Емельян Сергеевич не прекращал поисков, перетряхнул всех, кто когда-либо вообще прикасался к воздушному судну. И никаких следов стороннего вмешательства найти куратор Царской Службы Безопасности не удалось даже с помощью «Оракула».
Вторая половина бумаг была связана уже с нашим самолетом, и почти в точности копировала первую. Начиная с модели воздушного судна, и заканчивая результатами последнего технического обслуживания.
— Получается, единственное, что у нас есть — это общая серия, — подвел я итог, закрывая папку. — Однако это не случайность.
— Возможно, наемники что-то прояснят, Дмитрий Алексеевич, — ответил посол, убирая документы обратно в чемодан. — Емельян Сергеевич Невский очень жаждет прочесть результаты допросов «Мертвой головы». Великий князь уверен, что вы выясните, каким образом они не только наш самолет подорвали, но и как добрались до его старшего сына.
— Что ж, надеюсь, нас действительно допустят на допрос, как и обещал Марк Асиний, — сказал я, после чего допил свой утренний кофе.
После вчерашнего разговора с бывшей государыней, состоящего из двух предложений, «Оракул» проверил особняк сенатора. И не нашел там Юлии Александровны, зато обнаружил, что к номеру Марка Асиния имелось временное подключение с нового предоплаченного телефона.
— Для этого мы и едем к деспоту на прием, — кивнул мне Олег Константинович. — Вас официально представят, как члена делегации Русского царства. Вам не обязательно ни с кем разговаривать, и тем более с Агриппой IV лучше не стоит заводить разговоров перед его придворными.
Я вскинул бровь, и посол пояснил:
— По протоколу я передаю свои верительные грамоты, но остальные представители Русского царства сохраняют молчание. Ваш разговор возможен только после официальной части, когда деспот изволит прогуливаться в своем саду, — произнес он. — И вот там уже никакие правила сдерживать вас не будут. Но и простых людей вроде меня туда не пустят.
— Только для благородной публики? — уточнил я.
— Вы можете взять с собой Ростислава, слуга допускается, — продолжил рассказ Олег Константинович. — Но я очень прошу вас не делать резких движений и никому дорогу не переходить, Дмитрий Алексеевич. Деспот наверняка захочет посмотреть на вас в бою, и какой-нибудь молодой да дерзкий аристократ из бедных, но прикормленных вызовет вас на дуэль. Таких при каждом дворе в Европе держат — их, если что, не жалко. А когда нужно пролить кровь или испытать кого — идеальнее исполнителя не найти.
Хмыкнув, я улыбнулся.
— Так в чем проблема, хотите, чтобы я отказался от вызова?
— Ни в коем случае! — чуточку возмущенно ответил посол, откинувшись на спинку кресла, будто я его оскорбил. — Я прошу, Дмитрий Алексеевич, только о том, чтобы вы сами не выступали инициатором вызова.
— Это можно, — кивнул я.
— В таком случае, — поднявшись, произнес Олег Константинович, — предлагаю выезжать.
Возражать я не стал. И к тому, что, возможно, придется убить какого-то римского дворянчика, относился равнодушно. В конце концов, я за первые сутки в их столице уже не один десяток положил.
А деспот, если выступит с такой инициативой, заодно проверит, мог ли я устранить его сенатора. В то, что официально с охраной расправился одаренный Земли, еще не значит, что сам Агриппа IV в это верит.
Но посмотрим, как все сложится. В конце концов, это Рим, родина выражения «хлеба и зрелищ». Здесь с древних времен любили смотреть, как люди режут друг друга. И, несмотря на минувшие века, человеческая сущность неизменна.
* * *
Сам дворец деспота не произвел на меня впечатления. Античная архитектура, под которую был стилизован комплекс, ничего не задевала в моей душе. Так что мазнув пару раз взглядом по стенам, я просто двигался в составе делегации, ни с кем не заговаривая.
Когда же начался прием, и нас пригласили внутрь тронного зала, я смог оценить масштабы последствий своих ночных приключений. Охрана составляла едва ли не треть находящихся в зале людей.
Сам Агриппа IV, прекрасно выглядящий поджарый мужчина с короткой стрижкой вьющихся темных волос, тяжелым взглядом и орлиным носом смотрел поверх наших голов, равнодушно заслушивая своего распорядителя. Деспот сидел в позе мыслителя, подпирая волевой подборок широким кулаком, и не проявлял интереса ни к чему и никому в зале.
Аура власти монарха Римской империи не давила, хотя и заполняла собой все помещение. Впрочем, по количеству подданных деспот серьезно уступал русскому государю, и если уж Михаил II не мог согнуть меня с наскока, Агриппе IV можно было и не пытаться.
Распорядитель продолжал перечислять членов делегации, и когда произнес мое имя, деспот впервые проявил живой интерес. Хотя, конечно, удивление было излишним — владыка Римской империи и так прекрасно знал, что я сегодня приду к нему.
— Князь Романов? — жестом остановив своего человека, переспросил Агриппа IV, плавно поднимаясь на ноги.
Охрана, отделяющая правителя от гостей в зале, расступилась, пропуская деспота. Он был высок, лавровый венок блестел на голове, белые одежды струились, будто в помещении гулял легкий ветерок.
Олег Константинович такого не ожидал, но коснулся моей руки, понуждая сделать шаг навстречу. Я не стал отказываться, тем более что официально как раз и прибыл ради этой встречи.
Деспот не дошел до меня метров пять, и я остановился, не приближаясь. Его придворные негромко перешептывались, но никакой враждебности я от них не ощущал. В зале царило любопытство и неприкрытый интерес. Агриппа IV мало, на кого так явно обращал внимание.
Поклонившись — с достоинством, но без подобострастия, я выпрямил спину и спокойно смотрел в глаза деспота. А тот улыбнулся вдруг и обратился ко мне:
— А ты моложе выглядишь, чем я думал, — заявил он. — Что ж, это только подтверждает, что русский государь правильно держит в кулаке своих подданных. Посмотри на моих сенаторов — одни толстяки! И уже забыли, когда в последний раз им приходилось драться.
Толпа ответила своему повелителю негромким смехом.
— В здоровом теле — здоровый дух, государь, — ответил я с улыбкой. — Как и многие молодые благородные люди Русского царства я поддерживаю себя в форме. И как показывает практика, это приносит свои плоды.
— Еще как приносит! — воскликнул деспот, продолжая смотреть на меня с улыбкой. — Карл IX не даст соврать, насколько полезно заниматься собой, и не забывать о тренировках. Твоими руками завершилась война Римской империи. Но нас, как и в прежние времена, старается укусить слишком много собак. Что скажешь, если я предложу тебе выступить моим союзником в борьбе против Османской империи? Пойдешь под мои знамена?
Говорил он с улыбкой, показывая всем, что это шутка. Но, разумеется, никакой шуткой здесь и не пахло. Наверняка если я соглашусь, мне предоставят и титул, и подданных. Сам
