Девушка поспособнее могла бы все-таки постараться сдать на максимальные баллы и пойти против воли родителей. Девушка с более жестким характером поступила бы на вечерний, устроилась бы на работу и жила в большом городе без всякой поддержки. Анни не отличалась ни выдающимися способностями, ни упрямством, поэтому поступила в ВУНУ. Еще на последнем курсе она приняла участие в онлайн-конкурсе на место в одной из служб Саар-Доломского космопорта, ни на что особо не надеясь, — как же, самый крупный космодром, под патронажем самой принцессы Таи! Зачем им выпускница пусть древнего, но вполне заштатного учебного заведения?
Однако, к своему удивлению, она выиграла.
«Вот видишь! — радовалась мама. — А я тебе говорила, что нечего мучиться в большом городе! Талант всегда себе дорогу пробьет!»
Слишком поздно Анни поняла, что Саар-Доломский космодром сиял скорее на словах, чем на деле, и что лучше информированные выпускники крупных университетов не особо туда и рвались, предпочитая частные компании — да вот хотя бы «Артефакторные комплексы Вейкатов», он же АКВ.
Если говорить совсем начистоту, на космодроме царил бардак. Может быть, где-то что-то делалось иначе, но в подразделении Анни всем было на все плевать. Четыре человека, сидящих в одном с ней кабинете, занимались не самой сборкой спутников и даже не проверкой уже собранных. Нет, в их сферу ответственности входила только и исключительно проверка документации поставляемых частей. И, честно говоря, на этой работе никто не перетруждался. Настолько даже, что непонятно, зачем их там целых четверо! То есть в идеале они должны были проверять друг после друга, но на этом этапе в четырехступенчатом контроле качества нужды явно не было. Анни плохо разбиралась в программировании, но что-то подсказывало ей: большую часть их работы мог бы выполнять простенький алгоритм.
В первые недели и даже месяцы работы Анни пыталась еще что-то изобразить.
— Смотрите, — сказала она, закончив выполнять свое первое задание по проверке пакета документов, — тут должны быть результаты испытаний детали на стендах с фактическими цифрами — а они просто повторили то же самое, что было в техническом задании!
— Может быть, просто цифры совпали, — пожал плечами Доян, глава их небольшого отдела внутри отдела — молодой человек с непроницаемым лицом, который почти весь рабочий день слушал музыку в наушниках.
— Не могут совпасть так точно! — возмутилась Анни. — Во-первых, нет таких двух кусков дерева, которые одинаково бы отзывались на чары! Во-вторых, у каждой команды магов индивидуальные особенности. Все должно укладываться в допуски, но отличаться от ТЗ!
— А тут из дерева, не металл? — заинтересовалась Тариана, одна из двух старших сотрудниц.
— Вы же только что передо мной проверили! — возмутилась Анни, за что словила кислый взгляд.
— Спутники делают из металла, потому что дерево чары не берет, — отрезала Тариана.
— Это же одноразовая деталь!
— Милочка, откуда у спутника одноразовая деталь? — снисходительно поинтересовалась Лотера, тоже вступая в разговор. — Он не ракета!
Анни молча вызвала на экран список характеристик и показала в самом верху назначение и материал детали.
— Я даже смотреть не буду, — фыркнула Тариана. — Не занимайся глупостями. Наше дело проверять соответствие техзадания по документации, проверка самих изделий — вообще не наша задача.
Анни поглядела на Дояна, но тот уже уткнулся носом в рабочую панель, всячески показывая, что занимается делом куда более полезным, чем склоки внутри отдела. Анни аж задохнулась от изумления: она даже предположить не могла, что на одном из флагманских предприятий Цивилизации, работающем по государственному заказу, да еще такому важному, как создание усовершенствованной спутниковой Сети, может встретиться с таким отношением… и с такой безграмотностью, если на то пошло.
Честно говоря, она хотела даже жаловаться начальнику всего подразделения контроля качества — но зачатки корпоративного чутья подсказали сперва поговорить с сотрудницей линии сборки. Тем более, что как раз познакомилась в столовой с дружелюбной и словоохотливой женщиной, инженером-артефактором из нужного подразделения. Та оказалась всего на пару лет старше Анни и тоже происходила из глубокой провинции — столицы Юкотского округа, Локарата. В общем, точки соприкосновения нашлись быстро. Правда, у артефакторщицы с трудновыговариваемым этническим именем (Ита Ращ) имелись магические способности, поэтому она могла похвастаться и зарплатой побольше, и работой поинтереснее.
— Очень много брака возвращаем, — со вздохом признала северянка Ращ. — Считай, по каждой номенклатуре процентов двадцать, а то и тридцать брака.
— Ни хрена себе! — Анни не сумела удержаться в рамках вежливости. — Как же вы работаете⁈
— Да никак! Детали очень дорогие, заказывают их в единственном числе, так что пока новую не привезут — весь цех простаивает.
— И вас это не беспокоит? — снова поразилась Анни.
— Беспокоит — а что сделаешь? — собеседница пожала плечами. — Во-первых, неприятно. Во-вторых, заработок меньше выходит, только оклад, без премий… Но столовая бесплатная, и школа с детским садиком хорошая. Да и как потом, при поиске работы, объяснишь, почему ушел из такого хорошего места? Большинство не рыпается, — она вздохнула. — Разве только молодежь совсем. А у меня вот сын гиперактивный, настоящий бесенок, где я еще найду таких терпеливых воспитателей бесплатно?
— А начальник ваш? Неужели никаких мер не хочет принимать?
— А что начальник? — фыркнула Ита. — У нас раньше другой был, он принцессе Тае каждый месяц докладные писал. Потом надоело ему это все, уволился. Сейчас сидит чей-то племянник, — она понизила голос, — я не хочу выдвигать такие обвинения вслух, но у меня большие подозрения, что диплом он… — она снова понизила голос и прошептала совсем тихо, — возможно, не совсем честно получил.
Анни аж вздрогнула. Купленный диплом — и где, на государственном предприятии! В прежние времена, если бы такое всплыло, виновнику пришлось бы покончить с собой от стыда, а его родители бы отправились в монастырь на покаяние, что плохо воспитали сына. Но даже сейчас это очень серьезное преступление, караемое солидным сроком. Соответственно, клевета с таким содержанием тоже входит в уголовный кодекс. Ее новая знакомая не зря понижала голос. Один на один-то можно что угодно болтать, а если услышит кто-то со стороны — уже появятся основания для обвинения.
У Анни в голове не укладывалось, что на Саар-Доломском космодроме могут терпеть нечто подобное. Или что тут вообще хоть как-то все работает.
Так она и сказала.
Ита Ращ только вздохнула.
— Есть несколько нормальных подразделений, на них все и держится… Например, сами ракеты-носители, как правило, хорошо работают, аварий на старте уже лет тридцать не было… Соответственно, и громких скандалов тоже нет. И мы ведь не только спутники запускаем, в других отделах еще всякие артефакты разрабатывают для освоения космоса. Защитные костюмы, например. Вот заклятья освежения воздуха откуда пошли, думаешь? Это все продают обычным людям, оно хороший процент приносит. Плюс нами все-таки принцесса командует, не кто-нибудь. Финансирование она выбивать умеет хорошо, а деньгами можно заткнуть многие дыры…
— Так что же она не займется починкой этих дырок, раз она такая финансово грамотная? — спросила Анни.
— А мне откуда знать? Может, есть какие-то высшие соображения. Я бы на твоем месте не высовывалась. Делай, как говорит начальство, и придраться к тебе будет не за что. В остальном для жизни тут условия прекрасные, для семей все сделано, для детей… Это еще профессор Латарр устроил, слышала о нем? Я не застала, но говорят, великий был человек. Ты ведь не замужем еще? Присмотрись к отделу орбитальных вычислений, у них там есть симпатичные свободные парни. В основном, правда, нелюдимые, зато гулять не будут…
Тогда все в Анни восстало против этого доброго совета (первой его части,; насчет второй она просто густо покраснела). Что значит «не высовывайся» — а как же покорение космоса, а как же величие Цивилизации… а как же долг перед человечеством, в конце концов? Все то, о чем им рассказывали в детском саду и в школе, все то, во что она искренне верила?
