США к этому региону.
— Кем работает агент?
— Сотрудница прокуратуры, завербована еще 9 лет назад во время туристической поездки в Израиль.
— На чем ее поймали?
— Крайне нечистоплотная в делах, у себя в районе курирует школы, которым устроила постоянные проверки по малейшего поводу. Эти поводы нередко сама и создавала. В Израиле ей подвели человека, который за вознаграждение попросил передать посылку своему приятелю.
— Наркотики?
— Да, ее прихватили с килограммом расфасованного героина. Моссад пообещал ей спящий режим и ежемесячные выплаты. Думая, что в нашем районе нет ничего секретного, она быстро согласилась. Евреи добросовестно уже 9 лет платят ей по 30 тысяч ежемесячно.
— С юмором у них, конечно, хорошо.
— Их единственное условие — отвязаться от школ. Конечно, учителей в нашей стране затюкали, но лопнет у кого-нибудь из директоров терпение, напишет жалобу президенту, и все, волчий билет, прощай прокурорская пенсия.
— Почему мы не трогаем?
— А зачем, деньги идут в страну, агент ничего не делает. За месяц до пенсии разоблачим «оборотня в погонах» и конфискуем дом, машину и все остальное, нажитое непосильным трудом. Будет прокурорским подарочек.
— Хорошо, прислать в эту прокуратуру практиканта, чтобы приглядывал за этой агенткой, чего там американцы и евреи вынюхали.
— За остальными агентами в этой прокуратуре ему тоже приглядывать?
— А что, там еще есть завербованные?
— Александр Васильевич, там просто серпентарий. Начальник завербован польской разведкой два года назад в Сочи, еще один сотрудник работает на китайскую разведку. Самый большой прикол — у них техничка тоже агент, но турецкой разведки.
— Красивым мальчиком на турецком курорте купили?
— Да. Она единственная работает бесплатно, только за большую и чистую любовь.
— И нас еще либералы позорят большим террором 1937 года. 100 % прокуратуры — изменники Родины! Надо эту историю будет Владимиру Владимировичу рассказать, когда прокурорские опять на нас ему пожалуются.
1 июня
Д. Андреевка
Вечером нас ждала баня. ЁнЭ, хотя и со страхом, но полезла вместе со мной на полок, и даже уже не подвывала, а только попискивала от избытка чувств, когда мы парились.
— Ты молодец, ЁнЭ, хочешь понять душу народа, погрузись в его жизнь. Тебе нравится в России?
— Да, живут здесь небогато, зато природа просто фантастика, и люди в основном хорошие. Я уже немного начинаю понимать, что они говорят, только сама говорить пока стесняюсь.
Когда мы после бани сидели на своей любимой скамейке и попивали квас, из-под забора вылезла бело-серая небольшая кошечка и тихонечко подошла к нам.
— Кис-кис-кис, — подозвал ее Серега и взял на руки.
— Ха, — Муська все-таки пришла, — с удовлетворением сказала хозяйка. — Это соседская кошка, ко мне ходит в гости полакомиться молочком или рыбкой. Вас два дня стеснялась, из-за забора выглядывала, только сегодня решилась подойти.
— Ее что, хозяева не кормят, — спросила ЁнЭ, — ей приходится к вам за едой ходить?
— Да нет, — нормально ее там кормят. Просто кошка себе застолбила и мой двор тоже, вот и ходит сюда время от времени. Когда мыша поймает, когда просто на завалинке полежит на солнышке. Я ее и угощаю лакомством, хорошая она соседка, тихая и ласковая.
— А мышей ест?
— Нет. Придушит и возле крылечка положит, чтобы я заценила ее старания. Я и зацениваю. Муська, ты молодец!
— Мрм, — отвечала кошка на руках ЮнМи. Было неясно, то ли она мурлыкала, что ее гладят, то ли отреагировала на похвалу.
2 июня утро
Село Орда
В село Колян и Зуб въехали на «Ладе» и решили, что поскольку сегодня понедельник — это здесь рыночный день, потолкаться по рынку и послушать, чего народ болтает. Поставив в стороне машину, зашли на небольшую площадку рынка, где уже раскладывали свои товары местные и приезжие предприниматели. Здесь же с ящиками свежих огурцов и банками малосольных сидели местные, выращивавшие эти огурцы в своих теплицах. Колян с удовольствием купил несколько малосольных огурчиков и ходил по рядам, хрустя ими. Всяческий ширпотреб, разложенный на прилавках, особо его не интересовал, ему был нужен главный сплетник села (или сплетница). Такой(ая) обязательно все про всех в маленьком селе знает.
Вот! Есть такой! Мужчина на вид лет 50–60, с большим животом и не менее крупным жировиком на затылке, который вразвалочку ходил по рынку и явно искал, с кем бы ему пообщаться. Большая часть женщин или старалась не попадаться ему на глаза, или делала сердитое выражение лица. Поймав какую-нибудь бабку, указанный персонаж начинал ее чего-то требовательно расспрашивать или наоборот, чего-нибудь рассказывать. Чувствуется, что это было его главным родом занятий.
— Зуб, давай вот с этим кентом поговорим.
— Какой-то он стремный, он не дурак случайно?
— Ну, вот, сейчас это и выясним.
Подойдя к мужчине, Колян хлопнул его по плечу и дружелюбно сказал:
— Здорово, братан! Сами мы не местные, не подскажешь ли нам кое-чего.
Настороженное выражение лица того сменилось на заинтересованное.
— А фто нада?
«У него еще и дефект речи», — подумал Зуб — «задолбаемся понимать его фня-фня».
— Мы коллекционеры, — тем временем рассказывал Колян, сделав максимально честное выражение лица, — собираем старинные монеты. Слышали, что у вас в районе часто находят старые деньги. Мы могли бы их купить за хорошие деньги. Братан, посоветуй, у кого такие есть.
— Да, да, есть фтаринные деньги. Я их фидел ф музее. Там еще они факие круглые и фортрет есть. Мне скафали это царя фортрет.
— Нет, музей нам неинтересен. Может, кто недавно находил старые деньги, не знаешь?
— Да, находили. У нас ф селе есть Митька, он каждое утро фодит смотрит землю, не уронил ли кто феньги. Фчера он 5 рублей у хлебного поднял. Я федь перед ним проходил и не фидел, а он фзял и уфидел.
— Нам — нуж-ны — ста-рые — день-ги, — медленно по слогам сказал начинающий закипать Колян, — нам по…й на 5 рублей, которые нашел твой друг-дурак. Ста-рые.
— Да, да. У нас ф селе многие бабы старые. И фубы выпали, и ходят согнуфшись. Даже фосмотреть не на кого.
Колян в бешенстве выплюнул огурец. Будь его воля, он этому уроду бы уже закатил в репу, но в задании было четко сказано: «С местными не быковать, внимания к себе не привлекать».
— Ну, ладно, у нас времени мало. Пока, братан.
Гражданин, увидевший, что новые собеседники более с ним разговаривать не хочет, посеменил за ними:
— А фы кто? А машина у фас какая? А еще к нам фриедете? У соседа такая же мафина, только ферная.
Поток его
