Мило опустив глазки, девушка задерживается, и Анатолий со вздохом спрашивает:
— Что такое?
— А Вите можно спуститься ко всем?
— Нет, Витя наказан.
— За то, что его побил Арсений Беркутов? — хлопает ресничками барышня.
— Что за ерунда? — приподнимает бровь Анатолий. — Разве я могу наказать сына за то, что его побили?
— Так Витя сказал…
— Значит, Витя глупость сморозил как всегда и ничего не понял, — мужчина берет кружку чая и делает глоток. — А ты, кстати, видела этого Беркутова в школе? Какой он?
— Скромный очень, — задумывается Мария, поднеся пальчик к губам. — А еще робкий, и неуверенный…
— Гхм-кхм… — подавился Свиридов-старший. — Гхэ-кхэ, кхм, хэ-э.
— Дядя, осторожнее, — подбегает девушка и хлопает мужчину по спине.
Анатолий отодвигает кружку и пытается оклематься.
— Скромный, кха-а? Неуверенный? Это сын Беркутовой-то?
— Ну да, — кивает удивленная Мария. — А что?
— Ничего, — Анатолий продолжает раскладывать документы. — Я спущусь через минуты две.
— Хорошо, дядя, — племянница уходит, тихо, без стука, прикрыв за собой дверь.
— Скромный? — Анатолий смотрит на бумаги. — Да наглее морды я в жизни не встречал!
В руки попадается уже, читаная не раз, аналитическая заметка экономистов по поводу будущего коттеджного поселка для аристократов на Белом озере. Речь об очень прибыльной бизнес-идее поставить рядом ТРЦ. Была бы прибыльной, если бы не чертов сопляк. Мысли Анатолия снова крутятся вокруг вчерашнего провала. Гребаный мальчишка! Где он научился таким хитрым ходам? Прямо дипломат какой-то, а не рядовой школьник. Вывел из себя Павла, самого Анатолия макнул лицом в грязь. Сыновья, конечно, уже наказаны, но вряд ли чему-то научатся.
Убыточный завод Беркутовых находится в очень выгодном месте. Анатолий собирался получить его только ради земли. Чтобы снести эту рухлядь и построить ТРЦ. Аристократы из поселка гуляли бы там, закупались товарами, смотрели фильмы в кинотеатре… Но вытрясти завод в качестве виры не вышло, значит, сработают другие способы. Теперь уже это дело принципа. Сопляк Беркутов должен поплатиться за свою наглость.
На телефон приходит сообщение от Павла:
«Хочешь увидеть сына — приезжай к Беркутовым ровно в шесть. Не раньше, не позже».
В первые секунды текст приводит Свиридова в ступор, а затем он кричит:
— Вот так скромный, твою мать! Ах ты, гаденыш! — Анатолий сжимает смартфон до громкого треска. — На кого руку поднял! На моего сына?! Да я же тебя урою!
Пытается дозвониться до Павла. Не берут. Гудки быстрые, словно телефон выключен.
— Вашу мать, тварюги!
Он отбрасывает мобильник на стол и набирает по домашнему главу СБ:
— Степаныч, готовь ребят. Боевой кортеж, семь полных машин. Час на сборы. Едем к Беркутовым. Твари похитили Пашу.
— Вас понял, Анатолий Игоревич, — коротко отвечает безопасник, будто бы не удивившись. Такой уж у него характер. Тертый калач.
Свиридов барабанит пальцами по столу, пытаясь успокоиться. Что вообще происходит? У гаденыша нет резона бросаться на Павла, двести тысяч Беркутовы еще утром получили и должны быть довольны, нищеброды. Значит, Павел сам его спровоцировал, сам нарвался, болван. Ох, Паша, дурачье, когда научишься головой думать? Что у меня за дебил-наследник?
Хотя стоп… да, это можно хитро использовать. Гаденыш похитил наследника рода, а, значит, род имеет право напасть без разрешения князя Тверского. Анатолий чувствует, как губы растягиваются в оскале. Решено, Беркутовым конец. Надо только замять тот факт, что Паша первый напал на щенка. Но если Анатолий уничтожит всех Беркутовых, вместе с их слугами, то и рассказать будет некому. А то, что Павел был похищен, легко можно будет подтвердить перед князем. Геолокация на смартфоне, «смс» с него же.
Анатолий снова снимает трубку с домашнего телефона:
— Степаныч, набери-ка десять машин. Патронов побольше возьмите.
— Возьмем, Анатолий Игоревич. Нам только что пришло сообщение из полиции. Машина наследника сожжена, водитель лежит в «бессознанке» в больнице, самого Павла Анатольевича нет нигде.
Свиридов бьет кулаком по столу.
— Есть. У Беркутовых.
Через час не менее тридцати бойцов рода Свиридовых выезжают вызволять наследника главы. В одном из вместительных внедорожников сидит Анатолий.
«Доигрался, щенок», — Свиридов довольно оглядывает свою мини-армию.
До усадьбы нищебродов они доскакивают чуть больше, чем за полчаса. Авангардный броневик, оглушительно газанув, сшибает автоматические ворота. Девять джипов влетают следом и берут в кольцо господский дом с постройками. Бронированные покрышки сминают клумбы сада. Наружу высыпает пехота с автоматами, в новейшей экипировке. Тактические бронешлемы, кевларовые жилеты, винтовки с тепловизионной системой прицеливания.
Анатолий, тоже в бронежилете и ментальном доспехе, идет к собравшимся на крыльце домочадцам. Сгустившиеся вечерние сумерки не дают разглядеть лица. Ничего, сейчас он подойдет поближе и вдоволь насладится испуганными глазами щенка, прежде чем Степаныч пустит пулю ему в лоб…
— Ана-то-лий! — гремит знакомый голос. — Что это за беспредел?!
Свиридов застывает.
— Ю-юрий Иванович? Что вы здесь делаете?
— Ужинал у Елизаветы Юрьевны, — земский исправник спускается по ступенькам, за ним стучит тростью белобрысый щенок. Елизавета Беркутова остается на крыльце. — Пока ты не вломился как террорист. Как ты объяснишь свое поведение? Неужели ты решил напасть на Беркутовых? Или, может быть, даже на меня?
По всему двору резко врубаются фонари. В бледно-призрачном свете Анатолий видит строгие лица.
От взгляда Давыдычева хочется провалиться сквозь землю. Да и щенок смотрит на Анатолия не менее давяще своими огненно-янтарными глазами. Кажется, раньше они были другого цвета, да и волосы будто бы не тепло-золотого оттенка…
— Так ты ответишь, Свиридов? — грохочет зычный баритон… нет, не исправника. Щенка! — Ты пришел убить меня и мою мать? Даже не объявив родовою войну? Настолько осмелел?
«Скромный очень» — вспоминаются не к месту слова племянницы.
— Я… нет…моего Павла похитили… я за ним…вот.
— Что за бред, — морщится Арсений и подступает почти вплотную к Анатолию. — Я не держу у себя твоего сына, Свиридов.
От его гневного взгляда хочется зажмуриться.
— Держишь! — рычит Анатолий.
— У тебя есть доказательства, Толя? — спрашивает Давыдычев.
— Вот сообщение, — быстро открыв «смс», Свиридов передает телефон исправнику.
Давыдычев читает задумчиво, затем чешет подбородок:
— Но причем здесь Беркутовы?
— Как причем? Здесь же написано! «Приезжай к Беркутовым»!
В ночи раздается громкий фырк Арсения:
— На заборе тоже кое-что написано.
— Сообщение пришло не с номера Беркутовых, — замечает Давыдычев. — Судя по наименованию контакта «Павел Свиридов», его послали с телефона твоего сына.
— Да, но…
Телефон Анатолия неожиданно звонит. Высвечивается незнакомый городской номер.
— Позволишь? — спрашивает Давыдычев и принимает звонок по громкой связи: — Слушаю.
— Пап, это Паша, — раздается тихий голос в трубке. — Ты только не злись, ладно? Но можешь меня забрать с тридцать пятого километра Щелковского шоссе, за городом? Я три часа топал с Щучьего озера вдоль трассы. Босиком. В одних трусах. Никто не хотел подбирать автостопом. Едва до заправки добрел, мелочь пришлось у бомжа отобрать, чтобы позвонить по таксофону.
Анатолий чувствует на лице настоящий пожар. Давыдычев смотрит на Свиридова, как на последнего придурка. А вот у щенка Арсения взгляд вдруг стал равнодушно-скучающий.
— Сынок, — хрипит Анатолий, надеясь исправить ситуацию. — Как ты оказался на Щучьем? И где твой телефон?
— Па, я в трусах, говорю же. Не знаю, где телефон, да и все остальное тоже. Меня «кабаны» похитили. Те самые, которых мы с тобой пару раз использовали, помнишь? Ну, чтобы Бирмучевым рынок поджечь.
