«Так, успокойся немедленно!»
Это не привычный тебе мир, состоящий лишь из людей и животных, здесь всего намешано. И еще неизвестно, сколько всего между собой наскрещивалось и смешалось в процессе эволюции разных миров. Я даже не удивлюсь, если мне попадется избушка Бабы-Яги.
«Заходите, гости дорогие! Сегодня у нас на жаркое задний филей от Добра Молодца!»
Я усмехнулся — из моего высохшего тела разве что рагу приготовишь, а затем выпучил глаза. Избушка между высоких осин и в самом деле появилась, только не на курьих ножках и без Яги — Костяной ноги.
«Да етическая сила! Накаркал, старпер хренов?»
Не неси пургу! Обычная избушка, только стоит на сваях. Я на Северах видел подобные лесные амбары. Делаются так высоко, чтобы зверь до припасов не добрался. Вот и опоры из бревен специально до середины подтесаны от грызунов. Поколебавшись маленько, решаюсь на остановку. Понимаю, что опасно. Но жесткий лимит имеющейся информации еще опасней. Мы в экспедициях, прибыв на новое место, завсегда старались сразу пообщаться с местными старожилами. Если они, конечно, в тех краях были. Узнать особенности природы, что за зверье в их лесах водится, про торные дороги и тропы.
Зачастую простые люди совершенно бескорыстно предлагали нам свою помощь. Ну и мы никогда не отказывали в ней, сами делясь, чем можем. Иногда кое-кого и спасали, получая взамен безграничную лояльность аборигенов. А это дорогого стоит! Вообще, на краю цивилизации люди почему-то частенько сами между собой сплачиваются. Видимо, это в нас сидит память от тех первобытных предков, что стояли перед лицом опасностей плечом к плечу с соплеменниками. Взаимопомощь и верная рука друга — самые ценные качества, полученные нами в процессе эволюции. Ученые находят останки древних людей, получивших увечья и свидетельства, что о них заботились при жизни. Значит, милосердие — такое же древнее качество, как и товарищество! Хотя бывало и иначе, но это скорее исключения, доказывающие правила. Эгоисты обычно умирают первыми.
Верный «Моссберг» в руках, глаза на макушке, восприятие мира предельно обострено. Похоже, что я снова в «рабочем» режиме. Эх, как давно это было! Безумные приключения на краю цивилизованного мира. Широка страна моя родная! Насколько широк Этот мир, мы еще узнаем. Чу! А ведь к этому лабазу от дороги стелется тропинка. Осторожно наклоняюсь и внимательно изучаю тонкую дорожку, протоптанную неведомыми мне людьми. Свежих следов не видать. Возможно, этим амбаром и вовсе пользуются лишь изредка или только зимой в сезон охоты.
Само строение не представляет из себя ничего особенного. Грубо сколоченные, поросшие мхом бревна, сверху покрыто дранкой и тем же мхом. Инородным объектом выглядел лишь относительно новенький, смазанный маслом замок. Ну, этот точно не от зверя. Подожди-ка! Я, было, придвинулся вплотную к двери, но меня тут же начала отталкивать назад неведомая сила.
Ох, ничего себе! Что это было? На расстоянии сантиметров в тридцать от замка как будто натыкаешься на некую тугую силу, что сопротивляется твоему натиску. В принципе пройти эту границу можно, но отчего-то совсем не хочется. В этот момент замечаю на самом замке и рядом с ним на свежих досках некие загадочные символы.
«Это ж руны, мать его за ногу!»
Ну вот, мне еще магии Здесь не хватало! Правда, в таёжных сибирских краях нередко верят в шаманов. Еще бы не поверить, когда вокруг тебя сплошняком первозданная природа. Ешь её полной ложкой! Но ни я, ни мои товарищи по многочисленным экспедициям ни разу не встречали настоящих забубенных шаманов. Нет, вообще, их полным-полно. Каждый второй на рожу нерусский абориген после стопаря водки бьет себя в грудь и называется великим шаманом. Некоторые даже умеют стучать в бубен и что-то там такое впечатлительное выкрикивать. Прям, лихая самодеятельность!
В туристических местах у них даже неплохо получается на этом зарабатывать. Адепты неоязычества и всяческих там мантр приходят в восторг и буквально писают кипятком от вошедшего в раж шамана. Мы же лишь качали головой и проходили мимо со скрытой усмешкой. Может, и были в старопрежние времена настоящие шаманы, но их эпоха ушла безвозвратно. Здесь же — гляди-ка! Никакого желания сталкиваться с магией у меня нет. Никогда в эту ерунду с экстрасенсами и колдунами не верил, считая их всех шарлатанами. На поверку так чаще всего и выходило. Но судеб те моральные уроды до своего разоблачения успевали поломать изрядно. Потому и не люблю их до колик.
Затем неожиданно снизошло понимание. Так, если мне обещано в этом мире исцеление, то, значит, физические процессы протекают в «Свалке» по-иному. Много ли мы на самом деле знаем о мироздании? Потому тихонько отхожу назад, то и дело поглядывая себе под ноги. Мало ли какая «растяжка» магическая там установлена или заготовлена хитрая западня. Просто так люди творить руны не будут. Зачем они их поставили, понятно — свое сберечь. Но мысль, от кого, приводит в трепет. Больно уж сильны в моей памяти ночные переживания.
«Дожил — ночью по оборотням стреляю!»
Вот здесь мне здорово помогает прошлый экспедиционный опыт. Знаете, как отличить горожанина от опытного лесовика? Первый будет так громко передвигаться по лесу, что его за километр станет слышно. Наступит буквально на каждую попавшуюся ему на пути хворостину и заденет все ветки подряд. Он не приучен следить за собой, излишне громко говорит, потому, что привык к постоянному городскому шумовому фону. Несколько горожан скопом на ровном месте натопчут целую тропку. После них как будто стадо слонов по тайге прошло. Обязательно кто-то из них провалится в скрытую водой яму, а то, не дай бог, поломает себе что-нибудь.
Я же еще с детства ходил с отцом по лесам, затем случилась походная жизнь юного туриста — сплавы по бурным рекам, категорийные походы по горам. Видимо, это и предопределило мою дальнейшую жизнь. В городе мне всегда было тесно. Он — лишь место для передышки и зимней обработки полученных летом материалов. Жаркий юг в качестве места для отдыха никогда терпеть не мог. Из-за этого постоянно ссорился с первой женой.
Меня до панического ужаса страшили пляжи, под завязку набитые человеческими телами. Мне там сразу физически плохо становилось. Так что ни Тай, ни Бали, ни Египет не прельщали, хотя деньги уже были. Вот Намибия, наоборот, понравилась своей пустынностью и ненавязчивым сервисом. Жаль, что так далеко находится. Я даже подумывал свалить в те края на пенсию, став гидом для редких русских туристов. Но судьба распорядилась по-другому. Опять я бегу от смерти через дикие земли. И покой нам только снится.
Дальше путь пролегал среди бескрайних гнилых болот. Скорее, это даже были заболоченные озера. Дорога временами шла по гати, что здорово сказывалось на скорости. В двух местах я даже включал понижайку, чтобы пройти непролазную грязюку. «Лендкрузер» пыхтел, утробно завывал, но упорно полз вперед. Неужели Лёха тут прошел на велосипеде? Или в обжитые места есть несколько дорог в разном положении секторов? Поразмышляв, я склонился ко второму варианту. В записках упоминался некий «конструктор». То есть если этот мир собирался из разных частей, то время от времени они меняли положение. Как — не знаю. Честно не знаю.
Скорее всего, меняется и положение «входов», расположенных вдоль неких узловых точек. Хм, а не потому эти озера оказались заполнены гнилью? Может, при резком столкновении массивы сместились излишне сильно, и произошла локальная катастрофа? Тогда почему в других местах подобного не наблюдается? Например, на том пригорке, где сосновый лес с таким перепадом возвышался над огромной котловиной. Вот там переход между разными участками поверхности почти незаметен. Я ведь прошел «границу» туда и обратно безо всякого ущерба.
Времени достаточно прошло, чтобы залечить раны от произошедшей катастрофы или «смещение» проходило относительно гладко? Возможно, и то, и другое. Но именно на этом топком участке столкновение слоев привело к заболачиванию. Если бы ни торная дорога, то фиг бы я сюда ломанулся. Аж мороз дерет по коже от здешних мрачноватых пейзажей. Что это? Стоп! Осторожно сворачиваю на относительно сухой участок. Ноги в сапогах уже давно запрели, но что поделаешь — кругом вода, а выпрыгнуть, возможно, придется в любой момент. Так что потерплю.
