Находчивый ректор нашёл как подзаработать: превратил нас в лоты.
Листы завибрировали, и я понял, что злюсь настолько, что утратил контроль. С полок, конечно, ничего не попадало, но пришлось выдохнуть и раскрыть ладони, прижимая их к поверхности стола. Надо учиться контролировать эмоции и пробуждавшиеся силы Печати, которые то работали превосходно, то как будто включались с неимоверной задержкой.
За дверью раздался стук, и я пошёл открывать. На пороге стоял Шен, с любопытством разглядывавшим мою новую комнату.
— Проходи, — пригласил я.
— Видел уже талмуды? — спросил он, заваливаясь на кровать. — Блин, какие ж у вас тут койки удобные, покруче, чем наши! — И тут же опять вернулся к теме уставов. — Ты про распорядок дня уже в курсе? Теперь из комнат вечером носа не вытащишь. И никаких вечеринок.
— Ну, это мы ещё посмотрим, — скептически отозвался я.
— В смысле? — не понял он и приподнялся, опираясь на локоть, но не торопясь вставать.
— Супергерои мы или кто? Сам-то помнишь, как в первый же день ко мне завалился? Я до сих пор жалею, что ты тогда там не насовсем застрял. Сидел бы сейчас в вентиляции, я б тебе рога на башку повесил, хлебом бы кормил, книжки тебе перед сном читал.
— Отста-ань, — надулся он, — я тебе не олень! Я Герой! Второго поколения!
— Именно, — постучал пальцем у виска. — Смекаешь?
Он помолчал, что-то усиленно обдумывая, а потом выдал:
— Да. Мы герои и нас не запереть по клеткам. Мне вообще, знаешь, что кажется… Ректор не очень хочет, чтоб мы дружили. Он нас как будто боится. Типа мы задружимся, объединимся, и он нам станет не указ.
— Слушай, а ты, в общем-то, даже и не тупой, — заржал я. — Может, и не нужны тебе рога.
Он вытянул свободную руку, чтобы дать мне оплеуху, но я увернулся.
— Ладно, — примирительно произнёс, — поднимай филейку, — пойдём кормиться, пока в график укладываемся.
Завтракали всей шайкой без энтузиазма. Ляся грустно жевала круассан, Руби ковыряла рисовую молочную кашу, Терр уже всё смёл и теперь грустно цедил чай, а Шен и Агата молча хрустели тостами.
В моей тарелке размазанная по стенкам овсянка уже превратилась в клейстер, а кофе в кружке остыл. Сидели молча, каждый печально обдумывал изменения. Пара слов о предстоящей лекции, брошенных в начале завтрака, не развилась ни во что, и, возможно, это даже к лучшему.
По графику должна была состояться пара у Стивена Ли Роя, но остался ли он в преподавательском составе или его заменили, нам пока никто не сообщил. Так что, закончив с трапезой, мы всей толпой отщепенцев потопали к учебному корпусу.
Ли Рой ждал на ступенях у входа в здание. Несколько студентов околачивались неподалёку, а он сидел, щурясь от солнца и наблюдая за бабочками, порхавшими над клумбой. На коленях лежала папка с бумагами, в руке он вертел ручку, перекатывая с пальца на палец, как фокусник.
— Здравствуйте! — первой подала голос Руби. — А почему вы тут? Почему не в лекционной?
— И вам доброго здравия, — отозвался он. — Сегодня у нас будет необычная лекция, совмещённая с практикой.
— Как тогда с червоточиной? — поинтересовалась Ляся.
— Что-то вроде того.
Мы сели рядом, и он не выразил протеста.
— Рад, что вы остались, — произнёс я вполне искренне.
Он с молчаливой усмешкой посмотрел на меня немного свысока, но не с надменностью, а желая показать, что если и разделяет мою радость, то не в полной мере.
— Поначалу собирался уйти, — честно признался он. — Но меня настойчиво попросили остаться.
— А я думал потому, что мы офигенно клёвые и вам не захотелось нас бросать.
Он склонил голову, задумавшись, и одобрительно потряс пальцем в моём направлении.
— Твоя версия лучше. Приберегу для интервью.
— Вытребовать плюшек удалось? — полюбопытствовал, не особо рассчитывая, что он ответит, но Ли Рой удивил.
— Не то чтобы… — честно признался, беззаботно глядя прямо в глаза. — Где-то затянули петлю, где-то удалось ослабить. Когда договорились о некоем балансе, я порвал заявление на увольнение.
«Надеюсь, создав студсовет, мы тоже обретём хотя бы часть утраченной свободы», — подумал, но вслух не сказал. При всей симпатии к этому лектору раскрывать планы или делиться надеждами посчитал лишним.
Когда настало время начинать лекцию, Ли Рой бодро поднялся, зацепил ручку за нагрудный карман рубашки и подключил небольшой экскурсионный громкоговоритель, чтобы всем было хорошо его слышно.
— Внимание, господа, пройдёмте к вон той аллее, — он указал направление. — Сегодня лекция будет проходить на центральной площади.
Такое решение показалось странным, но, возможно, для этого были причины. Очередная червоточина или, чем аномалии не шутят, даже разлом. Слухи о них пошли некоторое время назад, будто бы где-то в соседнем городе на одном из рынков раскрылся разлом, откуда выскочило какое-то существо. Но раз нас до сих пор не привлекли для его устранения, то были пустые разговоры.
Центральная площадь, залитая солнцем, выглядела особенно впечатляюще, когда заполнилась вторым поколением Героев. Первое поколение, замершее здесь в виде статуй, радушно приняло нас в свою компанию. Величественные воины, застывшие в боевых стойках, кто-то с боевым кличем на каменных устах, кто-то — с оружием, поднятым вверх. Все они выглядели так, будто вот-вот оживут.
Но самым исполненным достоинства выглядел, конечно же, Адан Мун. Его спокойное лицо, сосредоточенно глядящее вдаль, смотрелось одновременно и безмятежным, и будто бы знающим, что нас всех ждёт в будущем. Отчасти так оно и было. Он знал, что на смену его товарищам придут новые Герои, на плечи которых ляжет тяжёлая ноша по защите мира во Второй Пространственной Войне.
— Ну что ж, — торжественно воскликнул Ли Рой, — раз все в сборе, начнём! Вас ждёт самое необычное испытание за весь учебный период. Вы узнаете, в чьих венах течёт кровь Великого Воина Адана Муна.
Глава 8
Прежде чем приступить к проверке на принадлежность к роду Адана Муна, преподаватель поспрашивал присутствующих в свободной форме о содержании прошлой лекции и об усвоенном материале. Оказалось, что лекцию про Печать Хаоса все запомнили неплохо, и даже Шен ответил на пару вопросов, добровольно подняв руку.
Наверное, каждому хотелось почувствовать себя Избранным. Я помню состояние перед соревнованиями, когда ты собран и сосредоточен, и лишь лёгкий трепет перед выходом будоражит кровь и разгоняет фантазию о том, как приятно будет заполучить победу, принять медаль или кубок, сказать благодарственные слова тренеру, родителям, зрителям и администрации, которая всё это организовала.
Сейчас у многих был примерно такой же настрой. Хотя, наверное, он был больше похож на то, когда в душе репетируешь речь на вручении премии Оскар, но даже ни в одном фильме не снялся. Примерно такие шансы были у большинства, включая меня.
— От Адана Муна почти не осталось реликвий, — произнёс Ли Рой. — Единственное, что нам доподлинно известно, медальон, принадлежавший ему, сохранился до наших дней и хранится здесь.
Ли Рой поднял взгляд на статую, и все последовали его примеру.
— Красный гранёный камень, который он носил на шее, теперь вмонтирован в эту статую. Никто толком не знает, было ли это простой украшение, что-то значащее для Великого Воина, или же артефакт, помогавший аккумулировать силу и управлять пространством. Его пытались исследовать, но ничего толком не смогли выяснить. Но теперь вы, второе поколение Героев, пробудились и сможете найти ответы на этот вопрос и на многие другие.
Джонни Персиваль-младший поднял руку (хоть чему-то Ли Рой его научил) и, дождавшись кивка от преподавателя, произнёс:
— А проверять будут всех или только потенциально подходящих? Зачем тратить время на тех, у кого не может быть никакого шанса, раскрыть в себе дар Печати Хаоса?
— Ваш вопрос резонен. И начнём мы со списка, который предоставили в администрации Школы, изучая ваши генеалогические древа. Здесь около двадцати человек, так что это не займёт много времени. И после этого все будут свободны, однако я останусь здесь до последнего желающего проверить себя. Потому что администрация не может знать всё. А я с радостью зафиксирую все результаты для отчётности и буду счастлив, если список из двадцати человек разрастётся до более крупных размеров. Ведь даже если дар проявится только у одного, знать, что принадлежишь к роду Великого Воина всё равно приятно. Пусть даже родство это косвенное.
