– Не могу, достали эти богохульники! Что этот самодур Феофан, что отпрыск его. Знал бы ты Акакий, сколько мне на исповедях всего слышать приходиться! Тонька, красивая девка, все при ней, и парень хороший имеется. Им бы жениться, да детей заводить. Так нет же, надо было этому козлу похотливому воспользоваться правом первой ночи и с черного хода в невесту войти! Ему радость, ей горе. По большому сходить уж пятый день без крови не может. Вот ты на материке куда не выйди – прогресс! Если мыслишка развратная в голову и пролезла – вот тебе, пожалуйста, бордель. Богопротивно, конечно, но там и девки иные, блудливые. Сами просят их как-нибудь по-хитрому взять! Так-то ведь обоюдно и не по принуждению. Правом первой ночи если граф какой и пользуется – так согласия спросит, одарит девственницу жемчугами и золотом, а то и на службу при себе пристроит. А наш ирод рогатый что? Мало того, что его женушка ни одного хера крепкого не пропустит, так и сам хорош. Девку испортит и спасибо не скажет, словно так и должно быть. – Иннокентий грустно уставился мне в глаза, – Эх, мне бы целительского умения побольше, да чудо какое сотворить. Глядишь бы и в столицу перевели.
Вот же оно! Ну что может быть для меня на первое время лучше, чем попробовать прибиться к церкви? Федор и компания веса здесь не имеют, она независима от барина. Каждый день узнаешь чужие тайны и новости из первых уст. Граждане верят тебе, как божьему посреднику. Это же мечта авантюриста! Глядишь – и стану местным серым кардиналом, да подыму восстание!
– Поддерживаю! – одобрительный голос бога обмана прозвучал в моей голове.
– Я могу кому-нибудь рассказывать о своей прошлой жизни? – мысленно обратился я к Локи.
– Не-а, бан сразу. Я разве не говорил? – удивился Локи.
– Да как-то упустил. Ладно, обойдусь и без этого.
Я перевел глаза на задумчивого священника. Тот закончил свои излияния и начал подыматься со стула.
– Чудо, говоришь, Иннокентий? Будет тебе чудо. – Громко и четко произнес я, глядя ему прямо в глаза.
Рот священника от неожиданности открылся, а вот глаза, наоборот, закрылись.
– Э-э-э, ты чего? Стой!
Но было поздно, обмякшее тело слуги господнего, рухнуло на пол, как подкошенное.
Глава 4
Мне пришлось изрядно помучаться, чтобы привести священника в сознание. Спустя несколько минут он открыл глаза, увидел меня и тут же вскочил на ноги, выставив перед собой ладони и сложив их в форме знака на своей рясе:
– Свят, свят…
Его поведение навело меня на одну идейку, и она смотрелась куда интереснее моей первоначальной задумки – просто рассказать, что Акакий больше не слабоумный. А так даже маскировку снимать не придется.
– Не истинным гласом своим, но устами блаженного говорю с тобой, Иннокентий, – начал я заунывным голосом, – Я есть Отец всего сущего, так прими же благодать господню.
Он бухнулся на колени и низко склонил голову, пробормотав:
– Слушаю, Боже, все что пожелаешь.
– Велика твоя вера, праведны дела твои. Открою я тебе тайну великую, но возьму с тебя клятву нерушимую. И вознесешься ты над иным людом, и сможешь слово мое нести страждущим.
– Охереть! – донесся голос Локи, – Станиславский нервно курит в углу.
– Не мешай. Думаешь легко на ходу такую чушь пороть? Кстати, а местный боженька в теме?
– Конечно в теме, но этот раунд пропускает. Принимающая сторона, как никак! Все, молчу и не вмешиваюсь.
Меж тем, отец Иннокентий, ждал дальнейших указаний.
– Блаженный сей, Акакием нареченный, избран мной для чуда великого. Будет он твоим проводником и светочем, – продолжил я, – Корми его достойно, да пристрой к делу церковному.
– Отец наш всемогущий, но ведь… он это… того…, – священник боязливо приподнял руку и покрутил пальцем у виска.
– А ты научи его грамоте, да в люди выведи. Молва людская донесет, что ты в блаженного знания вложил, и будет тебе воздаяние по делам твоим. Покинешь остров богохульный, да в церкви высокий пост получишь. Но раньше сроку никому о сим разговоре слова не оброни, иначе постигнет тебя кара неистовая.
– Как скажешь, Боже. Никому не похвалюсь, пусть люди сами все увидят. – Он быстро-быстро закивал головой.
– Мууу, – я дал понять, что сеанс связи с Господом окончен.
– Во дела! – Иннокентий медленно переваривал божественное пришествие, – Ну и что с тобой делать?
– Е-да-а, – я показал пальцем себе в рот, намекая, что пора по-человечески покушать.
– Ох, да что же творится! Но ведь заговорил, хоть и невнятно, но заговорил! – радостный священник чуть не танцевал от счастья, – Идем, Акакий. Уж коль господь наш избрал меня – устроим все по высшему разряду.
Иннокентий осторожно взял меня за локоть и показал рукой вперед.
– Иди-иди, Акакий, кушать будем.
Я покорно зашагал в указанном направлении, осматривая новую обстановку. От лазарета к другим строениям вела мощеная камнем дорожка, которая пролегала через обширный сад, где росли в основном яблоньки, да груши, усеянные пока еще зеленоватыми плодами. Среди деревьев шастали другие священники, рангом пониже, и рабочие без опознавательных знаков. Иннокентий проводил меня до главного здания и завел внутрь.
М-да, не так уж и богато местное духовенство живет. Вроде и земли есть, и прихожане, а с нашими родными храмами и не сравнить. Конечно, здесь было все весьма достойно: фрески, расписные стены-потолки, зажженные свечки; но вот каких-то громадных люстр или золотых канделябров в человеческий рост не наблюдалось. Да и сами священники своим внешним видом походили больше на монахов, предпочитая скромную рясу блестящей парче.
Мой будущий наставник провел меня через главную залу, в конце которой имелась незаметная дверка, сливающаяся с окружающей обстановкой. За ней обнаружилась крутая спиральная лесенка, ведущая на второй этаж. Здесь уже работников не было, а попадающиеся немногочисленные люди были также одеты в церковное одеяние. Впрочем, встретилась и парочка гражданских, судя по внешнему виду – сельчане. Все они обозначали головой сдержанный поклон, адресованный Иннокентию, а затем удивленно таращились на меня, однако лишних вопросов не задавали.
– Пришли! – священник торжественно открыл передо мной дверь, – Здесь ты будешь жить. Я велю принести тебе еды, а после вечерней службы начнем твое обучение. Надеюсь, я не сложно выразился? Ты меня понимаешь?
– Да-а-а, – потянул я и кивнул ответ, – Пони-и-ма-а-ю.
– Вот и замечательно! – Иннокентий задумчиво уставился на замок моей каморки, и отвлеченно произнес, еле слышно, – Запирать? Или не запирать?
– Не на-адо пира-ать! Ака-акий – хоро-оший.
– Уму непостижимо! – еще раз восхитился священник, обнаружив у меня не только зачатки речи, но и мышления, – Ну, так и быть. Поверю тебе на первый раз. Но коли устроишь чего – пеняй на себя!
Я послушно вошел внутрь, а он просто прикрыл за мной дверь и ушел по своим святым делам.
Ну что, же. По крайней мере здесь намного лучше, чем в сарае. Я неспеша огляделся: в углу комнаты стоял здоровенный грубый топчан, накрытый сверху толстым материалом, напоминающим войлок; слева от него располагался добротный столик с чернильницей и гусиным пером, а также парой металлических кружек; и во главе всего – громадное окно, с видом на крыльцо церкви и Андроновку. Последнее особо порадовало, так как давало мне отличный наблюдательный пост.
Я улегся на свою новую кровать и уставился в потолок.
– Локи, ты здесь?
Тишина. Ну и ладно, пока все идет отлично, главное не переборщить. Конечно, хочется все и разом, но мне нравится выбранная тактика. Пить-есть на первое время будет; работать, надеюсь, не заставят. Потихоньку начнем делать успехи в обучении, а дальше поглядим. Великие дела с наскоку не делаются, продуманные действия – ключ к успеху.
Вздремнуть что ли немного, пока мне там готовят еду?
Хм, а это что за звуки? Я напряг слух и услышал какое-то бормотание. Это прямо у меня за стеной. Интересненько!
