом с любым животным, и он в девяти случаях из десяти проиграет!
Без инструментов, без оружия, без экипировки человек не выживет в природе — это факт. И наш мозг — единственное, что помогло нам занять вершину эволюции и пищевой цепочки.
А раз ум — это наша сильная сторона, то грех её не использовать.
Это осознание пришло ко мне на третьем курсе меда, и с тех пор я сначала думал и только потом делал.
Увы, но в последнее время судьба ставила меня в такие условия, когда думать было банально некогда.
И даже сейчас, когда я только принялся анализировать произошедшие события, ко мне в палату заявился целитель.
— Лежишь? — склочного вида старик не вызывал никакого доверия, и я, будь моя воля, не подпустил бы его к больным ни на шаг. — Давай-ка глянем, что там у тебя под бинтами…
Несмотря на свой отталкивающий внешний вид и постоянный хмурый взгляд, дело свое дедок знал на отлично.
Аккуратно снял бинт, хмыкнул себе под нос, заметив, что я его уже разок разматывал, а затем… ткнул больно меня в грудь!
— Ты чего сразу не сказал, что ты живчик, а? Я на тебя зелье Исцеления перевел!
— Эммм, — наезд целителя был настолько неожиданным, что я даже растерялся. — Какой живчик, вы о чём?
— О чём, о чём! — передразнил меня лекарь. — Почему, говорю, не сказал, что у тебя регенерация открыта?
— Да я сам вот только узнал…
Дедок проворчал себе под нос про «наглецов, на которых тратятся бесценные зелья», сделал несколько пассов руками, дал малюсенькую склянку с каким-то зельем и кивнул на дверь.
— Всё, симулянт, давай на выход. Прямо по коридору, а дальше по запаху поймешь, куда идти.
— А чемоданчик?
— Ниче не знаю, — тут же насупился старик. — Все вопросы к начальнику гарнизона. Вали уже, мне ещё кучу дел делать.
Что-то мне подсказывало, что старичок-целитель пользуется тем, что я не знаю нынешних порядков, но спорить с ним было как-то не с руки.
Сунув свернутый в четыре раза контракт во внутренний карман висящей на стуле куртки, я оделся под недовольным взглядом дедка и вышел
