буду я никого учить кровопролитию. Не дело это, – и, видя, что Охота уже было начала раскрывать рот, отрезал: – Нет – значит, нет! Давайте миски. Пойду мыть.
Утро следующего дня. Слышно, как Мар хлопочет на кухне. Завтрак в этом доме весьма скромный. Хлеб, сыр, молоко, фрукты да одна жареная курица на всех. Правда, курица большая. Мне, чтобы почти насытиться, хватило половины грудки. Амазонки от птицы не оставляют ничего, кроме косточек, а я, как истинный и разборчивый аристократ, выбираю только белое мясо. Чувствую, как девочки внимательно наблюдают за мной исподтишка, и не могу понять причины такого пристального интереса.
– Сергей, – вдруг спрашивает Охота, – а ты шкурку не будешь? – и, не дожидаясь ответа, цапнула из моей миски предмет своего вожделения и мигом отправила в рот под завистливые взгляды подруг, опоздавших воспользоваться моментом.
От дверей со стороны леса послышался звук гонга. Ферида мигом исчезла из-за стола и через минуту вернулась с прелестной девушкой в лёгком голубом, почти воздушном и полупрозрачном одеянии.
– Присоединяйся к нам, Клития, – пригласила гостью Антогора, – тебе чего-нибудь положить?
– Нет, спасибо, – мелодично прозвучало в ответ, – я, пожалуй, возьму грушу.
– Как хочешь. А Александра нет.
– Как – нет? Я слышала, что он вчера пришёл.
– Пришёл и ушёл. Спешил очень. Вот за себя друга оставил. Сергеем зовут.
– Ничего не просил передать? – коротко взглянув на меня, спросила Клития.
– Просил. Что очень скучает, – быстро ответила Антогора, бросив на меня предостерегающий взгляд.
– Спасибо. Ну, я тогда пойду, – и девушка, мило улыбнувшись всем, словно растворилась в анфиладе комнат.
– Кто это? – интересуюсь я. – Кроме этой виллы, жилищ вроде бы поблизости нет.
– Она живёт в лесу. Клития – нимфа ручья. Очень огорчилась бы, узнав, что ей ничего не передавали. Видно, Александр был чем-то озабочен, когда уходил.
– А вас не удивляют его странные появления из ниоткуда и исчезновения в никуда?
– Мы уже как-то привыкли.
Простирающееся вдаль бескрайнее поле безлюдно и беззвучно ждёт весны, чтобы снова ожить. В этой стороне ничего интересного нет. Выхожу из виллы, сворачиваю направо, вхожу в лес и иду вдоль опушки в сторону сада, чтобы выйти к ручью. В кустах напротив виллы слышу какой-то подозрительный шорох. Из густой листвы торчат мохнатый зад и поросшие кудрявой шерстью ноги с копытами. Слегка пинаю копыто.
– Тс-с, – слышится из листвы, – не мешай!
Осторожно раздвигаю верхние ветви, чтобы увидеть дом. Во дворе, в тени виллы Охота, Ферида и Антогора занимаются гимнастикой. После завтрака-то? Никакого понятия о спортивном режиме! Однако зрелище весьма и весьма соблазнительное.
– Если они поймут, что ты за ними подглядываешь, то могут возмутиться и тогда тебе будет несдобровать, – тихо говорю я мохнатому заду.
Зад задвигался и стал выползать из кустов. Показалась рогатая физиономия.
– А, это ты, Серж, – с досадой произносит мой знакомец Габор. – Принесла тебя нелёгкая! Зачем мешать-то эстетическому наслаждению?
Девушки между тем, что-то услышав, прекратили свои экзерсисы [23] и внимательно смотрят в нашу сторону. Увидев это краем глаза, Габор выползает из кустов и вмиг стремительно исчезает в глубине леса. Похоже, что амазонки уже когда-то ловили его за этим занятием. Приподнимаюсь над кустами и успокаивающе машу девушкам рукой.
Это то ли маленькая речка, то ли широкий и довольно глубокий ручей. Прозрачная вода, галечное дно и ровный берег, по которому легко идти среди деревьев. Солнце просвечивает через кроны, а пение птиц и другие звуки леса создают ощущение какого-то сказочного ожидания. Оно – сказочное ожидание – не заставляет себя долго ждать. Шагов через пятьсот деревья расступились, открыв небольшое продолговатое озерцо с пологими берегами, густо поросшими травой и полевыми цветами. Кайма мелкого, чистого песка вдоль кромки воды усиливает очарование места. В дальнем конце озерца речка тихим водопадом по уступам сливается в озерцо с поросшей зеленью скальной стены. Волшебное место!
Сбрасываю с себя то, чем меня снабдили на вилле, и ныряю в тёплую и ласковую воду. Да, знает Александр толк в удовольствиях! Мне до него далеко. Заваливаюсь в траву и нежусь под лучами солнца.
От незаметно охватившей дрёмы меня пробуждают голоса и смех на противоположном берегу озерца. Группа легко одетых девушек. Смотрят в мою сторону и переговариваются между собой. Видимо, не ожидали кого-то здесь застать. А вон и Клития в их компании. Стало быть, нимфы тоже пришли порезвиться, и моё присутствие их смущает. Клития объясняет им что-то, кивая в мою сторону, и это разрешает сомнения. Компания не спеша раздевается.
Вдруг одна из девушек настораживается и, обернувшись в сторону леса, что-то коротко вскрикивает. Нимфы гурьбой бросаются в воду, вздымая тучу брызг, и быстро отплывают от берега. Из-за кустов вылетают четыре или пять фавнов и в досаде останавливаются. Момент внезапности потерян, и добыча ушла из-под носа. Между тем нимфы выбираются на мой берег и начинают выкрикивать фавнам всякие обидные словечки по поводу их волосатости и рогатости. Это не осталось без ответа. Фавны собрали одежду нимф, побросали её в воду и с независимым видом скрылись за деревьями.
Платья сохнут на кустах, а я лежу на боку и с интересом наблюдаю, как нимфы, отжав волосы от воды, расчёсывают друг другу их роскошное богатство. Одна из них, улыбаясь, внимательно смотрит издали мне в лицо. Подойти? Заговорить? Нет, пожалуй. Это их дом, а я в нем незваный гость. А если ещё окажусь и навязчивым…
Мне это только кажется, или глаза нимфы стали увеличиваться, приближаться ко мне? Они всё ближе и ближе. Всё больше и больше. Кажется, что я вот-вот утону в их зелёной бездне. Волной накатывается ощущение приятной слабости и неги. И я действительно тону…
Когда поднимаю веки, то солнце уже давно перешло полдень. Вокруг ни души. Тишина. Пение птиц и тихое журчание воды по камням водопада только поддерживают гармонию этой тишины с окружающим миром. Одеваю пожертвованный мне не то хитон, не то тунику и не спеша бреду к вилле. Проходя через сад, натыкаюсь на Габора, в блаженстве развалившегося на скамье.
– Что же ты, братец, подвёл-то меня? – пеняю я ему. – Я просил тебя развлечь Шехерезаду разговорами и танцами, а ты её в лес уволок. Она вроде бы обиделась насчёт несостоявшихся плясок.
– Не говори ерунды, Серж, – отмахивается он. – Ещё скажи, что она вообще осталась недовольной! Кто поверит в то, что говорят женщины? Это она меня обидела!
– Да ну?
– Всё время допытывалась, зачем мне мой хвост. Словно я козёл какой, – и, подумав, добавил: – Или дьявол. А вообще-то я бы с удовольствием поучил её и танцам при случае.
– Пойдёшь со мной обедать?
– Да ты что! Там эти.
– Что, попался им как-нибудь?
– Замешкался я что-то разок и попался, – признался Габор и недвусмысленно почесал спину.
– Ничего, пойдём. Без вины они никого не трогают.
– Точно?
– Точно. Ты
