Ясное дело, «что»! С чего вообще она решила, что Хель безропотно будет терпеть любые выходки своей спутницы? Да, учитывая свойственную ей покладистость и неконфликтность, она могла бы простить Кристине многое — но даже у почти бесконечного терпения и доверия существовали вполне ощутимые пределы. Теперь Хель нужны объяснения, причём такие, которые устроят сразу три составляющие её личности.
Словно в подтверждение этой мысли, Хель вновь переместилась в пространстве и возникла перед Кристиной вновь, молчаливо требуя ответа. Но что она могла сказать? Доверие легко потерять, но очень трудно восстановить — особенное если ты рушишь его своими собственными руками. К тому же одно дело договариваться с немного неуклюжим, но любопытным и по-своему милым привидением — пожалуй, самой светлой и беззаботной стороной Хель — с ним-то как раз проблем не возникнет, но гордая и прагматичная вельменно ни за что не забудет откровенного обмана и предательского удара в спину, а рах — попытки отобрать то, что по праву считал своим.
— Дай мне пару минут, — наконец выдавила из себя Кристина. От того, что и как она скажет, будут зависеть их дальнейшие отношения с Хель, а потому нужно было как следует всё обдумать. До насилия, конечно, не дойдёт, но ещё неизвестно что хуже: единожды получить втык от раха, да ещё такой, который может повалить профессионального солдата, или совершенно самостоятельно вырастить у себя под боком невероятно изобретательного параноика, который в любой момент может начать собственную игру.
— Хорошо, — собравшись с мыслями, вздохнула Кристина. — Давай сразу проясним главное: никто не собирался ничего у тебя отбирать. Это вообще случайно получилось.
Хель даже не шелохнулась, из чего можно было заключить, что это заявление не произвело на неё ни малейшего впечатления — или же она просто ни на секунду не поверила в его правдивость. Впрочем, Кристина вполне отдавала себе отчёт в том, что прошла по самой грани: её слова хоть и не были прямой ложью, но приблизились к ней почти в плотную. Во всяком случае она потащила Хель на Тропу вполне осознанно.
— Думаешь, я вру? А вот и нет! Вспомни: мы ведь с самого начала хотели спасти жителей Формо от «серых», а потом и от раха, правильно? Мы так и сделали. Откуда нам было знать, что этот полоумный поднимет бунт? Что соберётся толпа, что в нас полетят камни? Ты могла такое предположить? Я — нет.
Выпалил всё это, она с досадой поджала губы: аргументы были откровенно слабыми. Допустим, вельменно ещё смогла бы сложить два и два и сделать вывод, что произошедшее было вынужденной мерой, но живущий голыми инстинктами рах наверняка трактовал события куда прямолинейнее. И что хуже всего — договариваться предстояло именно с ним.
— Спорю на что угодно, что, если бы я тебя оттуда не вытащила, ты бы поубивала там всех, до кого смогла бы дотянуться — и не говори, что это не так! — за неимением лучших вариантов, Кристина продолжала гнуть свою линию. — А что потом? Мы бы с тобой окопались в центре Формо и принялись бы героически сдерживать местную инквизицию, которая заявилась бы по наши души? Так ты себе это, что ли, представляешь? Самый лучший для нас вариант — не создавать проблем, которые мы не можем решить, и из-за которых приходится отдуваться другим. Другими словами, затаиться и не отсвечивать, понимаешь?
— Нет.
«Да как же до тебя достучаться-то!» — Кристина в отчаянии хлопнула себя по бедру: перед ней явственно замаячила перспектива спорить с Хель у каждого дерева, которое покажется той настолько интересным, что ей ни за что не захочется с ним расставаться. С другой стороны, обнадёживал уже сам факт, что Хель вообще вступила в разговор.
— И чего ты вообще вцепилась в этот Формо? Неужели только потому, что я ошиблась и отправила «Другую» в твой лес, и теперь ты считаешь, что я сплю и вижу, как бы у тебя что-нибудь отнять? Да мне вообще здесь ничего не нужно, забирай хоть… — Она резко осеклась, ухватившись за случайную мысль, которая вполне могла стать выходом из ситуации — удобной формулой, при которой Хель смогла бы спокойно существовать, и способом обойти присущий рахам территориальный инстинкт.
Кристина медленно подняла взгляд и заставила себя заглянуть в непроницаемые глаза призрака:
— Давай ещё раз, для полного понимания. Ты отбираешь Формо у «Другой» и с этого момента считаешь посёлок своей собственностью, правильно? Затем появляются местные жители, и тебе — или, по крайней мере, части тебя — кажется, что они претендуют на то, что им не принадлежит, из чего ты делаешь вывод, что местным нужно продемонстрировать, как выразились бы некоторые, «всю глубину их заблуждений». В конце концов я затаскиваю тебя на Тропу, и теперь ты пытаешься понять, зачем мне это понадобилось, ведь всё шло просто замечательно. Ничего не упустила?
Ответа Кристина дожидалась с невольной опаской: мало ли что взбредёт Хель в голову — рахи, как показала практика, существа не только мнительные, но и крайне изобретательные. Однако, к немало облегчению, замечаний у призрака так и не нашлось, и можно было переходить ко второй части плана.
— Тебе, скорее всего, не понравится то, что я скажу, но попробуй держать в голове, что я тебе не враг и пытаюсь помочь, хорошо? — на всякий случай попросила Кристина без особой надежды, что это даст хоть какие-то гарантии. Ей и самой не очень верилось, что из её затеи выйдет что-то путное; весь расчёт строился на том, что Хель тоже не в восторге от своего состояния, а потому не станет отказываться от помощи.
Между тем призрак сдержанно кивнул, показывая, что принял просьбу к сведению.
— Так вот, чисто теоретически, — осторожно начала Кристина. — Ты никогда не задумывалась, что можно взглянуть на ситуацию шире? Всё-таки один посёлок или даже целый лес с болотом, какими бы обширными они ни были, — это сравнительно небольшие области. Причём выбранные, на первый взгляд, совершенно произвольно. Допустим, с болотом всё понятно: там сидела «Другая», туда так просто не зайдёшь, но почему «твой» только Формо, а не, например, Формо и предместья?
— Не знаю, — после длительного молчания произнесла Хель.
— А если «твоё» — только то, что ты можешь занять и удержать, поганой метлой отгоняя оттуда других рахов, а заодно и вообще всех, кому придёт в голову оспорить твои права?
По телу призрака пробежала дрожь: напоминание о потерянных владениях явно пришлось ему не по душе. Но в то же время спорить с выводами Кристины Хель не стала, а та, в свою очередь, решила не испытывать терпение собеседницы и перейти сразу к сути:
— Я это всё к чему? Ты не думала, что «своим» можно считать сразу весь мир? Это же гораздо выгоднее. Вот представь: другие рахи ничего оспорить не смогут, им такое даже в голову не придёт, так и будут сидеть на своих пятачках; а обычные люди… Ну, я даже не знаю, кем нужно быть, чтобы претендовать на весь мир целиком. Да и потеснить тебя будет нельзя, разве что каким-то образом вытолкнуть за пределы этого мира — но это уже из разряда фантастики, можешь мне поверить, я кое-что понимаю. А ещё ты никогда не покинешь свою территорию, максимум переместишься из одной части в другую — значит, не нужно беспокоиться о том, что пока тебя нет, кто-нибудь присвоит её себе. Обо мне, кстати, можешь тоже не переживать: мне здесь вообще ничего не нужно, хватит любого угла. А если даже мы встретим других рахов — и что с того? Мы же теперь знаем, что делать: ты подержишь, я поговорю, и всё, проблема решена…
Чем дольше Кристина говорила, тем заметнее голова Хель клонилась набок, придавая её строгому лицу удивлённый и даже немного растерянный вид: казалось, такая простая, в сущности, мысль никогда прежде её не посещалась. Уже через пару секунд призрак и вовсе замер без движения, превратившись в подобие каменного изваяния и полностью утратив даже малейшие признаки жизни.
Так прошло несколько минут.
«Похоже, я её сломала». — Кристина поводила рукой перед лицом Хель, после чего, не добившись результата, аккуратно тронула её за плечо. Всё без толку: призрак по-прежнему безразлично глядел перед собой, не реагируя на раздражители. Делать было нечего — только ждать, пока рах уложит эту прорывную концепцию у себя в голове, и надеяться, что она не сведёт призрак с ума.
