— А я не хочу!
— Зря. Тогда я вынужден буду поговорить с твоей дочерью. Про мамину бурную молодость. Например, как она встречалась сразу с двумя и спала сразу с двумя. В итоге решила, что зелёный курсант и перспектива жены лейтенанта по гарнизонам тебя не устраивает. Продолжать здесь? Или?
— Не надо. Заходи, поговорим.
— Хорошо. Василиса, будь добра. Посиди в своей комнате с полчасика, ладно?
Девушка испуганным зайцем метнулась в свою комнату, закрыла дверь и замерла, не в силах унять взбесившееся сердце. Виктор не знает, а она никогда не задумывалась над тем, что между свадьбой родителей и её рождением прошло всего полгода. Василиса замотала головой, прогоняя нехорошие мысли, и продолжать цепочку возможных рассуждений себе запретила. Нет. Совпадение, и не больше.
Ровно через тридцать минут Виктор позвал Василису обратно и вслух проговорил условия. Василиса соблюдает «правила общежития». Предупреждает, когда задерживается после школы по своим делам, ночует всегда дома. Если по каким-то причинам приходит домой вечером достаточно поздно, её обязательно сопровождают Виктор или Андрей. Взамен мать не следит за каждым шагом дочери, не устраивает по любому поводу истерики и не ограничивает дочь в выборе знакомых. Капитуляция выходила почётная, но именно капитуляция, и Василиса немедленно пообещала выполнять свою часть обязательств. Когда Виктор ушёл, мать за вечер не проронила больше ни слова. Василиса же сказала себе, что не хочет даже подозревать, чем маме выкрутили руки — и тоже молчала.
*****
Следующим утром в город пришла осень. И пусть воздух ещё оставался тёплым, ветровку пришлось снять и нести в руках, но ветерок уже весело играл на асфальте с первыми опавшими листьями и лениво качал головками запоздавших пожухлых цветов в клумбе возле подъезда. Большая рябина в центре двора хвалилась сочными оранжевыми гроздьями на ветках и стыдливо прятала за зелёной гущей первую жёлто-багряную седину в кроне. Пахло туманом, мягкой осенней сыростью, влагой приближавшихся дождей.
Возле школы Василиса встретила конопатую заводилу четвёрки, которая всего несколько дней назад собиралась её бить. Девчонка мазнула по «конкурентке» высокомерно-презрительным взглядом, а Василиса вдруг поняла, что не боится теперь ни капельки. И не заступничество Андрея причиной. И тут же Василиса задвинула неприятную встречу куда-то на задворки воспоминаний. Донельзя хотелось бросить всё и проверить гостя, но школа входила в один из пунктов вчерашнего соглашения с мамой. Придётся сидеть от и до.
Андрей уже был на месте. Стоило сесть рядом, как он одними губами шепнул:
— Была вчера. Всё в порядке. Кое-что дописать надо.
Василиса молча открыла блокнот, куда в обложку были вложены оставшиеся рецепты. Тут в класс вошла учитель литературы, и стало не до разговоров.
— Чугунов. И что ты мне скажешь хорошего? — парень молча отдал сочинения. Учитель быстро их просмотрела. — Я смотрю, новая соседка на тебя очень положительно влияет. Как минимум, переписывал ты их сам, надеюсь, в голове хоть что-то останется.
Каким чудом Василисе удалось всю тираду просидеть с каменным выражением лица, она и сама не знала.
К середине дня солнце спряталось, небосвод нахмурился и посерел, угрожая обвалиться проливным дождём. Ветер из тёпло-игривого стал раздражённым, колючим и злым. По дороге до гаража Василиса раз пять за себя порадовалась, что не стала утром возвращаться и оставлять ветровку. Андрей оказался менее предусмотрительным, в одном школьном пиджаке промёрз, и, войдя в гараж, сразу же достал чашки, чай и плеснул себе кипятку. Даже не посмотрел, что гость сегодня не лежал, а сидел с образовательной игрушкой в руках, проложив подушку между спиной и стеной. Василиса, наоборот, это заметила сразу, повесила на крючок пакет с лекарствами — ещё раздавят ненароком. Поздоровалась, потом на всякий случай легонько поклонилась, как видела в японских аниме: кто этих пришельцев знает, какой у них этикет?
— Ничего себе он пожрать, — Андрей запнулся о ведро с мусором, полное упаковок. — Я столько за четыре дня не съем, а он за ночь и утро умял. Если он и дальше так будет, проще пристрелить, чем прокормить.
— Между прочим, так говорить невежливо. Хорошо, он не понимает…
— Удивительно, насколько живучая идиома. Столько веков прошла без изменений, — голос был приятный, мягкий пусть и хриплый, с акцентом, но понять можно.
— Он говорит!
Андрей среагировал мгновенно, занял позицию между девушкой и кроватью с чужаком.
— Говорит. А вчера молчал. Выучил за ночь?
— Совершенно верно, — торопливо заговорил чужак. — Не идеать… не идеан… Не очень хорошо и быстро говорить. Говорю. Имплантат-биопроцессор. У Пса. У всех Псов есть имплантаты. Книжки понять основы. Дальше подключился в сеть. Она у вас медленная, зато защиты нет. Чем медленнее говорю, тем правильнее. Практика надо.
— Да уж. А я Виктору не поверила. Он вчера говорил про разницу в технологиях. Ну да, ему отсюда до какого-нибудь вайфая дотянуться и в сеть пролезть — раз плюнуть.
— А заправлялся пирожками, лапшой и котлетами.
— Большой расход энергия. Энергии. Биопроцессор. Пока он как перевод. Чем больше говорю, тем лучше учить… учу сам. Ваш язык похож на мой.
— Точно из будущего! — загорелась Василиса. — Или эти, как их, параллельные миры. Я про такое читала. И смотрела в аниме.
— Параллельные что? — оба парня спросили одновременно.
— Миры. Ну это. В какой-то момент миры разделились, один пошёл так, другой эдак. У нас Пётр Первый победил, в соседнем мире его сестра убила. А где-то римляне не развалились и в космос вышли.
Андрей налил себе чаю, глотнул, обжёгшись, ругнулся и высунул язык. Поставил чашку остужаться, и вынес вердикт:
— Не сходится с твоими параллельными мирами. Как тебя зовут? Глеб?
— Да.
— Имя русское. Язык, сам сказал, похож, так чтобы за день пусть с процессором, но разобраться. Если бы римляне были в космосе, они бы на латыни говорили. А если и там русские — слишком большая разница. Ты давай-ка, колись. Кто и откуда. И говори лучше медленнее, но понятней.
Андрей ждал, что чужак переспросит, но и эта идиома, похоже, Глебу оказалась знакома.
— На «кто» я вам отвечу. Боевой пёс. Мы элитные солдаты. Я состою в шестой роте полка рейдеров Пустынной бригады. То есть, скорее всего, состоял. Остальных сожрали завроиды.
— Те твари! Они тебя там окружили. Точно, ты же не знаешь. В общем, я нарисовала…
— Я считал из твоей памяти. Извини, перебил. И ещё раз извини, что сделал тогда без разрешения.
— Но очень было надо, — хмыкнул Андрей. — Понимаю. И способ приятный. А язык так выучить нельзя? Э… меня целовать не надо, — он демонстративно отодвинулся: Глеб как раз чуть наклонился вперёд, поправить сползшую подушку.
— Нет. Не хватит ёмкости канала. С тобой не получится, я уже пробовал. Только с… Василисой. Можно обойтись просто контактом головы, кожа к коже.
— Ах ты! — девушка вскочила и гневно зашарила глазами по гаражу, ища, чем бы ударить. Чтобы не зашибить, но больно. — Контакт ему!
— Красивую и привлекательную девушку целовать очень приятно. Я решил воспользоваться моментом.
— Ах вы! — Василиса гневно посмотрела на хохотавшего в голос Андрея. — Все вы, мужики, одинаковые! — и покраснела, не к месту вернулась вчерашняя мысль, что целовался этот Глеб лучше всех.
— Я продолжу?
— Продолжай. А ты хватит ржать, не лошадь. Лучше печенье поищи, там точно есть. Мы вчера много купили. Хоть что-то, но должно остаться. А ты давай, говори. Нарабатывай навык, — и застыла на своём табурете в королевской позе, не обращая внимания на бурчание Андрея.
— Рассказ будет короткий. Мой мир называется Опал. Мы колония Земли. У нас девятьсот семидесятый год от выхода в космос. По-вашему, это две тысячи девятьсот двадцать седьмой. Планету кроме нас заселили несколько инопланетных рас: удобное сочетание кислородного мира с пригодной биосферой и богатейших запасов ископаемых. Началась драка. Понятно пока?
