– Не верю! – врач насупился.
– Так сами убедитесь, – обойдя волхвов, перед ними показался Николай. – С цесаревной все в порядке. Жить будет.
Волхвы раздались, и врач рванулся к лежавшей на полу наследнице. Опустившись на колени, достал из кофра стерильную салфетку и перекись в флаконе. Стал поливать ею грудь цесаревны, стирая кровь салфеткой.
– Не может быть! – воскликнул через несколько секунд. Отбросив в сторону салфетку, уставился на рану, верней, на то, что ею было. На небольшой груди виднелось розовое пятнышко неподалеку от соска. Неужели не было ранения? Тогда откуда столько крови? Врач глянул на лицо Екатерины. Глаза закрыты, кожа бледная, но на щеках румянец. Проверил пульс, дыхание. Наследница жива, хотя и без сознания, и состояние ее удовлетворительное.
Встав, врач подозвал стоявшего с носилками санитара. Вдвоем они переложили раненую на полотно и подняли носилки. Подскочил церемониймейстер и накрыл Екатерину шубой. Они с наследницей ушли, а к волхвам и Марине с Николаем подошел один из полицейских.
– Подпоручик Каргополов, – он козырнул. – Господа, мне нужно знать, что здесь произошло. По праву службы.
– На дворец напали террористы, – ответил Николай. – Охрану перебили, но в зал прорваться не смогли, поскольку мы закрыли двери. Они стреляли сквозь нее. Одна из пуль попала в цесаревну и ранила ее. Жить будет. Другие же не пострадали. Так, господа? – он посмотрел на волхвов.
– Еще задело пулей музыканта, – добавил Горчаков. – Есть раненые осколками стекла и щепками, летевшими от дверей. Но там царапины, мы с ними сами разобрались.
– А террористы?
– Четверо убиты, один ушел, вернее, улетел, – пожал плечами Николай. – Он маг. Ловить его в Москве… Подпоручик, примите мой совет. Чутье подсказывает, что очень скоро здесь будет не протолкнуться от офицеров службы безопасности. Поэтому эвакуируйте людей и охраняйте место преступления. А мы дождемся безопасников, которым все расскажем. Нет возражений, господа?
Волхвы закивали. Полицейский убежал распоряжаться, а Николай с Мариной в ближайшем туалете привели себя в порядок, смыв кровь с ладоней, после чего вернулись в опустевший зал. Лишь трое волхвов что-то обсуждали в стороне.
– Предлагаю закусить и выпить, пока служба безопасности не явилась, – сказал Несвицкий, подойдя. – Есть очень хочется…
Никто не возразил. Волхвы и Марина подошли к столам. Несвицкий взял бутылку коньяка, разлил его по рюмкам.
– За погибшую охрану, – сказал, подняв свою. – Ребята бились до конца и дали нам минуту, чтоб мы организовались и закрыли двери. Представить страшно, что случилось бы, прорвись бандиты в зал. У них еще гранаты были… Земля вам пухом, парни!
Он выпил, следом – офицеры. Марина чуть омочила губы в коньяке. Беременной нельзя. Взяв бутерброд с икрой, Несвицкий бросил его в рот и, прожевав, схватил второй. Не отставали от него и офицеры. Несколько минут все дружно ели. Затем Касаткин-Ростовский подцепил бутылку и опять наполнил рюмки.
– Предлагаю выпить за моего друга Николая, – сказал торжественно. – Полагаю, мне не нужно объяснить, что здесь произошло бы, не случись он с нами. Столь малой кровью не отделались бы. Мы с Колей воевали под Царицыно, где били немцев со славами. Он не только истинный целитель, но и отважный и умелый воин…
– Давайте лучше познакомимся поближе, – прервал его Несвицкий. – Моя невеста, военный врач Марина. Я Николай. А вы?
– Иван, – сказал Синицын.
– Юрий, – продолжил Горчаков.
– На «ты»? – спросил Несвицкий.
– Поддерживаю, – согласился Горчаков.
– Я только рад, – кивнул Синицын.
– Что ж, за знакомство!
Волхвы дружно выпили и закусили бутербродами. Другой еды здесь просто не имелось.
– Марина, Николай, – промолвил Горчаков. – Я буду счастлив видеть вас в гостях. Жду вас на днях, да хоть бы завтра. Не откажите! Я познакомлю вас с родителями, они обрадуются.
– Э, погоди! – сказал Касаткин-Ростовский. – Сначала Коля и Марина ко мне приедут.
– Я первый пригласил!
– А мы друзья! И мы еще в Царицыно договаривались.
– Хоть я не князь, – сказал Синицын, – и с матушкой живем довольно скромно, но будем рады видеть всех в гостях: Марину с Николаем, Бориса, Юрия… Согласны?
– Но первыми – ко мне! – сказал, как отрубил Касаткин-Ростовский. – Все четверо…
Они загомонили и не заметили, как в зал втекли солдаты с автоматами, обряженные в каски и кирасы. Встав за порогом, они ошеломленно наблюдали за спорящими волхвами. Следом за спецназом явился офицер в фуражке с голубым околышем. Окинув взглядом зал, решительно направился к компании.
– Господа! – вмешался в разговор. – Полковник Службы безопасности империи Первухин Станислав Адамович. Мне надобно задать вам несколько вопросов.
– Вот и кавалерия прискакала, – вздохнул Несвицкий. – Поесть не дали…
***
Начальник Службы безопасности империи выглядел неважно. Лицо осунулось, мешки у глаз и покрасневшие белки. Пройдя к столу, он сел на стул и произнес осипшим голосом:
– Подробности покушения на цесаревну.
– Докладывайте! – царь кивнул.
– Террористов было пятеро. Четверо – обычные боевики из славского полка «Сварог». Тела расписаны татуировками – руны, свастики… Вот фотографии, – генерал достал из папки, которую принес с собой, снимки и разложил их на столе.
– Мерзость! – Царь сморщился и отодвинул снимки в сторону.
– У националистов это сплошь и рядом, – пояснил начальник Службы безопасности. – Дурная мода.
– Но как они смогли проникнуть к нам в Варягию?
– Выдали себя за беженцев. Мол, скрываются от мобилизации.
– Раздеть их и увидеть эти «украшения» не догадались?
– Приказа о таких досмотрах не имелось.
– Константин Сергеевич… – покачал царь головой.
– Моя вина, – кивнул начальник Службы безопасности. – Исправляем. Полиция и наши офицеры ведут тотальные проверки молодых мигрантов, приехавших из Славии. Первым делом заставляют их раздеться. Уже нашли троих с такими же татуировками. Они задержаны. Принято решение передать их и других таких же контрразведке Нововарягии. Пускай коллеги разберутся, в чем замешаны.
– Понятно, – царь кивнул. – А пятый террорист? Насколько мне известно, он скрылся.
– Улетел в Германию, откуда, собственно, и прибыл. Попал под камеры в аэропорту. Вот фото, – новый снимок лег на стол перед царем. – Мы установили его личность: Богдан Степанович Ковтюх из Славии. Одаренный. В двенадцать лет его перевезли в Германию, где обучали в школе юных магов. По окончанию ее служил в карательных частях на юге Сербии, где воевал с повстанцами. Известен как палач – сжигал захваченных в плен сербов. Был ранен сербским снайпером, получив в грудь зачарованную пулю, но выжил и зачислен в военное училище для магов. Как полагаю, там и завербован Службой безопасности Германии. Умен, находчив и жесток. Возглавил группу террористов, напавших на дворец в Архангельском.
– Жаль, упустили.
– Поймаем или уничтожим, – буркнул начальник Службы безопасности. – Пересекутся где-нибудь дорожки…
– Как вы оцениваете случившееся? – поинтересовался царь.
– Как наш провал, – скривился генерал. – Расслабились, прошляпили. Решили, что раз раскрыли вражескую агентуру и подмели ее, то можно жить спокойно. А немцы нам утерли нос. Противник сильный, изощренный, и рано списывать его в утиль. Я признаю свою вину и подаю в отставку. Примите, государь!
Начальник Службы безопасности достал из папки листок бумаги и положил его на стол.
– Легко отделаться хотите! – Царь встал и заходил по кабинету. Генерал вскочил со стула. – Наворотили – сами разгребайте! Через неделю жду доклад о мерах по противодействию диверсионной деятельности на нашей территории. Пока же объявляю выговор. Чин генерал-полковника, который обещал вам, подождет. Понятно?
– Есть выговор! – вытянулся генерал.
– Полковника Первухина, ответственного за охрану цесаревны, снять с должности, понизить в чине и отправить на Камчатку. Пусть сторожит оленеводов.
