каменный из пяти комнат и кухни может обойтись от сорока до шестидесяти золотых. Нестарый деревянный дом такого же размера – на десять-пятнадцать золотых дешевле.
Возвращаюсь в свою комнату, опустошаю карманы и пересчитываю капиталы. Сорок восемь золотых и сорок декст. Непостижимо. За книжку сказок на неведомом языке? Вполне могу стать домовладельцем. Нужно только вычесть из этого богатства расходы на содержание дома хотя бы в течение трёх лет. Да и оставить на непредвиденное тоже нужно. Спускаюсь обратно в зал.
– Колин, а сколько нужно платить приходящей служанке? Ведь нужен же присмотр за домом в отсутствие хозяина.
– Сорок-пятьдесят солентино в месяц. И не забывай о дровах. Это ещё семьдесят-восемьдесят солентино за зиму. Живёт хозяин или не живёт, а топить надо. Иначе дом быстро стареет, разрушается. Жанна, Жанна!
– Что хозяин?
– Твой дядя свой второй дом ещё не продал?
– Нет.
– Наш постоялец может его сейчас посмотреть?
– Ключ у меня.
– Тогда проводи его, – и, обращаясь уже ко мне, добавил: – Это здесь рядом, на соседней улице. Домик очень неплохой, – и уже в самое ухо шёпотом: – Если задумаешь брать, то больше сорока золотых не давай.
Пока идём, Жанна молчит и не смотрит на меня. Улочка светлая и тихая. Домик в два этажа, как на рождественской открытке – славный и весёлый. Только без снега. Июнь ведь! Первый этаж кирпичный, а второй деревянный. Балкончик с ажурным ограждением, весь в цветах. Дубовая дверь с окошечком. Красная черепичная крыша с крошечными башенками по углам. Соседние дома чуть повыше.
В первом этаже просторная прихожая с лестницей на второй этаж. Комната побольше – столовая с изразцовым камином и окнами на улицу, и комната поменьше – рядом с кухней, окнами во двор. Туалет здесь же, рядом с кухней. Размером обширнее, чем я видел у Льюиса, и вдобавок ещё с огромной деревянной лоханью рядом с вазой-унитазом. Наверное, заменяет ванну.
На втором этаже две одинаковые большие комнаты на улицу и во двор. Великолепная резная мебель, включая большую кровать с пологом в комнате, выходящей окнами во двор. Критиковать нечего. Как же я буду торговаться?
Спускаемся с Жанной вниз и выходим во двор. Премиленький садик. Несколько вишнёвых деревьев, кусты шиповника, жасмина, сирени и цветочные клумбы. Две широкие скамейки и небольшая статуя амура в центре всего этого великолепия. Кованый забор с калиткой на соседнюю улицу, сплошь увитый плющом, как и вся задняя стена дома, кроме окон. Прилегающие боковые стены соседних домов слепые – без окон. Так что происходящее во дворике из посторонних видеть некому и неоткуда.
– Сколько твой дядя хочет за своё владение? – спрашиваю я Жанну.
– Пятьдесят золотых, – отвечает она, пряча глаза.
– Недурно. Мне нужно с ним поговорить. Как у вас в Верне оформляются сделки?
– Здесь немного дальше по улице – контора стряпчего. Вы можете подождать там, а я схожу за дядей.
Стряпчий есть стряпчий, где бы и когда бы он ни был. Это относится и к синьору Имриху. И внешность у него стряпчего, и контора у него стряпчего, и повадки у него стряпчего. Разумеется, он не хочет, чтобы сделка сорвалась. Не будет сделки – не будет барыша.
– Синьор Имрих, я готов без торга заплатить сорок золотых за дом, но никогда не буду платить пятьдесят. Вы понимаете ситуацию?
– Очень хорошо понимаю, синьор Серж. Взаимопонимание – основа моего дела.
Продавец пришёл довольно быстро. По нему не заметно, насколько скоро он двигался. Но Жанна запыхалась. Значит, он может быть очень заинтересован в быстрой продаже, раз так спешил.
Надо сказать, что синьор Имрих довольно энергично и умело взялся за дело. Буквально через три минуты дом стоил уже сорок восемь золотых. Ещё через три минуты – сорок шесть. А ещё через три минуты я стал его владельцем со всем содержимым за сорок четыре золотых.
Однако возникло небольшое препятствие. Одного имени Серж недостаточно для оформления купчей. Нужна ещё и фамилия. Записали "Серж Андерсен", и формальная сторона дела была соблюдена. Приложили к купчей большие пальцы правой руки. Я отсчитал сорок четыре жёлтые монеты, а дядя Жанны передал мне связку из шести ключей и ушёл. Два ключа от парадной двери, два от задней и два от калитки в заборе.
– Жанна, – спросил я, – ты могла бы, работая в таверне, присматривать за домом в моё отсутствие?
– Да, я и сейчас это делаю.
Тут же господин Имрих составил договор о найме на три года. Мы с Жанной приложили пальцы. Я отсчитал синьору Имриху на хранение необходимую сумму для выплаты Жанне ежемесячного жалованья в течение трёх лет и покрытия хозяйственных расходов. Синьор Имрих написал расписку в получении денег на хранение. Жанна получила свои первые пятьдесят солентино, ключи от дома и отправилась в таверну. Я, раздумывая, смотрел ей вслед, пока она не скрылась за уличной дверью.
У синьора Имриха тоже неплохое начало дня.
– Синьор Серж, с вас за оформление сделок одна декста и пятьдесят солентино.
Вполне разумная цена. Учитывая, что он сэкономил мне шесть золотых!
– Синьор Имрих, а сколько вы берете за составление завещания?
– Двадцать солентино.
– Тогда давайте займёмся делом, и я заплачу вам за все услуги две дексты.
Как опытный стряпчий, синьор Имрих быстро состряпал завещание Сержа Андерсена. По этому завещанию имущество в виде дома со всем содержимым переходит в собственность Жанны. При условии, что синьор Серж не будет замечен присутствующим на территории города Верна непрерывно в течение трёх лет. На этом мы с синьором Имрихом благополучно расстались.
Я вернулся в теперь уже собственный дом. Совсем другое ощущение. Медленно осмотрел все комнаты, мебель, предметы. Посуда, белье, полотенца, статуэтки, ящики, сундучки и шкатулки. Вот одна подходящая шкатулка в шкафчике в спальне наверху. Купчая, договор о найме, расписка, завещание прекрасно в ней поместились. Сюда же высыпал оставшиеся деньги. Четыре золотых и маленькую горсточку серебра. Нет, одну беленькую монетку оставлю в кармане на всякий случай. Убрал шкатулку в шкафчик.
Спустился во дворик. Сел на скамейку, достал блокнот и карандаш, нарисовал принцессу. Нет, это я хорошо придумал с домом. Отсюда можно исчезать незаметно и появляться здесь тоже. Ну, ладно, вроде пока всё.
Во дворе таверны меня уже ждёт довольно ёмкая двухколёсная тележка, запряжённая лошадью. Бочонки погружены. Мальчик-возница на своём месте. Взгромождаюсь на бочонки, и мы трогаемся к порту. На причалах обычная, будничная суета. Соскакиваю с тележки и иду искать мастера цеха грузчиков. Он стоит на причале и лениво переругивается, похоже, с боцманом одного из кораблей. Увидев меня, он отмахнулся от собеседника и подошёл ко мне.
– То, что вы просили, готово.
– Тогда, наверное, пора выносить. Что нужно, я привёз.
Мастер побежал к складам и буквально через минуту на песчаном берегу, как и вчера, стоял стол, но
