Гвардейцы не проявляли эмоций – спокойно стояли во дворе, держа свои устрашающего вида орудия в расслабленных руках. А вот стоящие перед ними у самого крыльца трое мужчин активно осматривались, о чем‑то переговаривались.
Первым в глаза бросался толстячок невысокого роста с окладистой бородкой в темном расстегнутом плаще, под которым блестела бляха королевской службы. Короткие кривые ноги он держал чуть согнутыми, будто собственное брюхо носить тяжело, и постоянно обмахивался листом бумаги с болтающейся печатью – не иначе налоговый инспектор.
Вторым был высокий широкоплечий мужик, лысый как колено, в таком же нагруднике, что и набившиеся во внутренний двор воины. На поясе у него болтался длинный тонкий меч, а с другой стороны – топор в чехле. На вид ему явно под сорок, смотрит спокойно, изредка вставляя комментарии в переговоры двух спутников. Капитан присланных королем воинов.
Третий был высок, как воин, худ, как щепка и, хотя обладал внушительной бородой, по сравнению с которой наши батюшки казались бы выбритыми до синевы мальчишками, но голова оставалась выскоблена. На нем красовался фиолетовый камзол, расшитый золотыми нитями с гербом династии Равен. Стало быть, это и есть управляющий.
Добрались они достаточно быстро, не так уж и сильно отстав от гонца. Значит, никаких проверок без моего ведома не делали. Максимум, что они могли успеть – пересчитать дома в Большой, чтобы соотнести их с нужным количеством налога.
– Ваша милость?
Густав стоял рядом со мной и ждал указаний. Само собой, о том, чтобы начинать какое‑либо сопротивление, речи не шло. Выступить против собравшихся во дворе бойцов даже Ченгер вряд ли сможет. Но самому представляться сейчас мне не положено – это должен сделать кто‑то из слуг или приближенных. Была бы у меня дружина, эта почетная обязанность легла бы на плечи ее командира.
– Открывай, – кивнул я, поправляя ворот рубахи.
Капитан стражи толкнул дверь, и в поместье сразу же хлынул солнечный свет. Густав вышел наружу, чеканя шаг.
– Его милость Киррэл Шварцмаркт, барон Чернотопья! – объявил он, и я шагнул на крыльцо.
От резанувшего по глазам яркого света пришлось чуть прикрыть глаза, отчего у меня в маске наверняка стал неординарный вид. Троица гостей слегка кивнула, обозначая приветствие, и вперед вышел сборщик налогов.
В нашей компании именно он обязан представить своих спутников. Будучи слугой короля, он все же остается ниже по положению в обычной жизни, а потому и говорить первым ему, сейчас он на равных с Густавом.
– Ваша милость, – поклонился толстячок, смешно перебирая ногами. – Фриц Конрой, волей его величества Равена Второго, исполнитель налоговой службы второго ранга.
Я выждал положенную паузу в пару секунд, после чего ответил:
– Видеть в своих землях человека, облеченного доверием его величества – всегда радость для меня.
А сам подумал, что второй ранг исполнителя это не рядовая должность. Фактически передо мной начальник региона. Он уже не должен ездить лично по землям, а только отправлять нижестоящих собирать налоги.
– Позвольте представить, – снова поклонился Фриц, – его милость Марек Равендорф, волей его величества Равена Второго капитан седьмого отряда.
Лысый мужик в броне слегка кивнул, как равный равному. Движение было выполнено с некоторой ленцой, будто барон из правящей династии смотрит на пустое место. Полагаю, если бы не обязательства перед королем, его милость хрена с два вообще на меня внимание обратил. Впрочем, младшая ветвь, что с него взять – их семья третья в очереди на престол, было бы странно, если бы такой аристократ относился к бастарду, пусть и получившему все права, иначе.
– И его милость Анджей Равендорф, – закончил Фриц с очередным поклоном.
Худой мужчина с бородой слегка наклонил голову. Родственники, стало быть, да еще и из одного рода. Выходит, его величество не слишком ломал голову, кому доверить Чернотопье – или я ничего не понимаю, или это шаг по возвышению младшей ветви. Два безземельных барона королевской династии приезжают в гости к барону нейтральной фракции. Какие тут могут быть разночтения?
– Рад приветствовать, ваши милости, – спокойно кивнул я. – Прошу проходите в мой скромный дом. Вашим людям обеспечат отдых и стол.
Никто больше не проронил ни слова, и я первым вошел внутрь поместья. Интересно, где же я так набедокурил, что Чернотопье теперь достанется королевской родне?
Слуги уже накрыли стол в приемной зале. Здесь уже привыкли, что я не требую разносолов, а потому, собственно, ничего сверхъестественного и не было выставлено. Впрочем, после столь холодного приветствия я бы гостям даже воды пожалел. По‑хорошему, до оглашения претензий их поведение можно рассматривать, как попытку оскорбить мое достоинство.
Так что угощать их милостей и исполнителя второго ранга я сегодня буду кашей с мясом, капустными пирогами и вином.
Все также молча они расселись по местам, я занял хозяйское кресло во главе. И только после того, как лично сломал печать на кувшине с вином, разговор начался.
– Ваша милость, прошу прежде чем мы приступим к угощению, столь любезно предложенному вами, ознакомиться с указом его величества Равена Второго, – произнес Анджей, вручая мне свиток с печатью.
Я кивнул, принимая документ и, аккуратно вскрыв его ножом, развернул.
Рулон оказался тяжелым, таким впору людей забивать насмерть, и длинным, едва ли не до пола. Но если в первые мгновения я растерялся, то после успокоился: почти треть содержимого посвящалась перечислению титулов и владений короля. Однако пропускать его я не стал, внимательно прочел, выискивая среди внушительного списка из одного графства, трех графств и двадцати трех баронств свое Чернотопье. Его там не оказалось, и мне стало чуть легче. Но ненамного.
Если опускать все словоблудие, положенное по этикету местного эпистолярного жанра, выходило, что никто баронство у меня отнимать не собирается. Пока что во всяком случае.
Его величество Равен Второй вкратце описывал обстановку в моем клане Шварц, сетовал на вымирание рода Шварцмаркт, в котором я единственный, кто может дать великой и славной фамилии потомство. Разумеется, король уже составил список подходящих мне кандидаток, и надеется, что я окажусь достаточно благоразумен, не став спешить с женитьбой в своем Чернотопье.
То есть существует список лояльных королевской династии аристократов из бедных и не очень родов, кто с радостью подложит свою дочку под бастарда. Ведь в довесок к моему Чернотопью и возникающим при браке связям с нейтральным кланом Шварц, родителям невесты от его величества полагались особые блага и расположение. Сам список прилагался, и в нем числилось ни много, ни мало сорок две дамы разного, но детородного возраста. Забавно, но наличествовали даже три вдовы, две – совсем молодые, третья уже старая по местным меркам – двадцать два года.
Следующим пунктом королевского послания стало желание видеть меня при дворе в самое ближайшее время. Читай: прочел и собирайся, барон Чернотопья, его величество вызывает в столицу.
– Как я понимаю, – переведя взгляд с бумаги на Анджея, уточнил я, – возвращения в Чернотопье до поступления в академию не предполагается?
– Именно так, ваша милость, – ответил худой Равендорф. – Его величество поручил мне вести дела баронства от вашего имени. Пока что – до весны, когда вы окончите первый курс академии. Что будет после – мне неведомо, однако смею вас заверить, что под моей рукой Чернотопье расцветет и станет таким же богатым, как мое личное имение, а люди, его населяющие, останутся верными его величеству, своему долгу и вашему роду Шварцмаркт.
Вот последнее сказано не зря. Это прямое указание, что мой род переходит из нейтральной фракции к роялистам. Может быть, отколовшись от клана Шварц, может быть, вместе с ним. Однако это уже факт, а не предположение – самостоятельное плавание для меня закончено.
– Моя же задача, ваша милость, – вытерев руки поданным служанкой куском ткани, заговорил Марек, – обеспечить безопасность Чернотопья. Я наслышан о том, что здесь происходило, и осмелился взять на себя право ввести своих воинов на вашу землю. Его величеству очень не понравилось, как вел дела ваш отец, Киррэл. Вы же не возражаете, что я по имени? – задал он риторический вопрос, а потом продолжил: – Поэтому мне поручено найти всех, кто был причастен к тем неприятностям, что вам пришлось пережить за последние месяцы.
