меня в этот момент совершенно новыми красками.
Кое-как выбравшись из комнаты в туалет, я вернулся к себе и понял, что одеться у меня не выйдет. Слава богу, маман куда-то ушла, и я мог рассекать с голой жопой по всей хате.
Любое прикосновение к одежде заставляло шмотки тлеть, а памятуя, что у меня остались только одни целые треники, я попал в почти безвыходную ситуацию.
Выход был найден. Старые зимние шерстяные подштанники, а сверху — еще и зимние штаны. Хозяйство прело в них нещадно, но шерсть как-то выдерживала эту температуру и не плавилась. Ага, блять! Не зря смотрел умные передачи по ящику, знаю, что пожарные работают в свитерах не просто так. У этой ткани крайне паршивая теплопроводность. На голое же тело пришлось натянуть и шерстяной свитер с носками и уже в таком виде — идти на улицу.
У меня был единственный советчик в этой непростой ситуации.
— Дядь Ваня! — крикнул я, завидев бомжа на другой стороне улицы. — Дядя Ваня! Подождите!
На поиски своего знакомого у меня ушел почти час и за это время я почти умер в своем шерстяном скафандре. Кроме того, на уровне хозяйства, на коленях и локтях шерстяная ткань стала менять свой цвет. Это было плохо, очень.
Прохожие с интересом обернулись на мой крик, я же, даже не глядя по сторонам, перебежал дорогу и устремился к бомжу.
— Чего орешь, дурень? — фыркнул бомж.
— Дядь Вань, разговор есть… — начал я.
— Ну так пойдем. Я тут одни трубы знаю… Вон там, в переулке… — начал бомж. — Курево-то есть?
Я с готовностью закивал, на что дядя Ваня только хмыкнул. А вот на мой наряд бомж посмотрел с подозрением.
— Ты чего так разоделся? Вроде август на дворе…
— Вот об этом и будет разговор, — с красной, потной рожей ответил я.
Короче, когда отошли с улицы и умастились на трубы, я показал дяде Ване фокус. Подкурил с пальца сигарету.
— Ого! — воскликнул бомж. — Так это же магия огня, парень! Что, научился фокусировать силу в кончике пальца?
Мне становилось все жарче. По лицу лилось ручьем, а шерстяные подштанники впивались в потную жопу, доставляя мне невообразимые страдания.
— Да не только пальцем. Я весь сейчас… горяченький.
— Весь? — удивился бомж.
— Ага, — кивнул я. — Прикурить теперь даже хером могу…
— Я понял! Не надо! — замахал руками дед. — Понял!
В глазах на секунду потемнело. Точно, блять, тепловой удар схлопотал.
— Дядь Вань, и что мне делать?
— Слушай, ну вообще, обычно это за день-два проходит, да и родители сразу властям сообщают, приезжают маги и…
— Никаких копов! — воскликнул я. — И магов!
— Чего-это? — удивился дядя Ваня.
— Не хочу!
— А… — протянул бомж. — Ты ж из этих, социалистов, да?
— Именно! Дядя Ваня, что мне делать? Я хату спалить боюсь…
В глазах опять потемнело и я качнулся, едва не потеряв равновесие.
— Слушай, а ты как себя чувствуешь? — с тревогой спросил бомж, вглядываясь в мое лицо.
— Да перегрелся просто… Эти штаны… — начал жаловаться я.
— Вот прямо очень жарко?
— Ага…
Дядя Ваня почесал косматую бороду, после чего достал вторую папиросу и прижал кончик к моему лбу. Вспыхнула она мгновенно и целиком, буквально рассыпалась в пыль.
— Так! Илья! Снимай штаны! — скомандовал бомж.
— Дядь Вань, я же того… Шутки шутил… — начал я.
— Кому, блять, говорено! Раздевайся! Догола!
Выглядел дядя Ваня каким-то слишком сосредоточенным, так что я послушался.
— В носу свербит? Будто чихнешь? — спросил бомж.
— Ну, есть немного, — прислушался я к своим ощущениям. — А что?
— Пиздец! Вот что! — рыкнул бомж. — Давай сюда шмотки! И не вздумай чихать!
Дядя Ваня сгреб в охапку уже ставшие тлеть вещи и с поразительной прытью спрятался за кучей битых кирпичей метрах в пятнадцати от того места, где мы с ним беседовали. Я же, пытаясь прикрыть одновременно и хозяйство, и жопу, остался стоять посреди переулка.
Прошла минута, две. Я стоял голый, дядя Ваня выглядывал из-за кучи мусора, будто ожидая обстрела.
— Дядь Вань, я не понимаю…
— Молчи! Может, пронесет!
— Да как-то мне не по себе, голым тут стоять! Вдруг кто увидит?
Но, справедливости ради, без вещей было чуточку полегче.
— Все еще жарко? — спросил дядя Ваня. — Чихать хочется?
— Нет! Отдайте мои вещи!
В этот момент в носу засвербило так, что я понял — сейчас чихну. Причем это был чих не такой, обычный, а тот, который заставляет выгибаться дугой и орать дурниной в процессе. Так обычно чихают всякие деды.
Я зажмурился, запрокинул голову и в последний момент услышал только тихое «блять» со стороны мусорной кучи.
А потом я чихнул.
Ебнуло так, что волна огня улетела по всему переулку, а огненный столб поднялся и высоко в небо.
На секунду я оказался в бескислородном пространстве и будь взрыв чуть интенсивнее, меня бы вообще размазало по асфальту вакуумным ударом. А так — просто подуло мощным потоком воздуха.
Из-за кучи высунулся дядя Ваня с чуть опаленными бровями и бородой, но довольный.
— Вот так! Угадал! — воскликнул бомж, но тут я чихнул во второй раз.
Этот удар был уже слабее, но все равно — приятного мало.
Удивительно, но огонь не нанес мне вообще никакого вреда. Волосы на месте, ресницы, брови, даже мои юношеские усики-пропуск-в-трусики — тоже. Хотя от последних стоило бы избавиться…
— Силен! — воскликнул дядя Ваня. — Едрить ты силен, Ильюша!
— В смысле?
— Обычно у молодых магиков там всполох огня вырывается, когда они перенапрягаются, или пара капелек падает! Ну, или порыв ветра подует. А ты прямо инферно тут устроил! — засуетился бомж. — Давай, рассказывай, что в последние дни у тебя поменялось? Ну, кроме того, что я тебя в помойке нашел.
— Да не знаю… — сказал я.
— Давай, думай! Обычно есть какой-то толчок, даже техники всякие придумывают, курсы продают «Как пробудить энергоядро за две недели» или «стать магом за 21 день»! Думай!
Я зачесал затылок, совсем забыв, что стою тут, вообще-то, с голой жопой, а потом ответил:
— Ну, кроме приключений в помойке я вчера еще покушал плотно.
— Вот! — щелкнул пальцами дед. — Вот оно! Давай, натягивай портки. Только не вздумай чихать!
— Постараюсь…
Дядя Ваня буквально за руку потащил меня куда-то, пока мы не уперлись в небольшую шаурмячную.
— Шамиль! — воскликнул дед, обращаясь к старому азербайджанцу в колпаке. — Крутани нам свою фирменную.
— Опять ты, старый хрыч! — рассмеялся шаурмен. — Деньги-то хоть есть?
Дядя Ваня ловко запустил руку в карман пиджака, но я уже вытащил кончиками пальцев пару оставшихся соток, боясь сжечь деньги.
— Пять минут, — кивнул мужчина, принимая деньги.
— И мяса не жалей! — добавил дядя
