— Не раб, а герой, прорвавший Пелену. Имя Марк, но ты можешь пойти вот на этот столб, если даже не знаешь, чем мартышка отличается от половозрелого человеческого мужчины!
Не, ну а че он?
Договаривал я уже с четким ощущением холодного и очень, сука, острого металла на шее.
Значит, охрана у него не только из вышибал состоит, запишем.
— Ахахах, очень интересно, мартышка, понимающая язык жестов, ахахах, — старикан натурально веселился. Кажется, его не оскорбила, а позабавила моя речь. Ну да, меня б тоже позабавило, если б комар решил покачать права.
— Прошу прощения, Магистр Филлин, — Ксюха склонила голову в полупоклоне, — первый час, — она натурально развела руки и пожала плечиками, дескать: Идиот, я не виновата.
— Ксунауфейн, и в мыслях не было, что это вы его научили подобным речевым оборотам, — он заговорчески ей подмигнул.
Эти двое неплохо знают друг друга
Клинок от моей шеи убрали и тот, кто это сделал встал напротив, рядом с Фил… Будет Филя. Это была женщина. Чистокровная Дроу, сразу понятно. В глазах явное призрение, причем и ко мне, и к Ксюхе и вообще, словно ко всему. Темно–синий наряд ниндзя, ну серьезно, только вместо маски — глубокий капюшон. На поясе висит небольшой черный кинжал, которым меня чуть не прирезали, вокруг корпуса намотана цепь кусаригамы с грузиком, само же лезвие на древке крепится с другого бока. За спиной угадывается какое–то стрелковое оружие.
Арбалет? Да не, слишком маленький.
— У вашей мартышки очень цепкий взглад, Ксунауфейн. Не понятно только, оружие он изучает или грудь моей телохранительницы, — снова хохотнул, чмошник.
Было бы там чего изучать. Типичная ассасинка, без жопы и сисек. Потому и злая.
— Он… подает некоторые надежды, Магистр.
Это что, это я не ослышался?
Взгляд Фильки изменился, и он посмотрел на меня все еще как на мартышку, но с некоторым интересом, как на мартышку, которая умеет курить, например.
— Герой, не часто я такое слышал из уст уважаемой Ксунауфейн. Надесь, ты проживешь достаточно долго, чтобы стать тем, кого она в тебе видит. Хотя лично я вижу только очень наглую мартышку. В любом случае, даже мартышке не стоит гулять по городу в чем мать родила, он махнул рукой и на мне появилась одежда, обычная серая роба, просторные штаны и куртка из ткани навроде хб, без молний и застежек, — он чуть поклонился Ксюхе, меня проигнорировал и пошел куда шел.
Вот бы нахрен.
— Марк, мне плевать, если ты умрешь в бою или на занятиях, но не смей раскрывать свою гадкую пасть в сторону местной аристократии! Они сотрут в порошок тебя, меня и сделают из этого шоу, а я не хочу быть в роли Джессики Ланг, понял?!
Ну вот, на меня опять кричат как на школьника, бедный–бедный Маркуша, никто меня не любит.
— Кончай балаган, и расскажи–ка мне, как ты, мартышка, язык жестов вдруг разобрал? — она смотрела на меня угрожающе и подозрительно.
— Ты же в голове у меня, итак все знаешь, че как училка, которая знает и спрашивает? — никогда не любил тупые вопросы.
— Ты теперь в Системе. А это значит, что все что связано с ней, как–то: Навыки, способности, системные логи, — она смешно морщила носик и загибала пальчики, перечисляя то, к чему у нее нет доступа.
А это приятно!
— То есть никто не может знать, чего я на самом деле могу?! — это была прекрасная новость, обожаю хранить тайны, обожаю удивлять, обожаю когда я — темная лошадка для оппонента, десятки драк мне это выиграть помогло в свое время.
— Могут, но это… невежливо, и ты почувствуешь, что тебя сканируют. Поэтому Оценку применяют лишь к врагам, соперникам и просто, если хотят оскорбить.
— Снова облом, — а я уж размечтался.
— Ты не ответил, — она стояла и буравила меня взглядом.
— Ну, просвети меня Оценкой, хоть буду знать на что это похоже, — я смотрел на нее с вызовом и ухмылялся.
По спине словно холодными пальцами провели, неприятно.
— ЭТО ЧТО, СУКА, ЕЩЕ ТАКОЕ? — Ксюха орала во весь голос и в глазах у нее читалась ярость.
Ну вот, я снова где–то накосячил.
— Ксюх, а может не стоит орать на всю площадь? — я умоляюще на нее посмотрел, не хотелось, чтоб в первый день на меня орали на центральной площади. Все тени, что шныряли не выдавая себя вдруг замерли и словно прислушивались.
— Да, пошли, покажу тебе Дом, — она взяла меня за руку и потащила куда–то налево.
Проходы, здания, усадьбы. По мере нашего движения красного света становилось все больше, а других через двадцать минут уже не стало совсем. Наконец, мы вышли еще на одну площадь, она была меньше центральной, и члена тут не было, но был дворец.
Я не шучу, огромный подземный дворец с башнями, но без куполов, хе–хе. Массивные ворота с красной окантовкой, за ними богатый двор, вход в центральное здание и множественные тропинки. Мха светящегося тут не было, словно его вырвали и специально заменили весь свет на красный, стильно.
— Дом Кладд'Эп, твой дом, Марк. И твоя могила, — Ксюха смотрела на ворота, и в глазах ее читалось торжество, грудь вздымалась, было видно, что она волнуется.
Вдруг, створки ворот начали бесшумно разъезжаться в стороны.
— Пойдем. Сначала нужно представить тебя Матроне, — она шумно выдохнула и решительно потопала в сторону главного здания, я за ней.
Мы проходили мимо небольших, судя по всему, хозяйственных построек, всюду ходили Дроу. Преимущественно мужчины, они были заняты какой–то работой. Ни одной работающей женщины я не видел. Вот тебе и плюсы матриархата. Вход в главное здание преграждали два стража с алебардами. Ксунауфейн не сбавляя шага, что–то показала им жестами, и они разошлись в стороны, открывая массивные ворота.
Мы шли по центральному проходу, путь нам никто не преграждал, так и добрались до Главной Залы. Как я это понял? Ну, там стоял огромный трон. На нем сидела уже в возрасте, но неприлично красивая женщина-Дроу.
Большие глаза, красные, как и у всех Дроу, просторные одежды черного цвета с красными узорами, они тоже были похожи на пауков, но уже немного других, более массивных, типа тарантулы. В правой руке она держала плеть с кучей концов, не знаю, восемь? Девять? Наверное, девять. Она держалась надменно, смотрела поверх наших голов и ждала, пока мы подойдем.
Справа от нее стояли две Дроу моложе, объединяла всех женщин тут красота. Они все были мечтой любого мужчины. Аппетитные формы, идеальные лица, словно нарисованные, длинные ноги. Обе они были жрицами, у них тоже были плети в руках, только не такие массивные как у Матроны, у одной пятиконечная, второй — трехглавая плеть. Однако трехглавая плеть была словно живая, шевелилась в разные стороны. Очевидно, они стояли по старшинству.
Слева от Матроны стояли два мужчины-Дроу. Ближе к ней стоял, очевидно, воин. Доспехи, глефа, все лицо в шрамах. Когда–то и он был неприлично красив, судя по всему, но жизнь воина несет шрамы, отличная иллюстрация. Самыми явными были три шрама через все лицо, словно в лицо ему одновременно вцепились три острозубых зверька и каждый откусил себе по кусочку. Крутой мужик и суровый, сразу видно. И здоровый, нетипично здоровый.
Чуть поодаль, не так плотно к воину, как друг к другу стояли женщины, стоял еще один Эльф. Во взгляде у него было что–то безумное, они то бегали туда–сюда, то замирали, он то склонял голову, то смотрел прямо, то улыбался, то злился. Странный тип, и держится обособленно.
Так и запишем, псих, который даже своих не любит.
Оружия не было, руки сложены за спиной, на шее подвеска в виде тарантула. Больше никого интересного не было. Обычные Дроу стояли по бокам он нас и просто разглядывали меня.
