Спасибо, что приютил. Буду ждать следующей встречи.
- Спасибо и тебе, отступница, - по-доброму улыбнулся Тревин. - Спасибо, что проявила характер именно тогда, когда надо было проявить. Если бы не ты, я бы продолжал оставаться церковным шутом. Прости, что считал тебя погибшей и не пришёл на помощь. Постараюсь когда-нибудь загладить. Передавай Фелимиду мои искренние извинения.
Мириам улыбнулась в ответ и развернула лошадку вслед последней телеге.
Похоже, друзья примирились. Не знаю, настолько ли крепкая между ними связь, как рассказывала Мириам, но то, что люди они не чужие друг другу, - очевидно. А значит я, по-любому прирос союзниками, а не врагами.
- Благодарю за гостеприимство, Ваше Высочество, - я запрыгнул в седло роскошного рысака. Вполне достойного посланника небес. И протянул принцу руку. - Возможно, я ещё вернусь в Равенфир. И тогда мы вместе с Вами выдвинемся на Плавин. А там... А там и до Винлимара рукой подать.
Намёк был более чем очевидный. И Тревин прекрасно его понял.
Правда, опять ответил немного не так, как я ожидал.
- Буду ждать. Но надеюсь, до момента, как это случится, мы успеем обсудить то, что обсудить необходимо. Решение важных вопросов требует соблюдения обоюдных интересов.
Дипломатичная улыбка сопроводила его слова. И мне ничего не оставалось, как улыбнуться в ответ. Жаль, конечно, что Тревин настаивает на рассмотрении своей ситуации и не готов безоговорочно подчиняться. Независимый игрок может принести массу проблем. Я таких "игроков" видел и в Обертоне, и в Валензоне. И судьба их оказалась незавидна. Жаль будет, если в дальнейших разговорах Тревин станет настаивать на своём желании занять то место, которое по праву занимает другой. На шантаж и уговоры я не поддамся. И тем более не стану плести интриги. Боюсь, принц не до конца понял, с кем имеет дело. Когда придёт время, мне проще будет подобрать замену и назначить командующим армией, идущей на Восток, кого-то другого, чем долго приходить к общему знаменателю. А если он решит поставить на лошадку в белой рясе с красным знаком на груди, боюсь, ничего иного, кроме повторения судьбы Хатемажа, его не ждёт.
Но об этом я поразмышляю в пути. Пока же пусть всё остаётся как есть.
Я потянул вожжи и отправился вслед за обозом.
***
Долгая дорога в столицу длилась долго: днями и месяцами в этом мире не вели подсчёт времени, но вели "декадами" и "рассветами". Так что по хорошему каменному тракту, никуда не торопясь и несколько раз останавливаясь на вполне достойных постоялых дворах, мы ехали ровно три декады. Никаких "эстов", никаких "покаянников" и прочего опустившегося сброда нам не встретилось. Второе моё путешествие из Равенфира в Обертон прошло без всяких приключений.
В этот раз я прекратил практику заезжего цирка-шапито. В этой части Астризии об аниране знали. Мне не было необходимости вновь и вновь доказывать своё существование. Заметно было невооружённым глазом, как изменилась страна, где во главе угла теперь стояла надежда, а не безнадёга. Больше никто никого не вешал на шлагбаумах. Никто не сжигал форпосты. Как доложил один из встреченных сотников, уже целую зиму стоит удивительная тишина. Дезертиры и самовольные лесные люди, обыкновенные голодранцы и лодыри, душегубы и разбойники всю прошлую зиму выходили из лесов. Прослышав про появление анирана, прослышав про изменения в столице, они возвращались в деревни и города. Становились, что называется, на учёт. Обращались за помощью и признавались в грехах. Хоть некоторые из них не заслуживали прощения и вновь вернулись на каторгу, тенденция была положительная. Массовая преступность в этих местах пошла на убыль. Вернее, рухнула на дно.
Слушая подобные рассказы, я удовлетворённо потирал руки. Хоть я не ставил перед собой задачу искоренить преступность, не мог не быть довольным подобным результатам. Я изначально предполагал, что вера в пришедшего с небес спасителя, который искренне желает исцелить чужую для него планету, поможет решить социальные проблемы местного общества. Иначе ведь и быть не могло. Но всё же не рассчитывал получить дополнительный человеческий ресурс за счёт покаявшихся в прежних поступках. Да, я кинул клич. Я сознательно стал тем шумным анираном, как назвал меня Тревин. Но те результаты, к которым этот клич привёл, стали положительным бонусом. Побочным эффектом. И я не мог этому не радоваться.
Не отвлекаясь от дороги, я продолжал держать в поле зрения Терезина. Юный принц адаптировался всё лучше и лучше. Иногда молился по вечерам, недалеко от костра, но больше не славил спасительную церковь. Оставаясь наедине с самим собой и обращаясь к Триединому, он шептал просьбы о помощи. Просил сил для себя и больше времени для анирана. Несколько раз в во время таких моментов я оказывался рядом и подслушивал. И больше ни в одной из вечерних молитв он не упоминал своего прошлого духовного наставника.
В моём понимании, Терезин шёл на поправку. Но этого было абсолютно недостаточно. Душевные раны заживали, но физически он всё ещё оставался тем, кого сложно было называть образцом для подражания. В моих планах принц должен был стать принцем. Хочет он того или не хочет.
Поэтому на привалах мы с Сималионом понемножку занимались с Терезином. Его физические кондиции никуда не годились. Уж в этом я разбирался. Профессиональный спортсмен как-никак. Так что пришлось начинать с ОФП. Зарядка по утрам, небольшие нагрузки, пешие прогулки или пробежки. Сималион, обсудив со мной главный вопрос, согласился, что давать парню в руки меч пока преждевременно. В этих руках нет силы. Они не справятся с металлом. Так что было решено металл заменить деревяшкой и приступить к тренировкам, когда кости обрастут мышцами. То есть, случится это ещё не скоро. Для начала нужно усиленное питание, набор массы и физические нагрузки. Вместе с Сималионом мы расписали программу для принца и следили за тем, чтобы тот не сачковал.
Мириам же тяготы пути вообще не беспокоили. Первые несколько дней она практически не передвигалась в карете, предоставляя эту возможность лекарю. Она участвовала в собраниях, обсуждала вместе с мужчинами приходящие отовсюду письма, объясняла мне сложные моменты предыдущей политической жизни Астризии. Даже поделилась планами первой встречи со своим отцом после долгой разлуки. Хоть она была крайне зла на него, старалась держать себя в руках. Похвалила нас за отжим наркотических садов и посетовала, что всё же
