своеобразно, на диктофоне, например, были отличия.
— Видимо, ваша профессия накладывает отпечаток. Вы же слышите, что это не совсем то что вы рассказывали.
— Он ударил меня!
— Не сомневаюсь, но на записи это не очевидно. Даже побои снять не выйдет, — осмотрел он внешне журналиста. Вы бы хоть по сопротивлялись бы, если реально хотели подвести под статью именно его.
— Это вам надо было камеру брать! И вообще! Почему вы не ворвались и не повязали его? Где спецсназ?!
— Угум-с, конечно, СОБР еще вызовем. Тут дела вообще нет. А вот против вас теперь есть.
— Что?!
— Ну вы же сами написали признательные показания и передали их этому сотруднику.
— Да как так?! Я же участвовал в вашем оперативном мероприятии! Вы должны были вмешаться!
— Вот уж я не знаю, как так. Избил бы он вас посильнее, хоть побои бы сняли, а так получается вы раскаялись и признались. Так что…
— Что? Как? И что теперь?
— Ну, думаю будете свидетелем как он вам и обещал. Против вас лично, я думаю ничего никто не имеет. Хотя все конечно может быть.
— Черте что! Вы с ними заодно что ли?!
— Да ну вас к черту, я про вас только сегодня узнал от вас же. Скажу честно журналист вы никакой, это не расследование, а чепуха. Внутренние разборки сотрудников ОБЭП вот что это такое и вас в них вписали.
— Я буду жаловаться!
— Да пожалуйста, теперь-то сколько угодно. Теперь вы можете хоть тысячу бумаг исписать моему руководству или сразу министру. А если ваша желтая газетка хоть тявкнет в сторону УСБ или меня лично, я вас посажу. И в отличии от всех тех клоунов из БЭП, я это сделаю на раз плюнуть. А при задержании сломаю вам руку, а не поглажу по пузику как этот Гирев. Понятно?!
— Да…
— Хотя знаете, пожалуй, есть вариант вам стопроцентно отскочить. Мало ли что там наобещал этот Гирев.
— Пудов его фамилия.
— Да, не суть. Сейчас вы заявление свое перепишите и выйдет что вы сразу обратились к нам в УСБ, в связи с тем, что вам статью заказали сотрудники милиции. Надавили на вас и заставили взять деньги. Сами-то вы никогда за деньги писать не стали бы, правильно?
— Да!
— Ну раз да, то я вам сам все продиктую, берите ручку, пишем следующее…
Принялся шить свое первое самостоятельное дело Артаньянов, уже совсем против других сотрудников того же отдела.
* * *
Пудов долго стоял в парке, не понимая, что ему делать. То ли врываться внутрь, то ли ждать тут, то ли бежать к начальнику. Так и простоял минут сорок. Наконец Артаньянов чем-то крайне довольный, вышел и направился к припаркованному москвичу.
— Мансур! — окликнул он вышедшего.
— О… — лицо Артаньянова на секунду исказилось гримасой, но он взял себя в руки и снова начал улыбаться. — Опять ты Серый?! Какими судьбами?
— Какова черта, Мансур?!
— Не понял?
— Все ты понял! Что ты тут делаешь?!
— Хм… У тебя что тут какая-то контрольная закупка что ли? Извини тогда. Видишь ли, дядя просил подать объявление о продаже своего старенького москвича, вот я и заехал в газету. Даже машину пригнал, чтобы сфотографировать. Только не сложилось что-то, плохо там стало сотруднику.
— В смысле плохо?
— С сердцем что-то, валидольчик нашли, чаем поили, скорую хотел вызвать, а он отнекивается.
— А-а… Подожди… Мансур, в этой газете нет рубрики с объявлениями.
— Точно! Я-то никогда не приглядывался, помню в каждый ящик пихают думал, что бесплатные объявления, а нет. Мне этот тип так и сказал, нету говорит, вот подсказал в «из рук в руки» мол, вам нужно.
— Мансур! Не вешай мне лапшу на уши! Какого черта ты тут делаешь?
— Я чего-то видимо не знаю? А?! Я тебе сказал, как дело было. А ты чего на меня бочку катишь? Что за дела?
— Ты в УСБ работаешь?
— Чего? С дуба рухнул? Я в конвое работал, сейчас там же числюсь, работаю в отделе ООП, что за фигня?
-А чего без формы?
— Так выходной у меня. Москвичонок дяди продаю, пока продаю катаюсь на нем, что само по себе уже в кайф. А чего такое-то, с чего такие предъявы? Ты за мной что ли катаешься? Где машина твоя?
— Я пешком.
— Вот кстати я не пойму ты же деньги лопатой гребешь, а до сих пор без машины?
— Ты с темы не съезжай.
— С какой темы? Я понятия не имею что у тебя тут за дела. Я блин по своим приехал. Ты запараноил уже, попей тоже чайку успокойся.
— Ну ладно если так. Только я ведь зайду спрошу зачем ты заходил.
— зайди какие проблемы. И вообще пошел ты Серый куда подальше. Надумаешь извиниться шли вот сообщение на пейджер. Между прочим, у тебя в магазине купил.
— Я же тебе говорил сотовый покупать.
— Дорого сотовый, в месяц больно много платить.
— Ладно, я, наверное, ошибся, извини.
— Извини, не булькает. Может, пошли вон в кафешку, там хоть тенечек, а то я запарился оделся уже по-осеннему, а тут оттепель. Лимонад попьем или по мороженке съедим, а? заодно расскажешь, что за проблемы у тебя что тебе везде усб-ешники мерещатся. У меня дядя теперь не в органах, но очень так серьезно может порешать вопросы.
— Да я слышал. Но я сам разберусь со своими вопросами. Не оттепель, а бабье лето называется.
— Ну как скажешь. Ты-то мне может дашь номер свой или как? Или мы больше не общаемся?
— Общаемся. Я просто думал ты обиделся.
— За то, что ты меня из дела выкинул? Было немного, но в принципе ты частично прав конечно. Но… Ладно проехали.
— Держи, — протянул пудов номер мобильного. — И подумай на счет своей мобилы, сделаю скидку в полцены. А связь она постепенно дешевле будет. Это у нас пока Кит-лайн местный цены задирает, вот придет мегафон и уронят цены так что каждому будет по карману.
— Ладно, я подумаю, я же не опер, у меня на работе таких ситуаций не бывает, чтобы кровь из носу, и телефон прямо немедленно. Сижу бумажки печатаю, писарь при штабе, можно сказать.
— Ясно. А потом
