К концу дня, наконец-то, распогодилось. Брызнуло огнем теплое летнее солнышко, заголубело небо, ярче стали краски и настроение. Легкий ветерок разогнал надоедливую мошкару, а бригадиры и руководство собралось в палатке камеральщиков. Мы рассматривали найденный сегодня археологический материал. Бытовая мелочь уже была убрана, находки аккуратно почищены. Якушев достал ящик:
— Ну что же, камераден, начнем помолясь.
Наши бригадиры вытянули лица. Почти все новички, им очень любопытно, что такого сегодня нашли. Даже у Маринки глаза загорелись. Глядишь, и тоже захочет не преподаванием заниматься, а уйти с головой в науку. Эх, милая, денег там много не платят. Из моих знакомых никто в ней не остался. Семьи, материальные желания, все это, к сожалению, губит наши попытки познать неведомое на корню.
Я обернулся на шум. Столичные археологи также были возбуждены. Ведь это первый результативный день и так быстро. Да и какие они столичные? Наверняка все парни из регионов, пробились своим умом и трудом. Москвичи, особенно из успешных всегда старались собственных деток пристроить на теплое местечко. Внешняя торговля, министерства легпрома или столичные ведомства, на крайний случай юриспруденция. Про деток элиты и говорить нечего. Такие науку и человечество вперед точно не толкнут. Нет, к сожалению, давно никакой заслуженной элиты. Нахапать денег и с чувством их потратить, вот их незамысловатые желания.
— Ну что, могу обрадовать вас. Мы наткнулись на достаточно богатый культурный слой. Возможно, где-то поблизости найдется и чудской могильник. Хотя я лично в этом плане склоняюсь к роще.
— Валерий Степанович, там нет курганов.
— За столько лет могли и заплыть. А судя по сегодняшним находкам, это век 11 или 12. Вот смотрите сам — изделия из бронзы— грушевидные подвески, поясные кольца и арочные шумящие подвески. Они все характерны именно для финно-угорского населения. А вот это фрагмент Ф-видной пронизки чрезвычайно любопытен.
— Чем? — не выдержала Соколова.
— Именно такие находят в Приладожье и ближе к финскому заливу. Они даже считаются некоторыми историками характерной частью женского прибалтийско-финского костюма.
— Ничего себе! Их привезли оттуда?
— Необязательно. Ремесленники частенько любили копировать попавшие к ним в руки образцы. Но культурное влияние западной части финно-угорской культуры в этих местах явно прослеживается. Они отличаются от находок в верхах Двины.
Я не выдержал и встал поперек батьки:
— Возможно, здешние племена были больше близки к вепсам Вологодчины, или это часть вепсов, что сюда переселилась с юго-запада.
Якушев бросил на меня острый взгляд:
— Вы явно читали последние археологические вестники, молодой человек. Но я бы все-таки так далеко не загадывал. Пока большая часть найденных здесь и в прошлом году вещей принадлежит типичному Пермяцкому стилю.
— Смешение культур?
— И мы вдобавок пока не знаем, какая именно из них главенствовала, — заметив заинтересованные лица, наш археолог продолжил. — К сожалению, письменных источников об этой культуре очень мало, как и найденных неразрушенными могильников. Так что мы точно не знаем, что за люди здесь жили.
— Но присутствие славян в 12 веке в летописях уже отмечено.
— Это вы про погост у Вихтуя? — поднял голову один из москвичей. Его очки блеснули в свете лампы. — Именно он упомянут в перечне погостов князя Святослава Ольговича 1137 года.
— Новгородцы тогда не селились здесь, а ходили на север, как и скандинавы за добычей. Вот и поставили свой форт в удобном месте.
— Эк вы так смело завернули! — вмешался еще один из столичных специалистов.
— Но студент прав, Владимир, — ответил ему парень в очках. — Несколько веков шел переходный период. Если с юга шло заселение людьми из Ростово-Суздальских земель, то сюда новгородцы массово пошли только в веках 15 и 16. Когда их начали прижимать московские князья. И вполне возможно, что здешние чудские племена сосуществовали со славянами несколько веков. Так что местные жители вполне могут иметь очень длинную родословную.
Владимир усмехнулся. Выглядел он как хиппи, обросший с кудлатой бородкой и в рваных джинсах. А может, по сути, им и являлся.
— Пока это лишь теория. Очень уж долгий период.
— Но почему нет? У славян и чуди были разные методы хозяйствования, так что поначалу они друг другу не мешали, а скорее сотрудничали. Потом начали перемешиваться.
Я помалкивал не только потому, что в отличие от ученых восьмидесятых знал исследования генетиков, изучивших поморские гаплогруппы. И в самом деле, доля неславянских генов там превышала половину, а то и более процентов. Получается, что аборигены русского севера попросту смешались с пришельцами и появился новый этнос. И он был ближе к северной Европе, чем к Руси. Вот такие чудные дела обстоят с нашей чудью. Внутренняя колонизация новгородцев, видимо, представляла собой расширение экономического и политического влияния, но не привела к серьезному изменению генофонда. Поморы по крови наполовину финский народ. Но больше меня занимал в этот момент факт, что я знал, где находится тот самый Вихтуй. И где в следующем году найду огромный клад. Чем запишу свое имя в историческую науку.
Дискуссию закончил Якушев. Крякнув, он заявил:
— Ребята, это все, конечно, замечательно, но не пора ли нам по хатам?
Дежурная смена тут же потянулась в столовую, большую палатку, рядом с которой расположилась полевая кухня. Подгон от наших военных. Два повара также жили с нами, только менялись солдатики из наряда. Да и не сказать чтобы они особо перерабатывали, больше тусуясь с институтскими девчонками.
Я же подвозил сегодня до дома Марину. Пока усаживал её в машину, заметил плотоядный взгляд нашего старшего. Шеф явно запал на Соколову, и я тут же не преминул об этом ей заявить. Маринка фыркнула, а потом задумалась. Ей явно нравилось внимание такого колоритного мужчины, как Якушев.
— А ты как, Сережа, думаешь?
— А чего? Замути!
Девушка уставилась на меня, как на идиота:
— Вот так вот просто! Я же не ты, за всеми юбками не бегаю.
— Ну, во-первых, если ты ещё не заметила, то уже давно не бегаю. Во-вторых, а ты что сама по факту теряешь? Девственность? Получишь новый опыт, узнаешь новые позы.
— Караджич, ты неисправим!
Мы переехали мост, и я повернул на Обводный канал. Ехать предстояла до Соломбалы. Странно, вторая рыжая и тоже с этого островного района города. Соколова перестала дуться и задумчиво произнесла:
— Может, ты и прав, Сереж. Пора познать жизнь на вкус. Я, дура долго этого не понимала. Это ты в армии что-то повидал, а мы ведь девочки сразу после школы снова за парты. Потом в очередной раз направимся в школу. Вот какой круговорот воды в природе. И не все такие шустрые, как ты. Ну и чего мы можем вложить в следующее поколение? Какой жизненный опыт?
Я озадаченно хмыкнул. Чего это вдруг Маринку повело на философию?
— Марин, вопрос был о ваших отношениях, а не о будущем союзной педагогики.
— Да нет никаких отношений.
Искоса посматриваю на нахмуривавшуюся девушку, попутно руля и объезжая многочисленные ямы. Дороги еще с мая начали массово ремонтировать, но в основном в центре.
— Колись.
— Ну, пригласил в ресторан. Думаешь, я не знаю, куда он дальше захочет меня повезти.
— И?
— Караджич, тебе не кажется, что ты суешься не в свое дело!
Я озадаченно хмыкаю. Как, однако, девушка завелась. Пора включать главный калибр.
— Марин, не майся дурью! Зовет, иди. Это мой тебе хороший совет. От всего сердца. В жизни знаешь, как бывает. Так закрутит что …
Я глубокомысленно замолчал. Соколова также до конца дороги помалкивала. У нас, вообще, странные отношения. С одной стороны, близкие, с другой мы оба сильные личности. Хочу, чтобы у нее все было хорошо.
