шире. — Извиняйте за холодный прием, к нам нечасто заезжают гости.
— А те, что заезжают, — столь же весело добавила старушка, — так лучше бы мимо ехали.
— Понимаю, — кивнул я. — Обещаем не буянить, если пустите. Нам бы переночевать да запасы пополнить. Заплатим.
При упоминании денег глаза старичков заблестели, а улыбки стали еще шире.
— Конечно, конечно, проезжайте, — махнул рукой дедок. — Постоялого двора нет, уж извините, но разместим вас в нашем доме, там места на всех хватит.
Нас провели к большому трехэтажному дому, конечно же, деревянному, а как иначе? Рядом с ним стояли конюшни и несколько других хозяйственных построек. Двое мальчишек приняли коней и повели их в стойла, а мы же, прихватив с собой вещи, отправились вслед за новыми знакомцами.
Те разместили нашу троицу в широкой и просторной комнате, посреди которой размещался длинный стол с не менее длинными широкими лавками, в углу тихонько тлели угли в камине, а на стенах висели на удивление сносные пейзажи.
— Красиво, — указал я на первый.
На нем неведомый художник достаточно правдоподобно изобразил закатный лес. Теплые нежные цвета, великолепная техника, видимая невооруженным глазом даже профану вроде меня, аккуратные мазки.
— Дочка, — с гордостью в голосе ответил старичок. — Она у нас умница, чародейка настоящая. Вот, присылает картины из мест, в которых побывала. — А вот и она сама.
Старичок ткнул на портрет красивой длинноволосой женщины, которой сложно было дать больше тридцати. Узкие скулы, точеный профиль, аккуратный прямой нос, пронзительные глаза.
— Младшенькая она у нас, — пояснила старушка, — десятая. Все сыновья да дочки тут жить остались, а у ней — дар, отправили, вот, учиться аж в Эйри.
— Так она что, из паладинов будет? — удивился я.
— Ага, академию окончила, — еще шире улыбнулся дедок, которому разговоры о дочери явно доставляли удовольствие. — Кстати, молодец, а как звать-то тебя?
— Ой, простите, — смутился я, — забыл представиться. Аластар.
— Файон, — дедок протянул руку и пожатие у него оказалось на удивление крепким для столь почтительного возраста.
— Мирна, — улыбнулась бабка.
— Вот и познакомились, теперь поедим и обсудим дела, — радостно потирая руки, произнес старичок.
И, точно по мановению волшебной палочки, нам принесли здоровенный чугунок отварной картошки, исходящей аппетитным паром, несколько караваев теплого мягкого хлеба, здоровенную сковороду с прожаренными почти до черноты ломтиками сала и большой кувшин с чем-то, по запаху сильно напоминавшем самогон.
Я едва слюной не подавился при виде всей этой роскоши. Показалось на миг, что мне опять десять лет и мы у бабушки в Белоруссии, но увы, увы.
На еду мы накинулись точно волки, сметая все, до чего получилось дотянуться.
Единственное, к чему я не прикасался — это спиртное. Хватило и короткого знакомства с крестьянами, чтобы аккуратнее относиться к дармовому бухлишку, а потому, когда угощение закончилось, а голод оказался утолён и мы перешли к торгу, мой ум остался таким же ясным, как и в начале.
Торговались старички яростно, жестко и с огромной любовью к процессу. В результате, недельный запас снеди обошелся нам в четыре серебряных «гривны» Куимре и у меня осталось четкое ощущение, что хозяева укрепленного поселения конкретно так нас обули.
Что поделать, что поделать, лох, как говорится, это судьба. Ведь иначе меня бы точно не было в этом мирке, не так ли?
Еще одну серебряную монету стоила ночь отдыха в теплых постелях, завтрак и баня.
Не скажу, что сумма для наших нынешних возможностей оказалась тяжелой, более того, я сразу же уплатил ее из кошелька, в который мы заранее отсыпали два десятка серебряных монет и немного меди, дабы не светить «наследство» покойного скупщика краденого, после чего отправился исследовать комнату. Она оказалась просторной и снабжалась достаточно большим окном, из которого открывался превосходный вид на реку внизу. Стена дома выполняла и функцию частокола, а потому упиралась в край островка, на котором размещалась эта крепость.
— Располагайтесь, а я пока прогуляюсь по нашему гостеприимному поселению, — распорядился я, оставив рюкзак и выйдя наружу.
Деревенька оказалась, скорее, хутором. Десяток домов, хозяйственные постройки, общие конюшни и хлев, мощная землянка прямо в центре — возле колодца. Ничего особенного, если так подумать.
Что там старички говорили? Все дети остались с ними? Охотно верю. Вот, похоже, они тут и живут дружной семьей. Интересно, а есть ли в этих местах вообще какая-нибудь власть или каждый сам по себе?
Чем дальше мы отъезжали от Эйри, тем менее ухоженными и очеловеченными становились места, тем больше росло лесов и тем больше попадалось на пути всякой неведомой херни. Преимущественно — агрессивной.
Бесцельно бродя по хутору, я, наконец, подобрался к землянке. Странно, но она охранялась. От нас, что ли, сторожат?
Я решил не лезть на рожон и не задавать лишних вопросов хмурому детине с полноценным магическим жезлом в руках, стоящему на часах. Вместо этого — закинул ведро в колодец. Цепь со звоном наматывалась на ворот, и вскоре я получил важный квестовый предмет — полное ведро студеной воды. На диво вкусной, но такой ледяной, что аж зубы сводило.
— Эх, хороша! — я выдохнул и обернулся, едва не дернувшись от удивления.
Старички оказались позади, причем совершенно не удавалось понять, как это они так ловко подобрались ко мне с тыла.
— Молодец, — Файон в очередной раз улыбнулся. — Ты, я понимаю, охотник?
— Да, — настороженно ответил я, — а что?
— Много монстров убил, небось? — он указал на плащ, затем на револьвер.
— Не без того.
— А не хочешь подзаработать немного, ну или получить, — тут дедок несколько наигранно задумался, после чего произнес, — хорошую карту окрестностей? С тропками, болотами, опасными местами.
— Окрестностей чего? Вашего хутора?
— Ну что ж ты так о нас плохо думаешь. Нашего княжества и соседних. Спорить готов, что у тебя нет её и быть не может — наше захолустье никому не любо.
— А у вас откуда?
— Дочка расстаралась, сделала десяток для нас. Торговать чтоб, значит.
Предложение, что и говори, оказалось заманчивым. Я уже успел понять, как важно обладать информацией в этом враждебном и злом мире. Купленные в Таблине карты, как и найденный план метрополитена, уже спасли наши жизни. Не стоило отказываться от столь щедрого предложения.
— И кого нужно прикончить?
— Да зверь завелся, мать его растак! — в сердцах выпалил Файон. — Повадился, значится, овец воровать, тварь.
— Обычный?
— Не ведаю, молодец, не встречал. Думаю, диавольский, уж больно следы крупны.
— У вас тут заповедных мест нет?
— Да откуда ж? — горестно вздохнула Мирна, подключившись к беседе. — Отродясь ни одного рунного чароплета к нам не заходило. Охотники вроде тебя — и то редкость. А
