История идет галопом, повторяясь – средние века, столетняя война, изобретение пороха, великие географические открытия – все в точности. Вплоть до 1938 года. Вывод?
Маловато данных, но можно сходу сформировать как минимум три теории. Первая – наша реальность разделилась в 1938 году и в одной – появился Супермен, а в другой – комикс с ним. Взаимопроникновение ноосферы и прочая мистика. Почему так – непонятно, понятные последствия. Вторая теория – мой мир реален, а этот – всего лишь конструкт, созданный на основе оригинала способом «а если сюда вот эту хрень добавить, что получится?» Тут причины могут быть разные, но я искренне подозреваю только одну. Для того, чтобы осуществлять подобного рода манипуляции с реальностями, нужно оперировать энергиями и ресурсами на уровне, который для нас на текущий уровень развития человечества является Божественным. Даже если все это всего лишь симуляция в компьютерной игре – такие возможности по отношению к персонажу просто будут означать что Игрок для НПС – безусловно Бог. И вот теперь подумаем, а какого черта Богу от нас надо? И получим интересный ответ – конечно с точки зрения нашего уровня развития, может мы просто не в силах осознать силу, мощь и прочие характеристики божественного замысла, но… единственной не удовлетворяемой потребностью является потребность в развлечении. И эта мысль красной нитью идет через все мифы и сказания народов мира о своих богах. Если бог достаточно могуществен, чтобы не бороться за свое существование и не заботиться о том, что будет жрать завтра (а тогда что это за Бог? Это просто могущественное существо, не более) – то богу нужно развлекаться.
А значит я нахожусь в симуляции реальности для развлечения какого‑то бога. Или могущественного существа. Демона там.
И есть еще третий вариант – что мне все это снится. Или я помер и это загробный мир. Что, кстати, никак не отменяет варианта два.
Выводы? До тех пор, пока не будет доказано обратное – воспринимать этот мир как реальный и действовать соответствующе. Разве что… – я задумался. Если этот мир и правда задуман как развлечение для каких‑то существ, то будет логично это самое развлечение им и предоставить, нет?
– О чем задумался, ботан? – толкает меня в бок Иошико и я просыпаюсь от своих мыслей, усиленно моргая на окружающий мир: – уроки кончились, ты в клуб идешь? Изаму обещал подойти.
– А? Да, конечно… – машинально соглашаюсь и тут же качаю головой: – Нет, не получится. У меня сегодня… занят я сегодня. – мы назначили встречу с командой Юки, есть что обсудить и по возможности обрести союзников.
– А. Жаль. – грустит Иошико. Грустит недолго, секунду‑две: – А к нам в класс новеньких перевели!
– Да? Почему же я не знаю?
– Пока никто не знает, я в учительской была! – похвасталась Иошико: – причем сразу двоих! Мальчика и девочку. Из Токио. Наверное мальчик – красавчик!
– И девочка, наверное, модная! – подхватывает Горячие Губки и усиленно моргает своими ресницами. Ресницы у нее будь здоров, этакие опахала, нарушение школьных правил конечно, и как вся эта гоп‑компания гяру мимо комитетчиков просачивается? Мистика, не иначе.
– Они же из самого Токио! – третья подружка. Я думаю о том, как моя парта стала местом сбора этих вот… прелестных созданий. Вот права была Ая‑чан, надо было сразу пресекать все вот эти сидение на моем столе и качание ногами. Я вот поддался на то, что ноги были стройные, эстетически приятные для созерцания, а теперь все. Территория захвачена гяру. И еще кого‑то из Токио переводят. Тоже гяру поди. Я вздохнул. Украдкой покосился в сторону Аи‑чан. Близняшки Сато держались от группы гяру стороной и сегодня опять были без своей предводительницы. Что‑то часто стала наша Снежная Королева школу пропускать. Случилось что?
Близняшки Сато собирались домой и Ая‑чан даже не смотрела в мою сторону. Обиделась поди. Вот только я‑то тут причем? Я тут вообще жертва нашествия всех этих розовых сумочек, крашеных волос, брелочков, сердечек и браслетиков. Мне вот этого всего вокруг тоже не сильно надо. Терплю, так сказать. Надо будет Иошико намекнуть, она на самом деле девушка серьезная, только вид делает что ветер в голове.
Собираюсь домой. Уже сложил все учебники и тетради в портфель, только хотел застегнуть, как вдруг Иошико с хмыканьем протягивает мне конверт в простой коричневой бумаге. На конверте написано «Синдзи». И сердечко.
– Твое? Забыл… – усмехается Иошико. Шур‑шур‑шур, хи‑хи‑хи – раздается от ее группы поддержки.
– Странно. – говорю я: – не заметил. Ну‑ка… – разворачиваю конверт, в конверте карточка типа визитки с номером телефона и надписью «позвони». И какие‑то розовые лепестки. Сакура.
– Так, мне надо бежать. – говорю я и перекидываю ремень через плечо: – всем пока, увидимся завтра! – и стремительно убегаю в закат. Именно убегаю, иначе от группы Иошико не отвязаться – скажут, что нам вместе идти и прочее.
Добежав до ближайшего таксофона набираю номер, жду. Гудки.
– Да? – мужской голос: – Сумераги‑тайчо, ты? – Это Питер.
Через полчаса я и Питер Синяя Молния сидим в кафе. Питер сегодня в гражданском, просто костюм, пиджак, галстук, все дела. Обычный менеджер среднего звена, каких в Сейтеки тысячи. Он пьет кофе из малюсенькой чашки и вздыхает. Он говорит, что все поймет и вообще это большая просьба, но он, Питер Синяя Молния, что бы о нем ни говорили – все‑таки человек. И беспокоится о своих напарниках. Партнерах. А особенно – о Юки, которая Крио. Вот ты знаешь, Синдзи‑кун, что она в команде только потому, что муниципалитет тендер на геройскую деятельность два года назад открыл? С тех пор и работает в команде, да. Стипендия от регистрации, да оплата за «деятельность по пропаганде и продвижению в население позитивного образа человека со способностями в рамках государственной программы по интеграции магов в социум». Вот на эти деньги и живет ее семья. Сложно там у нее, Синдзи‑кун.
Я смотрю на Питера и молчу. Срочный вызов, просьба встретится, предыстория. Все только начинается, не так ли? Питер вздыхает еще раз, опрокидывает уже пустую чашку в рот, недоуменно смотрит на нее. Заказывает новую, просто махнув баристе рукой. Всегда завидовал таким людям – вот сделал жест и бармен все понимает, это как телепатия «Брат, два светлого, повтори за этот столик». И ведь понимают его. Мои жесты исключительно как смесь угрозы и издевательства воспринимают.
– Ты же помнишь про этот… навязанный ей брак? С этим мелким обсосом, которого вы так помяли чуток? Ну вот. – кивает головой Питер: – большой босс приехал. Семья у этого обсоса – ну очень крутая. Не сказать, что прямо первые, но в первых рядах это точно. Там сила солому ломит, ты же понимаешь… – бариста приносит кофе, ставит кофе перед Питером, он улыбается ей широкой голливудской улыбкой, она сразу же смущается и краснеет, начинает суетится, едва не опрокидывает поднос, неловко извиняется и почти бегом удаляется за стойку. Я смотрю ей вслед и думаю, что Питеру всего‑то надо встать и незаметно передать этой девушке номер своего телефона и сегодня ночью ему не будет скучно. Вот как он так умеет, а? Легко и непринужденно флиртует направо и налево и, главное получается у него. Сердцеед. Ничего, вот вырасту и тоже… что именно тоже – я не успел додумать. Питер вернулся к беседе.
– Приехал какой‑то там шишка из столицы. Не последний человек в правительстве даже. И встречу нашей Юки назначил. Так вот. Я прошу тебя и твою команду подстраховать ее. – перешел к делу Питер. Я моргнул. Подстраховать Юки? А как же ее собственная команда?
– Ты пойми, мы ж с Сакурой больше скрытники на самом деле. Мне вот подготовка нужна для разряда, не сильно долгая, но кто ж мне времени даст. Сакура лучше всего из скрытного действует. Нет, мы с ней тоже на месте будем – если что не так пойдет, но кто‑то должен и… – и он пустился в объяснения. Наша обязанность не в том, чтобы ворваться и всем навалять. Навалять человеку из столичного департамента – это может быть очень дурной идеей. Надо просто показать семье Мацумото, что «наша девочка» тут не беззащитна, что у нее есть связи, а шороху команда Сумераги наделала, так что в самый раз флаг показать. Чтобы обозначить, мол, на рожон не лезем, но в то же время и обижать не дадим. Сама Юки тут пыталась факт встречи с представителем клана Мацумото скрыть, но от Сакуры разве скроешь что.
