досталось семь, причём за цену от тысячи таланов. Мы с Ольви переглянулись. Аукцион объявили закрытым на сегодня, и светловолосый голубоглазый мужчина лет сорока на вид с ухмылкой потопал за своим товаром за кулисы.
Сразу стало ясно, с ним что — то не так. У купцов всех охрана из наёмников с мечами. А у этого два чахлых мужичка без оружия, больше на рабов смахивающие. Связали они семь голеньких невольниц и повели по набережной.
Мы с Ольви двинули за ним! Ого! Ничего себе набережная, да и сама река, от впечатлений растерялся сразу. Шириной здесь, как две волги. В Канопусе она значительно уже. Тот берег за белой дымкой. Ничерта не видно. Только белые пики на горизонте. Река, впадая в Серое озеро, разделяет Тирсу на южную и северную. По ту сторону жары такой нет. Будто под землёй у них не геотермальные источники, а вечная мерзлота или гигантские трубы с фреоном.
Пристаней тьма по всей видимой длине берега, кораблей швартуется, стоит и ходит туда — сюда много. В основном парусники с вёслами. Три железных парохода пришвартованные мощные и величавые стоят среди леса из деревянных мачт. В Серое озеро ни один корабль не идёт, будто, как от огня, все шарахаются от устья.
Так и спросил Ольви.
— Здесь рифы, а дальше очень мелко теперь. Вон мачты торчат, разве не видишь? — Выдала деловито.
— Ну да, — соглашаюсь, прищуриваясь. — Да там целое кладбище кораблей.
— Останки былой и славной битвы Белой и Зелёной Тирсы. Семнадцать циклов прошло, говорят, там после сражения акул кишело, словно они со всего Серого озера приплыли полакомиться.
— Ужас какой!
— Думала, тебя ничем не напугать, — прокомментировала магичка довольная.
Километра полтора за подозрительным купцом идём, делая вид, что прогуливаемся. Дорога вдоль крутой, но не высокой набережной то вымощена камнем, то просто уложена досками на сухой растрескавшейся земле. Периодически уходим к домам, чтобы с грузчиками не пересекаться. Рабыни голые попадаться стали, отвлекая на себя, потому как некоторые с хорошими формами. Ещё так смотрят зазывающе.
— Крис, у тебя женщина есть, — делает замечание Ольви, заметив мою реакцию.
— Ты о чём? Это простое мужское любопытство, — отвечаю в свою защиту.
— Это рабыни для утех, зарабатывают телом для своих хозяев, — отвечает магичка. — Что может быть в этом любопытного?
— Да всё, проехали.
Купец наш с рабынями к пристани крупной заворачивает! А там кораблей целая куча пришвартована. Много мелких и несколько аж с четырьмя мачтами.
Поспешили следом, потому как за лесом мачт и грузчиками они стали теряться.
В груди волнение, какого хрена они на корабль собрались? Куда?
На большой садятся, многопалубный, самый крупный здесь. Мы ускорились!
— Крис, стой, — притормаживает магичка, когда уже влетели на пирс, как угорелые. — Энисуэльские флаги. Вряд ли это они.
— Да в смысле⁈ — Аж взвыл.
— В оттоки выше по реке такой не пойдёт, — поясняет. — Да и видишь герб лорда. Личный корабль, не станет он ввязываться в такое.
Блин. Всё равно сомнения гложут. Но отступаем, ибо уже косятся на нас чернорабочие.
Глаз цепляется за небольшую лодку, которая несётся на парусах против течения, из — за скорости выбиваясь из общей картины.
Я бы и внимания не обратил, если бы не пассажиры! Сперва подумал, что показалось. Бинокль явил, фокус навёл!
Девочка, которую я помог брату выкупить, сидит всё ещё в ошейнике, вдобавок связанная. И брат рядом ухмыляется. Млять, а разве брат бы её не освободил сразу⁈
Никакой он ей не брат!! Малышка слезами заливается, а этот ржёт.
Вот же сука.
— Дай — ка, — Ольви вырывает бинокль и со знанием дела смотрит в оптику. — Отличная подзорная труба, а вернее две. Хм, поздравляю Крис, ты сэкономил сектантам кучу монет, ещё и пожертвовал на их «благое» дело.
— Да понял, я, — шиплю злой, как собака.
Мысли сразу время замедлить и попробовать по воде к ним заскочить, чтобы проследить путь. Вот только где я там спрячусь, лодка открытая.
— Куда они? — Спрашиваю, не надеясь на ответ.
— Выше по реке начинаются оттоки, ведущие на рудники, — предполагает магичка и дальше разочарованно: — Там их сотни, Крис.
— А заброшенных? Ведь там они засели?
— Десятки на двести квадратных комье, — выдала с нотками претензии.
— Так, ясно, — отвечаю быстро. — Я за Ешшунорой, постарайся не упустить из виду, пока не вернёмся.
— У лодки серый парус с синим драконом, рваный на хвосте, по шесть вёсел, все перемотанные, — озвучивает Ольви характерные призанки, изучая лодку через бинокль. — Девять человек, включая пленницу. Скажи ей всё это, так сумеет различить.
Телепортируюсь на Утёс!
Уже поздним вечером на набережную за торговой площадью, где условились собраться, последней подгребает Имира.
Подаю ей воду в бутылке. Принимает охотно и без вопросов. Умело раскручивает крышку.
— Ничего? — Уточняю, по виду всё уже понимая.
Отрицательно мотает головой.
— Как в дом богатея завели, так там и осталась, если только подземный ход есть, — докладывает, не отдышавшись толком после глотков. — Но я поспрашивала аккуратно. Это знатный купец с серьёзной репутацией. Вряд ли…
— Я понял, — прерываю на выдохе. — Ешу ждём. Должна была взять след.
Нелли уже доложила, что её объект оказался владельцем элитного публичного дома. Она тоже прождала там какое — то время, хвостом покрутила, круги навернула, расспросила рабынь и вернулась ещё час назад. Призналась, что ей тоже предложили поработать. Причём горделиво так.
Все замотались за день и изголодались. А деваться некуда, иначе гарпия нас не найдёт. Отсюда Еша вылетела на поиски лодки, сюда и должна явиться.
Конечно, с бодуна я её поднял конкретного. Храпела на весь Утёс в башне, еле растолкал вообще.
— Поищите таверну, — предлагаю девушкам. — А я подежурю.
— Я поела, — призналась Нелли, сделав виноватое личико. — Вкусные булочки нашла на рынке.
— Вкусные булочки, — тихо передразнила суккубка.
— Чего сказала⁈ — Взъелась сразу Нелли.
— Вкусные у тебя булочки, говорю, сдобные, — стебётся Имира над «кошечкой».
— То есть ты хочешь сказать, что я жирная?
— Так, всё, — развожу по углам.
— Есть таверна через пару улиц, мы проходили, — предлагает Ольви.
— Я видела стражу, нас ищут, людей опрашивали, — говорит Имира.
— Здесь мы ещё подозрительней смотримся, — констатирую, поглядывая на суккубку, которая со своими огненно — рыжими волосами, будто альбинос в африканском племени.
Хотя дело даже не в ней. Четыре господина в ночи ошиваются на пустыре у набережной ночью. Вокруг малолюдно и темно. Факела горят на пирсе, из окон ближайших домов тусклый свет бьёт, вот и всё освещение, мы в заднице. И что — то явно затеваем.
— Что вам мешает прошвырнуться на Утёс? — Развела руками Нелли. — Я покараулю.
— Ты завалишь всё дело, — язвит суккубка, откровенно докапываясь. — Тебя оставлять здесь одну нельзя. Днём булочки, вечером заманит ворьё на сладости и отнимет хвост на воротник,
— Не завалю!
— Завалишь.
— Может, поспорим? — Вздыбилась «кошечка».
— Может, ещё булочку? — Ржёт суккубка.
— Ты злишься, что я не взяла и тебе, — заключила Нелли, скрестив руки на сочной груди. — Очень вкусная, с хрустящей корочкой, ммм. Ты бы язык свой дрянной съела, и не подавилась бы.
— Я булки не жру, чтобы задница не раздавалась, как у некоторых…
Ольви даже отступила и отвернулась, чтобы не смотреть на этот детский сад.
— Короче, рты закрыли, а то на Утёс обеих перенесу, даже вякнуть не успеете, — прорычал.
И заметил, что к нам двое невзрачных мужичка приближаются. Вроде не рабы, но и до купцов далеко.
— Прохлады и свежести, господа, вам охрана не нужна случаем? — Спрашивают откровенные дрыщи, да ещё так вызывающе.
— Валили бы вы отсюда, — хмыкнула Нелли заведённая.
— Вам самим охрана не помешает, задохлики, — бросила Имира. — Только, похоже, монет у вас не водится, чтобы её нанять.
— Очень любезно с вашей стороны, но мы обойдёмся, — отвечаю я подчёркнуто вежливо.
Оба сразу на меня заинтересованно посмотрели.
— Может, травы хотите, любезный господин? Всякая есть, — предлагают дальше.
— Нет, спасибо.
— Экзотические товары? Наверняка, будет интересен лучший чёрный рынок украденных вещей, — один всё не унимается, второй молчит, по сторонам озирается.
— Какой непонятливый, — хмыкнула Нелли, хватаясь за кинжалы.
Рукой придержал. А эти двое вообще бесстрашные, судя по тому, что на угрозу не отреагировали. Или обкуренные.
Даю монет под возгласы Имиры, мол, слишком добрый с бомжами.
Благодарят, идут дальше. Тот, кто траву предлагал, пройдя чуток, бросает через плечо:
— Вас вся стража города ищет, любезные господа, но мы вас не видели.
— А ну иди
