Что-то очень важное, но оно должно было помочь…
— Неудивительно, что Борзовы тебя отметили, — старик продолжал меня оглядывать, и я чуял его осторожные уколы тонкой псионикой.
Афанасий так же изучал меня, сканируя едва ощутимым щупом и собирая информацию о моих способностях.
И тут меня осенило… Борзовы!
Филиппо заметил, как изменилось моё лицо, и почтительно замолчал, поняв, что отвлекает. А я закрыл глаза, вспоминая уже не огненную магию, а то, чем нас учили в корпусе псиоников.
Мозг ленив, и тратить энергию впустую никогда не желает. Он предпочитает сообщать о том, что человеку и так хорошо известно, а вот вытаскивать полузабытые знания — дело трудоёмкое.
Но если ему помочь, пытаясь наполнить эфир картинками из прошлого, то… должно… получиться…
Я представил Вепрева, ждущего меня в окружении боевых магов возле усыпальницы Борзовых. Представил склеп изнутри, с ковриком перед полированной головой собаки, с палочками для благовоний, с деревянной дверцей в углу.
Вспомнил разговор с духами Борзовых, которые сначала отреклись от меня, а потом согласились отдать Технику Пса. Они не знали, кто меня вызвал… Да и не важно, ведь Эвелина уже сообщила мне, что это духи Рюревского рода.
Тут что-то чиркнуло в мозгу, и стали всплывать отдельные элементы учения Борзовских духов. Среди прочего там были и сведения о магических плетениях, о том, как программировать артефакты вроде тех защитных браслетов, которые любят таскать маги.
Технология обработки пирусных камней была похожа…
Открыв глаза, я напрягся, вызывая мысленный поток энергии из нижней чакры в руку, и пирусная палочка издала едва слышный хлопок. Ветки будто пробило пламенным сгустком, выбив пару дровишек на песок, и костёр с весёлым треском занялся.
Филиппо, одобрительно кивнув, подбросил обратно выброшенные веточки:
— Прекрасно. Храни нас всех Незримая, это просто прекрасно. Ну, что ж, я попробую обучить тебя всему, что знаю…
— Обучить? — я даже удивился.
— Это я сдуру сказал. В видении было сказано, что ты и сам всему научишься, а мне лишь надо помочь.
Да уж, и чему может безлунный священник научить мага огня? Я усмехнулся, представив это предсказание: «Вытащи его задницу из пустыни, а дальше он сам всё сделает».
— А больше ничего там тебе не сказали? — я осторожно показал пальцем наверх.
— Ну, воля Незримой такова, что тебе придётся отправиться…
— …в Восточную Пустыню, — закончил я, — Вот только вопрос, зачем мне туда? И разве мы уже не в ней?
— Ха, сын мой… Ты ещё не был в настоящей пустыне, мы только в западном её крае.
Я с облегчением выдохнул. Если мы в западной части, то идти до Красногории не так далеко.
— Сын мой… — начал было Филиппо.
— Василий, — поправил я.
— Ну-ну, — тот усмехнулся, подмигнув мне единственным глазом, — А точно ли Василий?
Я некоторое время помолчал, разглядывая палочку-зажигалку с пирусным наконечником. Для активации не требовалось чистой псионики, и активирующий даже не обязан быть огненным магом.
У этого приспособления накопительный эффект, и старик где-то изрядно разрядил зажигалку. Но Красная Луна ушла, а Вертунов рядом… я прислушался к ощущениям, и понял, что не чую в воздухе вообще никакого намёка на магию огня… Да, однозначно, Красных Вертунов рядом вообще нет.
Надо отдать должное этому святоше, он умел терпеть и ждать. Филиппо вообще не торопил меня.
— Да, я Иной, — наконец сказал я, — Тим Зайцев, из другого мира…
— Неудивительно, — старик притянул небольшую холщовую сумку, достал оттуда свёрток, и развернул, извлекая на свет небольшие сырые картофелины, — В нашем горящем мире зреют семена новых миров.
Он ворошил угольки прогоревшего костра, пряча там картофель, и бормотал, поглядывая на меня:
— Огонь… Он такой разный, да? Магический и обычный, полезный и опасный. Может согреть, а может и обжечь…
На философские разговоры меня точно не тянуло.
— Ты снимешь Вето? — с ходу спросил я.
Снова Филиппо вздрогнул, потом присмотрел ко мне, сверкая единственным взглядом.
— Вето наложено не мной, а самой Незримой. Тем более, уж я даже не знаю, как произошло такое чудо, но ты сместил запретную магию.
Я и сам видел, что нижняя чакра сейчас у меня находилась в прекрасном состоянии. Виделся чёткий красный цвет — сигнал о том, что какая моя стихия.
Энергия, поступающая из мира вокруг, спокойно струилась в чакре. Вот только чтобы использовать её для манипуляций более сложных, чем розжиг костра, нужно переместить энергию выше, а там темнела уже знакомая мне магия Вето. Был ещё один плюс — вторую чакру я видел теперь очень чётко.
— Но запрет остался, — кивнул старик, — Я думаю, это для того, чтобы ты пока освоился с доступными тебе силами.
— В смысле «пока освоился»?
— Если ты тот, о ком я думаю…
— Последний Привратник?
Филиппо шумно вдохнул, собираясь с мыслями, потом продолжил:
— Если ты — это он, то магия наложена, чтобы ты не убил себя.
— Не понял…
— Ты слишком силён, — одноглазый поднял руки, покрутил ими, что-то изображая пальцами, — Пойми, Предтеча являет собой как бы… кхм… заготовку, что ли. Или вот, пусть будет сосуд.
— Сосуд?
— Ох, помоги, Незримая, — простонал Филиппо, — Да, когда в Предтечу попадает предначертанный ему посланник…
— Иной?
— Да. В общем, если всё правильно состыкуется… А сейчас как раз те времена, и я тебя встретил здесь, и это значит… ву-у-у-ух! — одноглазый замялся, раздвигая ладони, будто изображал какой-то взрыв.
— Что «ву-у-у-ух»?
— Сила погубила бы тебя, Тим. А сейчас Вето даёт тебе шанс приспособиться… Ты перенёс запрет на вторую чакру, и сразу стал Полуденным Магом.
Я как раз открыл рот, чтобы спросить, да так и застыл, прислушиваясь к своим ощущениям.
— Вот даже как… Даже не Утренним, а сразу Полуденным?
— Понимаешь, Красная Луна ушла, и ты чувствуешь небольшое опустошение. Хотя внутри тебя ещё какой-то источник силы, и я даже не пойму, если честно, что это.
Я сразу же подумал об Одержимом, которого уже не чуял. Но его силу я прекрасно ощущал, ведь именно она дала мне продержаться всё это время.
— Тем более я не понимаю, как ты снял Вето? Ведь ты не чернолунник, — констатировал Филиппо.
— Мне бы самому это узнать, — я поскрёб подбородок, — Когда Эвелина помогала мне сбежать из царского лагеря, запрет ещё действовал…
— Эвелина? Ты не один пришёл в наш мир?
— Ну, ваша ученица… Избранница из Северного монастыря, она назвала вас наставником. Везла вам знамение, пробирку с кровью Предтечи… или Последнего Привратника, — я отмахнулся, — А, хрен разберёшь, я сам даже не понимаю, чего они там с Афанасием чудили.
Всё это время замерший Филиппо смотрел на меня, вытаращившись одним глазом. Веточка, которой он ворошил угольки, давно занялась огнём, и старик с шипением отбросил её, когда пламя добралось до пальцев.
Облизнув ожог, он всё с тем же недоумением посмотрел на меня:
— Ученица?
Я пожал плечами:
— Ну, я откуда знаю. Ну, кто у вас там ещё есть? Послушница, студентка…
— У меня никогда не было учениц.
Мне было неохота разбираться, кто, кому, и кем приходится. Что взять со старика? У него, может быть, этих учеников была уйма?
— Она встретила меня по дороге к вам, на южный фронт, — признался я.
— Несколько недель меня уже там нет, — Филиппо покосился наверх, на Пробоину, — Воля Незримой оказалась такова, чтобы я был в пустыне. И ждал тебя.
— Меня?! — настала моя очередь удивляться.
— Знаешь, Василий… кхм… Тим, я до последнего не знал, кого увижу тут. Действительно, замыслов Незримой нам не понять.
Внутри меня впервые за последние пару дней шевельнулся Василий. Мне пришло острое ощущение, что он желает знать о своём прошлом, и тратить силы на борьбу с законным хозяином тела я не стал.
Филиппо даже не удивился, когда я спросил о событиях двадцатилетней давности.
