день — ударный!
— Зинаида Михайловна, вы, что мне там понаписали! — Иннокентий был искренне возмущен. Стараешься, блин, стараешься и бац — «Вторая смена».
Замначальника ЖЭКа по эксплуатации сердито покачала головой:
— В чем у тебя опять проблема, Васечкин?
— А вы сами не видите? Два подъезда аварийных! Предлагаете мне там одному корячиться?
Иннокентий знал, о чем говорил. В стояках подъездов следовало давно менять проводку. И как прикажете делать это в две руки? Когда отрабатывать остальные заявки? Сидящий за соседним столом Шошенский внезапно заинтересовался и попросил листок у Строевой.
— Кеша прав. Сюда аварийную бригаду от энергетиков звать надо, Зинаида. Или в РЖУ звонить. Ты зачем ему чужую работу подсовываешь?
Заместитель начальника ЖЭКа по эксплуатации испуганно ойкнула и тут же зачеркнула два проклятых пункта. Но на Васечкина взирала со всей строгостью закона. Больно уж он надоел ей в последние две недели с просьбами сдвинуть или поменять заявки. Строева откровенно подозревала электрика в халтурах, но деваться ей было куда. Не то что замены, но второго штатного электрика покамест у нее не было. Специалисты массово уходили на разворачивающуюся в пригороде комсомольско-молодежную стройку. Там и платили не в пример больше, да и квартиры обещали. Зареченский район рос как на дрожжах, заставляя завидовать «Центровых».
— Иди уж. Но чтобы у меня все сделал!
Кеша обидчиво протянул:
— А я вас в последние дни разве подводил?
В коридоре его догнал голос Шошенского:
— Иннокентий, можно тебя на минутку?
За прошедшие недели Кеша смог наладить рабочие отношения с мастером. Получил новую робу, кое-что из инструментов. Так что перечить ему не было смысла. Они вошли в закуток мастера.
— Присаживайся.
Васечкин облокотился об шкаф, но садиться не стал.
— Что хотели, Василий Макарыч?
Мастер иронично глянул на новую прическу парня, но разговор повел о другом.
— Кеша, скажи честно — я плохо к тебе отношусь? — зашел он издалека. Иннокентий начал усиленно соображать — Это наезд или деловое предложение?
— Да нет. Помогаете даже.
— Вот видишь, — Макарыч наклонился вперед, вперившись немигающим взглядом в Васечкина. — Что ж ты тогда ко мне не так?
Иннокентий с непониманием уставился на мастера.
«Темнит чего-то Макарыч!»
Шошенский вздохнул и обратился прямо:
— Кеш, говорят, ты на стороне халтуры жирные нашел.
— И что? — ну хотя бы стал ясен такой интерес начальства. — Я же по электрике работаю.
— Так, людям и другие специалисты требуются.
«Вот ведь хитрован! Чужими руками жар загребать!»
Но ссориться с мастером не хотелось, так что Иннокентий бросил:
— Есть предложения?
Шошенский заметно приободрился возникшему пониманию и начал «грузить» молодого специалиста:
— Ребята у меня есть на подхвате. Плотники, штукатуры. Ты смотри…
— Вас понял, Василий Макарович. Буду иметь в виду.
Мастер с довольным видом стукнул по коленям:
— Постой, не уходи. Я тут новый тестер достал. Тебе же нужен?
Иннокентий заинтересованно взял прибор в руки. Где-то внутри него радостно запел Васечкин старый. Это же неубиваемый мультиметр ТТ1. Пещерный продукт советской промышленности. Но, скорее всего, ЖЭКовскому электрику большее и не положено.
— Спасибо!
Настроение улучшилось, работалось в этот день споро и даже, можно сказать, ударно. Особенно после того, как в знакомом подъезде по адресу Красных партизан 10 его пригласили на чай. Мария Аркадьевна, которая «хруст французской булки», не дала пройти мимо. Они несколько сблизились, когда Кеша сделал основательный ремонт у её соседки «божьего одуванчика» Ирины Михайловны. Что-то жалко стало ему бедную старушку, и он лично выбил заявку на смену щитка и части проводки.
Марья Аркадьевна оказалось на редкость хорошим собеседником. Имела в запасе множество историй и что самое ценное — всегда угощала его вкуснейшими булочками с корицей.
— Вы не спешите, Иннокентий. Когда живешь размеренно, то успеваешь больше.
— У нас это называется дальний горизонт планирования.
— Интересное выражение, — слегка усмехнулась бабуля.
Внезапно на глаза Кеше попалась старая фотография. Четыре молодых женщины в военной форме сняты вместе. Они жизнерадостно смотрят в камеру. Внезапно Васечкин осознал, что одна из них это Мария Аркадьевна. Точно, он все путает времена. В семидесятые ветераны еще живее живых и вполне себе бодрые мужички. И как оказалось, и женщины.
«Ёпа, Европа, погоны же армейские!»
В армии Кеша честно оттрубил, так что в званиях разбирался. Целый майор! Ничего себе. По спине пробежал мерзкий холодок. А не служила ли эта милая старушка в кровавом НКВД? Слухи о нем в будущем ходили разные. Может, его у подъезда «воронок» дожидается?
— Это наша группа перед заброской, — внезапно прокомментировала Мария Аркадьевна.
Васечкин вздрогнул. Какая она наблюдательная! Тут же просекла интерес к фотоснимку.
— Какая еще заброска?
— В тыл немцам, разумеется. Правда, я уже туда не ходила. Попала во время последней заброски на минное поле. Но повезло, ногу врачи мне спасли. В том партизанском отряде имелся аэродром и меня тут же вывезли на «Большую землю».
Сказать, что Иннокентий охренел от услышанного, мало. История бабули так и просилась в сценарий боевика.
— У вас высокое звание.
— Это мой генерал постарался. Широкой души был человек. Этим он меня привязал к штабу и возможно спас от смерти, — Мария Аркадьевна погрустнела. — А вот Лизе и Аглае тогда не повезло. Вот они с края. Их группу фрицы вычислили взяли. Их долго пытали в контрразведке, а потом расстреляли. И это под конец войны. Как жалко было девчат.
Васечкин был в шоке. Мрачные истории из прошлого его буквально вымораживали. Вот эта милая старушенция ходила в тыл врага и мочила фашистов?
— Иннокентий, а здесь никого не узнаете?
Васечкин внимательно присмотрелся:
— Да быть не может! Это же Ирина Михайловна! Сколько у нее наград!
— Она была отважней всех. Взорвала одного очень важного немецкого генерала. У нее как раз перед этим мужа убили, ребенок еще в начале войны умер. Сам понимаешь, с медициной во время эвакуации плохо. Так она впоследствии замуж и не вышла. Я ее к себе на завод позвала, здесь и квартиру выдали. Этот дом ведь пленные немцы строили.
Булка больше не лезла в горло. Кеша отложил её и задумался. Он и не знал, что бабуля совсем одинока. И не по своей воле. И в квартире у нее давно ремонт не делался. Что-то такое внезапно в его голове вспыхнуло.
— Ирина Михайловна ведь ветеран? И имеет право на помощь от советских органов?
— Она гордая, — вздохнула хозяйка.
Васечкин же был искренне возмущен. Эти героические женщины за них жизнью рисковали, а тут в такой ерунде помочь не могут.
Ну что ж, все заявки на сегодня закрыты. То ли навыки прошлого Васечкина помогли, то ли природная смекалка Петрова пригодилась. Но
