вновь заговорил «Оракул», — я ускорюсь. Повреждения критические.
Ответить Михаил II уже не смог. Стоило «Стражу» рвануть по коридорам, государь Русского царства потерял сознание.
* * *
Кремль, кабинет куратора Царской Службы Безопасности.
— Как так получилось, что рядом с царем не было ни одного «Стража»? — спросил Емельян Сергеевич, глядя в лицо сидящего напротив Ворошилова.
Андрей Викторович нервно дернул шеей.
— В том-то и дело, Емельян Сергеевич, — произнес директор Царской Службы Безопасности. — К государю были приставлены тридцать единиц. Но он спалил их сам в самом начале.
— И ни одного не нашлось, чтобы прийти на помощь? — скептически уточнил куратор ЦСБ.
— Виталий Игоревич действовал грамотно, великий князь. Он знал, что роботы Романова охраняют важные точки Кремля, и против них направил большинство гвардейцев. «Стражи» поспешили на выручку государю, как только смогли.
— Чушь какая-то. Князь Красноярский четко дал понять: их приоритет — это жизнь царской семьи! — возразил Емельян Сергеевич.
— Нет, — покачал головой Андрей Викторович. — Государь настаивал только на охране цесаревича. От помощи для себя всячески отказывался. У меня на руках копии их разговоров. Даже тот конвой, который Дмитрий Романов приставил к царю, это было нарушение их договоренности. Но государь знал об этом и не возражал.
Великий князь Невский покачал головой.
— Хорошо, допустим, такова была воля самого государя. Кого привел в тронный зал Можайский? — продолжил задавать вопросы своему подчиненному он. — Кто убил гвардейцев, пришедших с царем?
Ворошилов кивнул, прежде чем заговорить. Вид у него был крайне вымотанный, под глазами залегли темные круги, вокруг рта проступили глубокие складки, скулы на лице казались настолько острыми, что вот-вот проткнут тонкую кожу.
Впрочем, Емельян Сергеевич выглядел ненамного лучше подчиненного.
— Личная гвардия великого князя Можайского, — объявил Андрей Викторович, выкладывая перед своим начальником листы с личными делами. — Но одеты они были в доспехи Германского рейха. А если говорить прямо — корпорации «Армтек». Мы с таким еще открыто не сталкивались, но образцы у нас теперь есть на руках.
Великий князь Невский прикрыл глаза и потер переносицу.
Стоило отпроситься у царя на день, чтобы провести на Урале церемонию помолвки Георгия и Ольги, как в Москве начался мятеж. Полный провал — Царская Служба Безопасности, располагавшаяся в стенах Кремля, уничтожена и, если смотреть по фактам, ничего не смогла сделать для обеспечения безопасности царской семьи. Пока поспели подкрепления, мятежников уже зачистили «Стражи» Романова и оставшиеся верными присяге гвардейцы.
И это не говоря о том, что великий князь Можайский сбежал из-под надзора. А из казематов, воспользовавшись вспыхнувшим мятежом, пропала Юлия Александровна Романова.
Телефон на столе зазвонил, и Емельян Сергеевич переглянулся с Андреем Викторовичем. Аппарат предназначался для разговоров с государем, но тот сейчас находился в медицинском блоке и в сознание не приходил.
— Великий князь Невский слушает, — произнес куратор Царской Службы Безопасности.
— Это Романов. Я провел анализ наномашин, которые Виталий Игоревич вколол царю.
— Не томите, Дмитрий Алексеевич, — поторопил великий князь.
— Их программу изменили, — холодно ответил князь Красноярский. — Вместо того чтобы лечить государя, наноботы его убивали. Я очень хочу знать, Емельян Сергеевич, откуда у великого князя Можайского возникли мои наномашины, которые к тому же были перепрограммированы не на лечение, а на убийство. Подобного я терпеть не намерен, наномашины могли быть изъяты только из хранилищ Кремля. Предупреждаю вас сразу, как куратора ЦСБ: всякий, кто окажется замешан, умрет.
И он положил трубку.
Красноярск, резиденция князя. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.
Прилетевший ночью, чтобы меня проведать, Алексей Александрович смотрел, как я кладу трубку с неодобрением. Может быть, кто-то другой этого и не заметил бы, но я князя Казанского знаю без малого двадцать лет, и как бы он ни держал лицо, в его эмоциях я научился разбираться.
— Дима, не злись, — произнес он, проворачивая в руках чашку со свежим кофе.
— Я не злюсь, отец, — выдохнул я в ответ, откидываясь на спинку кресла. — Я разочарован.
Князь Казанский приподнял бровь.
— Вот как?
— Именно, — кивнул я. — Когда я вручил ЦСБ и государю «Оракула», я рассчитывал, что у них хватит ума им правильно распорядиться. И что получаю раз за разом? То государь не верит, что мои разработки действительно принесут пользу, и даже не пытается ими воспользоваться. То моя биологическая мать, решив, что может с помощью «Оракула» плести интриги, подводит себя под монастырь. А теперь что случилось? Какой-то гвардеец, недостойный доверия, получает полный доступ к центру управления, расположенному под Кремлем, и творит в сердце страны все, что ему захочется.
Алексей Александрович нахмурился, но спорить не стал. Сложно спорить с правдой.
— Они просто не поняли, что за подарок ты им сделал на самом деле, — пожал он плечами.
— Зато великий князь Можайский разобрался — и как «Оракул» работает, и как его обходить, — заметил я в ответ. — И вот в такие моменты, признаться честно, я начинаю сомневаться — а ту ли сторону я вообще выбрал? Может быть, стоило поддержать мятежных Рюриковичей, а не защищать государя и его власть?
Князь Романова приоткрыл рот, но я приподнял руку, демонстрируя, что еще не договорил.
— Конечно, сейчас во мне говорят эмоции, отец, — вздохнул я. — Но то, как распорядились моими подарками в Кремле, меня удручает. И это не говоря о том, что они позволили распотрошить единственный чемодан с наноботами и перепрограммировать их. А где он стоял? Правильно, в личных покоях Михаила II, куда даже не всем родственникам допуск имеется!
Алексей Александрович смотрел в окно, слушая меня и обдумывая мои слова. Его пальцы поглаживали золотой ободок на чашке.
— Как же их выкрали?
Я кивнул стоящей у моего стола Марине Кирилловне, и искусственная девушка заговорила, рассказывая все, что успел собрать «Оракул» по прошедшему мятежу. И о том, как великий князь Можайский в свой первый визит, еще до домашнего ареста, уговорил пятилетнего Егора Григорьевича Милославского залезть в покои к троюродному деду. Мальчишка, для которого это было игрой и который знал Виталия Игоревича, не отказался.
Михаил II Егора баловал и к себе допускал в любое время. Вот и вышло так, что гвардейцы, охраняющие покои царя на очередной визит мальчишки не обратили внимания. Передать великому князю Можайскому одну украденную дозу, без самого инъектора, было секундным делом.
И пока Виталий Игоревич сидел под домашним арестом, специалисты «Армтек», с которыми великий князь заключил союз, копались в моем коде наномашин. Украсть технологию их создания у корпорации не получилось. Но теперь это вопрос времени.
— С этим нужно будет что-то делать, — кивнул Алексей Александрович.
