Подобное судейство хамство — это ни хорошо, ни плохо, это просто факт, а с фактами стоило считаться, если у тебя голова на плечах есть. Пельмень поначалу думал сходить главному судье по печени для порядка настучать, чтобы его в чувство немного привести, но все же быстро в руки себя взял. Не стоит этого делать, не Сани точно, а то проблем не оберешься. А мало у Пельменя проблем? Ворох целый.
Пал Саныч напротив успокаиваться не собирался. Взбеленился, не собираясь мириться с таким наглым и несправедливым решением, как следствие пошёл разбираться прямиком с главным судьей, со словами, произнесенными сквозь стиснутые зубы:
— Надо бы с ним по-мужски вопрос перетереть, ты посмотри борзый какой. В конец обнаглели, средь белого дня!
Саня же понимал, что толку от этих разговоров будет примерно столько же, как с козла молока. Плавали — знаем. Даже в 21-м веке, когда уже существовали регулярные видеотрансляции, в том числе с областных и даже городских соревнований, не всегда удавалось получить удовлетворение апелляции на предвзятое судейство. А оно случалось сплошь и рядом. Что тогда можно говорить о 90 годах, когда не то что видеосъемки не было, а интернет отсутствовал как класс? Единственным внятным аргументов сейчас считался протокол. И в протоколе, который составлял сам главный судья, черным по белому написано будет — боксер из синего угла Пельмененко Александр нанес своему сопернику запрещенный удар в область затылка, который не позволил Мамедову продолжить бой. Все остальное — сказки дедушки Крылова и полная ерунда.
Поэтому, Пал Саныч, не смеши мои подковы вот этими вот «по мужски перетереть», подумал Саня с сожалением. Разговор тренера с судьей ни на что фактически не мог повлиять, как бы Пал Санычу обратного не хотелось и как бы он из себя от чувства несправедливости не выходил. Ну изольет тренер душу, главный судья покивает ему в ответ, послушает внимательно, может быть даже посочувствует «горю». Однако в оконцове пообещает ( и то в лучшем случае), что приложит все усилия дабы во всём разобраться и исправить. А по факту всё как было, так и останется, тут к гадалке за ответом не ходи. И апелляцию даже не подашь, что самое обидное. Как ее рассматривать будут в принципе? Результат давно проплачен, а в любительском боксе не всегда побеждает лучший, чаще — тот, кто надо. Да и в профессиональном боксе тоже не без греха, всякие решения случаются, по типу ничьи Канело Альвареса на одной из карточек боя с Флойдом Мейвезером.
Короче, паршиво дела обстоят, с какой стороны не глянь.
Пока тренер начал выяснять с главным судьей, к Пельменю подошел Дмитрий Дмитриевич. Поддержать пацана и если надо — успокоить, помочь решение паршивое пережить.
— Саня поздравляю ты хороший бой показал. Никакого удара по затылку и в помине не было, ты его чисто стукнул! Надеюсь Пал Саныч разберется и все взад переиграют, — сказал он, пытаясь Пельменя успокоить, от того сразу постарался товарища от дурных мыслей отвлечь и переключить тему разговора. — Ты как сам не свой сегодня, случилось что? Куда движения пропали, финты твои фирменные?
— Я, Дмитрий Дмитриевич, хотел впечатление произвести на наших американских друзей из-за бугра, поэтому не стал, как на боях без правил на технику уповать. Решил выйти и срубить соперника, — пояснил Пельмень, плечами пожимая.
Может и стоило рассказать мастеру о приключениях, которые с ним случились накануне. Именно эти приключения манеру ведения боя продиктовали. Но оно надо кому о том, что было «до» знать? Вышел на бой — забывай о травмах, дерись. И не ссылайся потом на то, что у тебя голова или жопа перед боем разболелись, чтобы поражение оправдать.
Хотя, справедливости ради, отбиться получилось совсем неплохо, Саня сам это прекрасно понимал. И американцам тоже немало удалось показать, чего они раньше не видели. Во-первых, держалку Саня бетонную продемонстрировал, когда в бороду плотно пропустил от сильно бьющего Мамедова. Пропустил да, но на ногах устоял. Во-вторых, еще раз доказал, что мощный нокаутирующий удар в его арсенале присутствует. Ну и, наконец, в третьих, бой реально получился в лучших традициях Биг Драма Шоу, как любил говорить Геннадий Головки. Валедольный бой, именно за такие бои народ любит бокс и готов платить кровно заработанные.
Но увы и ах, все это могло теперь отправиться к чертям на дальнюю полку. Все это теперь без надобности и разговоры в пользу бедных. Больше ничего нового показать Пельмень не сможет… после нечестной дисквалификации главным судьей, дальнейшие перспективы оказались перечеркнуты. К своему удивлению, Саня воспринял этот факт достаточно спокойно. Тупо старался не думать об этом, чтобы попусту нервы не трепать. Но, что тут скжаешь, в глубине души он все таки верил, что Пал Санычу с его немалым авторитетом в мире бокса, таки удастся разобраться в бардаке.
Куда-то делся Игорь Борисович, Саня видел что его место опустело в тот момент, как закончилась схватка. Но тут как раз понятно более менее, отчего батя из зала свинтил. Пельмень не исключал, что у бывшего физрука попросту в горле пересохло от такого счастья (батя то не знал о дисквалификации, полагал, что сын первый бой выиграл) и на радостях Игорь Борисович пошел победу сына по взрослому отмечать. Во облом будет у Игоря Борисыча, когда тот узнает, как все в конечном итоге обернулось. Однако Саня зря на бывшего физрука наговаривал и батон крошил. Боковым зрением Пельмень заметил, как Игорь Борисович протискивается среди народа в зале и держит в руках бутылку с водой и еще что-то, упаковку какую-то.
Через пару минут Игорь Борисович уже вырос перед Саней и протянул ему упаковку, как оказалось с лекарством.
— Сын на, держи. Позволь тебе батя от души поможет.
— Че это хоть такое, бать? — Пельмень бровь приподнял, пялясь на упаковку.
— Уголь активированный, дурында, — батя хлопнул его по плечу. — Я специально в аптеку сразу после боя побежал.
Похоже Игорь Борисыч догадался о том, что у Сани перед боем случилось несварение, выбившее его из колеи. Далее батя объяснил откуда о несварение знает, что стало для Пельменя полной неожиданностью.
— Короче, сын, ты не к своей бутылки приложился, — объяснил Игорь Борисович.
— Как не к своей? — удивился Пельмень.
— Ну вот так… я твою воду выпил и решил, пока ты врачам и судьям ходил, из-под крана воды набрать здесь в туалете, — признался бывший физрук.
— Серьёзно бать? По ушам не ездишь? — изумился Саня.
— Вот такой у тебя отец дурак, — Игорь Борисович виновато руками всплеснул. — Никак привыкнуть не могу, что как Союз рухнул, воду из под крана пить стало невозможно! Раньше то мы только из под крана и пили!
Сане может быть и следовало расстроится и наехать на батю за безалаберность. Но делать он этого не стал. С одной стороны, понятно стало, что с водой было не так. И не какое это не намеренное отравление… С другой, Пельмень один хрен проиграл в конечном итоге. О чем бате и сообщил.
— Как проиграл?
— Дисквалифицировали…
Саня от активированного угля отказываться не стал, всю пачку разом сожрал. Водой из бутылки, которую батя новую притащил — запил. Прежде спросив, понятное дело — нормальная ли вода.
— Нормальная, только в аптеке бутылку взял, поэтому пей… ты лучше скажи — ты про дисквалификацию шутишь? — выпучил глаза Игорь Борисович.
— Не шучу, они здесь озверина будто объелись, говорят, что я Мамедова ударом по затылку уронил.
Таблетку активированного угля приятно в животе заурчали. Без того почти отпустило, а теперь так вовсе новых сюрпризов можно не ждать.
— И что теперь?
— Теперь, бать, ждем когда Пал Саныч с главным судьей переговорит, хотя я сомневаюсь, что разговор решение изменит.
Тренер как раз закончил говорить с судьей и возвращался. Судя по выражению его лица — изменить ничего не вышло. Ожидаемо.
— Вот я не знаю, как с такими людьми можно по-человечески разговаривать, — поделился первыми впечатлениями Пал Саныч. — Им говоришь, что рефери оппоненту явно подсуживал, а они бошками мотают. Говоришь, что мой боец чисто удар нанес, они улыбаются в ответ. Дебилы! Сука, вот вмазал бы разок по наглой роже, чтобы голова в трусы провалилась!
