головой.
— Имя у тебя для здешних мест непривычное. Адаптируем, чтобы местные язык не ломали, — он прикусил краешек гусиного пера. — Прошка Лебеда! — написал. — Это дело другое. И Прошки здесь бывают, и лебеда растет. Ляжешь на язык.
Прохор пожал плечами.
— Прошка, так Прошка.
— Профессия — продолжал инквизитор. — Некромант! Хорошая специальность. Полезная.
— Только это, — Прохор замялся. — Я-то мертвяков оживлять не могу. Сам понимаешь…
— Да знаю я… Чай человек взрослый, в сказки не верю. Нет, тут нечисти всякой пруд пруди. Наперво дивиться будешь. Но ты, ясное море, не маг и не волшебник. А жезл… — Он указал на палку, что лежала сейчас на столе возле портупеи. — Так повезло тебе, что она внешне на волшебную реликвию похожа. Да ты не стремайся… Никто тебя, по крайней мере сейчас, никого оживлять не заставит. Нет такой практики. Вот если война…
Прохор изменился в лице.
— Но войны не предвидится, — успокоил его инквизитор. — По крайней мере пока. А там придумаем, что-нибудь. Скажешь, что жезл какая-нибудь сволочь испортила, а я его на костре спалю. И шито-крыто.
Прохор, которого изрядно пробрал алкоголь, аж прослезился от переизбытка чувств.
— Спасибо, Володя! — дрожащим голосом пролепетал он. — Знал бы ты, как я тебя уважаю и даже люблю!
— Э как тебя самогон то взял, — покачал головой инквизитор, бросив на зарыдавшего в голос Прохора беглый взгляд. — Но то, что ревешь — это, кстати, будет. Ты вот что, подойди к окошку, да поори еще в голос. Так, как будто режут тебя. А то твои соглядатаи, поди, заволновались уже. Не привыкли они к тому, что в моей башне молчат.
Прохор кивнул и поднялся с табурета. Ноги держали плохо. Качнувшись и едва не рухнув, он прильнул стене. Уперся. Перебирая пухлыми ладошками, добрался до окошка. Заорал, но по пьяному делу получилось как-то неловко. Радостно что ли…
— Да, — покачал головой инквизитор. — Причитаешь ты пока не очень. Ничего, научишься. Да ты садись, садись.
Снова воспользовавшись стеной, от которой в этот раз оторваться было еще сложнее, Прохор вернулся на свой табурет.
— Жить в общаге будешь! — заявил Володя, продолжая усердно, но не быстро выводить буквы. — Может видел? По типу пятиэтажки нашей.
— Ааааа! — вспомнил Прохор. — Длинная такая, типа хрущевки.
— Ага, — улыбнулся Володя. — Тоже мое изобретение. Видел бы ты где они жили до моего появления… Чуть землянки не рыли. Дикари.
— Квартира у меня будет? — поинтересовался Прохор.
— Комната. Небольшая. Без удобств. Все удобства у нас с ведер и чанов в канаву специальную сливают. А там по стоку в речку…
— Вонючку! — догадался Прохор, вспомнив запах на берегу реки, из которой в свое время так удачно, или неудачно вынырнул.
— Она! — согласился инквизитор. — Ты вот что, жить там живи, но сильно не борзей. Хозяйка тамошняя баба — кремень. Марьяной зовут. Чуть что не по ее, вылетишь, как пробка. А второе такое место я тебе не найду. В хлеву ночевать придется. Усек?
— Чего непонятного? — оскалился Прохор. — Ты насчет бабы то не волнуйся. С бабой то я разберусь. Не впервой. Скажи лучше, она как? Замужняя? Ладная?
Захмелев, Прохор ощутил острую потребность в подвигах. И женщина в таком деле была ему просто необходима. Но Володя, почуяв неладное, поспешил осадить новоиспеченного некроманта.
— Ты пыл то свой поубавь. Баба она хоть и свободная, но со своими тараканами. К тому же разряду шестого. А это тебе, не колбасу на газетке тренькать. Шестой разряд, тут еще дослужиться надо. Не каждому дано. Внял?
— Получается, бабу тоже по уровню выбирать надо? — сник Прохор.
Инквизитор виновато развел руками.
— Издержки системы. А вообще, парень ты, вижу, неглупый. Опыт имеется. В нашем мире вертелся, как уж на сковородке. И здесь вывернешься. Главное правила соблюдай. Да не косяч, по чем зря. Чтобы палить тебя не пришлось.
Володя опустил глаза, и Прохор понял, что говорит инквизитор предельно серьезно.
— Косячит не буду, — пообещал некромант.
— Вот и славно!
Инквизитор подошел к окошку и гаркнул:
— Эй вы там, железяки безголовые. Быстро наверх.
Минуту спустя где-то внизу раздался лязг металлической обуви о ступени.
— Бывай! — кивнул инквизитор Володя и протянул ладонь. На этот раз он решил обойтись без объятий. — Бог даст, свидимся. Семеркой станешь, милости прошу. Заходи в любое время. А пока… Держи ухо в остро. И не косяч, я тебя умоляю, не косяч… — должно быть в сотый раз напомнил хозяин башни и разжал ладонь. Сел за свой стол. Взял в руки перо. Отвернулся.
В этот момент дверь тяжело со скрипом отворилось. На пороге стояли дружинники.
— Вы когда стучаться научитесь? — гаркнул инквизитор.
— Да мы это… — замямлил сонный Агафон. Похоже за то время пока Прохор находился в башне, дружинники успели прикорнуть.
— Ай, ладно, — махнул рукой хозяин башни. — Видите этого… В общагу. Сдайте Марьяне. Пусть комнату выделит. Скажите, я велел.
Дружинники синхронно растянули физиономии в улыбках, и прихватив под локти Прохора, который очень неважно стоял на ногах, потащили вниз по лестнице. В ладони у некроманта покачивался полосатый жезл. А портупея с сигаретами и зажигалкой так и остались лежать на столе инквизитора. Следак Володя сгреб предметы из своей прошлой жизни в охапку и сунул в тайник. Кроме них там находился старый кнопочный мобильник, синяя форма с погонами, да ксива. На тот случай, если когда-нибудь удастся вернуться домой. Туда же он убрал недопитую бутыль самогона.
— Больно? Да? — допытывался по пути к общежитию Яшка. Прохора с большим трудом затащили на коня.
— Сам не видишь? — устыдил младшего Агафон. — Человек вон еле на ногах стоит. Хорошо, что жив остался. Отпустил отец-инквизитор — стало быть полезным счел. Нужным. Прошка, тебе какой разряд дали?
— Третий, — буркнул проваливающийся в сон некромант.
Яшка присвистнул.
— Мощно. Я со второго начинал. Это за какие такие заслуги?
— А ты не завидуй, — буркнул Агафон. — Он вон жизнь твою спас. А ты говоришь за какие такие заслуги.
— Да это я так, — усовестился молодой дружинник. — Просто понять пытаюсь, как у инквизитора там все работает. По какому принципу назначения происходят.
— По такому, — заметил Агафон. — Что не твое это собачье дело. Вот будешь в башне сидеть, тогда по своим принципам разряды раздавать будешь. Хотя куда тебя убогому?
Яшка обиделся и замолчал. Агафон тоже пребывал не в лучшем расположении духа. Шутка ли? Третьи сутки на ногах. А утром опять на дежурство. Смену никто не отменял. Зато Прохору было хорошо. Даже очень хорошо, но недолго. Снова дико захотелось жрать. Тем временем, подошли к общежитию. Прохор поднял глаза и увидел в отдалении высокую деревянную
