— Если у вас появятся вопросы, я готов на них ответить.
Человек всю ночь готовился к этому моменту, и это не удивительно — в моей воле снять его с хлебной должности. Однако, как и обещал своей невесте, рубить голову Нестору Петровичу только за наличие денег на счету в другой стране, не собирался.
— Что ж, давайте начнем, — кивнул я, раскрывая первую же папку. — Виктория, поможешь нам?
Морозова с готовностью придвинула к себе папку с символом медицины. Названия я разглядеть не успел, но мнению своей невесты доверял, так что она правильно выбрала, с чего начать. Мне же достался налоговый журнал.
Все поступления, разумеется, в отчете для меня никто не детализировал, только конечную сумму раз в месяц. И, судя по тому, что я вижу, дела города незначительно улучшились за последний отчетный период.
— Помогло восстановление или что-то еще случилось? — уточнил я, глядя на Островерхова.
Нестор Петрович сразу смекнул, о чем речь, хотя смотрел исключительно на меня.
— Я взял на себя смелость вложить собственные средства, князь, — ответил он. — Конечно, это капля в море, и потребуется еще больше. Но хотя бы часть людей мне удалось удержать на месте. Предприниматели массово закрывались, когда великое княжество отошло государю. Многие переезжали на Урал.
Да, и я лично приложил к этому руку, когда работал с дедом.
— Почему я не увидел информации о ваших вложениях? — уточнил я, не сводя взгляда с градоначальника.
— Я делал их... неофициально, Дмитрий Алексеевич.
Виктория оторвалась от чтения своей папки и взглянула на боярина с интересом.
— Почему? — уточнила она.
— Потому что средства были нажиты нелегально. Я знаю о пяти транзакциях на общую сумму в пять миллионов рублей, — ответил я за Островерхова. — Но я не буду вас за это винить, Нестор Петрович, вы делали то, что могли для защиты своего дома. Ваши вложения, если захотите, будут вам возвращены в полном объеме. Оплатите налоги, как положено, и можете пользоваться без оглядки на закон.
Градоначальник кивнул, хотя было заметно, что нервничал. Сумма не такая большая, чтобы тянула на казнь, но я мог изъять деньги в свою пользу, оплатив с них налоги уже самостоятельно. А мог и проигнорировать этот вопиющий факт.
— Благодарю, Дмитрий Алексеевич, — ответил Островерхов, — но я бы предпочел, чтобы мои средства были использованы с пользой для Красноярска. Моя семья живет здесь уже несколько поколений, и я считаю себя обязанным помогать своему родному городу.
«Оракул» эти транзакции видел. И я о них знал, но было важно, во-первых, показать градоначальнику, что я обладаю информацией, во-вторых, заставить его признаться. Что он, собственно, и сделал.
— Хорошо, Нестор Петрович, вы восстановили работу хлебного комбината, выплатили долг перед сотрудниками и выдали им подъемные, — сказал я после короткой паузы. — Откуда вообще такой долг мог образоваться?
— Оплата проходит из бюджета на квартал, — произнес Островерхов, — однако великий князь отложил этот вопрос, а после было уже поздно.
Я кивнул. Предприятие было достаточно мощным, чтобы обеспечивать потребности не только города, но и трети княжества.
— Есть еще невыплаченные обязательства перед людьми? — уточнил я, закрывая налоговую книгу.
— Внешний долг перед «Руснефтью» за последний месяц, — ответил тот.
— Считайте, что его уже нет.
Мне даже сумму уточнять не нужно. Отец с братом легко закроют этот вопрос.
— Что-нибудь еще?
— Социальные выплаты были прекращены, — сказал Нестор Петрович. — Но мы готовы их возобновить. Кроме того нужны вложения в городскую инфраструктуру — мы до сих пор не все восстановили после мятежа. По предварительной оценке нам потребуется еще шесть миллионов, и я, честно признаться, не знаю, где их брать.
Ночью город не произвел на меня впечатления разрушенного. Однако уже утром я с помощью «Оракула» убедился, что работы предстоит немало. Так что морально был готов к такому повороту.
— Как говорит мой отец, князь Романов, если вопрос стоит лишь в деньгах, это не проблема, а траты, — с улыбкой ответил я. — Не переживайте, Нестор Петрович. Теперь княжество Красноярское принадлежит мне, и я сделаю все, чтобы превратить его в самое лучшее княжество Русского царства. И со временем вы в этом лично убедитесь. Пока что надеюсь, вы поверите мне на слово?
Боярин поклонился.
— Разумеется, Дмитрий Алексеевич.
— Тогда давайте определимся с тем, какие дыры нам нужно латать прямо сейчас и проедем с вами посмотрим лично, как обстоят дела. Да пообщаемся с людьми, послушаем, что они скажут. Вы же не возражаете, Нестор Петрович?
Островерхов не стал скрывать удивления.
— Вы будете общаться с царскими людьми, Дмитрий Алексеевич?
— А как иначе? — развел руками я. — Раз они живут в моем княжестве, я обязан о них заботиться. Почему вас это удивляет?
— Великий князь никогда не снисходил до общения с неблагородным сословием, — пояснил тот. — Собственно, всю работу за него делали мы, бояре.
Я улыбнулся, откинувшись на спинку кресла.
— Забудьте о тех временах, Нестор Петрович. Теперь я ваш князь. И я наведу здесь порядок. А теперь давайте уже приступим к работе. Итак, куда нам ехать в первую очередь?
«Монстр» остановился перед воротами клинического госпиталя. Первое учреждение для посещения выбрала моя невеста, так что ничего удивительного в том, что мы прибыли именно сюда, не было.
Боярин Островерхов вышел из своей машины первым. Ему навстречу уже шел худой и недовольный сотрудник клиники.
— Заведующий, — сообщил я Виктории. — Поговорим с ним.
Охрана открыла нам двери, и мы выбрались на свежий воздух. Погода была относительно хорошей — несмотря на тучи, ни осадков, ни ветра не было.
Подав Морозовой руку, я повел ее к входу.
Пока мы приближались, я заметил, что на нас смотрят из окон госпиталя. Небывалое дело, похоже, для Красноярска, когда аристократ снисходит до простых людей. А ведь в Казани мы часто так делали. Бывало, всей семьей присоединялись к нашим подданным во время праздников. К своему столу приглашали наиболее отличившихся простых людей. Что ж, и здесь заведем схожую традицию.
Главврач смотрел на нас из-под толстых стекол очков в дешевой пластиковой оправе, на руках со вздутыми венами — ремешок поношенных часов. Дурной знак. Обычно такая должность предполагает доход. Впрочем, ознакомившись с финансовым положением госпиталя, я чего-то подобного и ожидал.
