(Тарик допускал, что кое-кто из этой публики мог бы отказаться сотрудничать с явившейся из прошлого Узурпаторшей из чувства видового сохранения, если бы знал. Но это в нем мог говорить юношеский максимализм: он самокритично признавал, что понятия не имеет, доступны ли темным дельцам такие философские соображения, как «ни за какие деньги не выгодно помогать силе, грозящей уничтожить человечество»).
Некоторых исполнителей — например, изготовителей артефактов и еще кое-кого — Есуа заставляла работать на себя силой. Один раз с помощью Тарика, что произвело на него неизгладимое впечатление. Он до сих пор помнил, хоть и не хотел, как тот бедняга-техномаг (в смысле, хороший техник, но слабый маг) выл от отчаяния…
Кроме того, ей помогали жители варварских королевств — Олуткана и таких племенных союзов, как Энто, Тафаги и даже мельче. Этих и вовсе нельзя было осуждать: пусть они и знали прекрасно о намерении Есуа уничтожить Владыку и Цивилизацию в целом, но для себя вполне логично считали это скорее благом, а не бедой. Как жители Проклятых земель, они с равнодушием относились к любым завоевательным планам Есуа: понятно было, что их собственные территории она не захватит и контролировать не станет.
И наоборот, олутканцы считали выгодным для себя максимально стравливать Есуа и Владыку. Как-то Тарик услышал беседу — не предназначенную для его ушей — где двое солнцепоклонников рассуждали, что, мол, как бы то ни было, а главное, чтобы Есуа не спелась с Владыкой. Вот отложит она тогда кладку яиц, несколько сотен штук, как у драконих было принято — и все, прости-прощай человечество.
Поскольку Тарик тогда находился в своей звериной форме, он чуть ладони когтями не пропорол, услышав это. Гнев его был вызван мыслью, что Есуа действительно может… повестись на Владыку, как когда-то повелась Даари. Нет уж.
«Зубоскальте, зубоскальте, — успокоил он тогда себя. — Если госпожа в самом деле победит, она рано или поздно очистит ваши территории от фоновой магии, и тогда ваше спокойствие кончится!»
Он знал, что Есуа это планировала. Не сейчас, но позднее, когда она вновь заселит всю Планету драконами — отнюдь не с помощью Владыки, а с помощью другой драконьей популяции из какого-нибудь параллельного мира. Людям же, всем без исключения, в этом плане отводилась роль то ли охотничьей дичи, то ли полезной скотины.
Казалось бы, при таком раскладе жителям Цивилизации совсем не с руки полноценно сотрудничать с Есуа. Даже если вы лично не являетесь фанатом Владыки — как Тарик — понятно же, что в таком раскладе надо сцепить зубы, забить на свои предпочтения и поддержать единственного Императора человечества, у которого уже имеется вся полнота военной и административной власти. Всяко Владыка имеет больше шансов на успех, чем самозваный лидер кучки авантюристов, вроде недоброй памяти ООЧР!
И все же нашлись те, кому это, по всей видимости, было непонятно. Те, кто явились к Есуа самостоятельно и предложили свои услуги.
Латон Вейкат — случай очевидный. Без всякого на то желания, Тарик неплохо его узнал. Во-первых, он участвовал вместе с отцом в темных делишках и бежал, когда они вскрылись — то есть путь назад ему был заказан. Во-вторых, он считал Даари и Владыку виноватыми в том, что его мать была убита на дуэли (кстати, Тарик до сих пор не очень верил в то, что его сестрица умудрилась отрезать голову матерой магичке, хоть и читал в Сети два или три устных изложения от очевидцев и даже добыл видео — правда, снятое под очень неудобным углом, на нем мало что можно было разобрать).
В-третьих, несмотря на то, что Латон старался держать себя как аристократ, аристократом он не был. Это Тарик тоже понял не сразу, а когда понял, то дошел и до того, что это Вейката очень мучает — возможно, с детства. Он поднял в Сети кое-какие светские сплетни и узнал, что Райне Вейкат мечтал создать свой собственный Клан, возродив какое-нибудь выродившееся имя. Явно эти планы отца Латон целиком и полностью разделял и отводил себе в мечтах роль чуть ли не родоначальника именитого семейства. Может быть, и несколько жен планировал взять, как то до сих пор порою делали главы кланов.
И в-четвертых…
Ну и в четвертых, Тарик видел в нем какую-то трусость, гадливость. Неспособность сражаться за конца. Его отец попеременно то защищал себя в суде с помощью целой толпы адвокатов, то молил Владыку о милосердии в открытых письмах — и до сих пор сохранил довольно много из своего имущества, да и сидел не в темнице, а под домашним арестом. Его младший брат тоже и не подумал бежать, так и посещал себе Ло-Сааронский Университет благополучно.
Впрочем, насколько Тарик знал, Латон младшего брата тоже ненавидел.
В общем, мотивы Латона Вейката загадки из себя не представляли. В книгах из школьной программы такого бы назвали «мелкая, продажная душонка».
Но остальные…
Тарик знал их плохо и не был уверен, что знал всех. Однако ему было известно, что Есуа собрала довольно многочисленную компанию, причем не одних только неудачников. В ее «штабе» имелся по крайней мере один отставной военный в высоком чине; по крайней мере одна магичка-теоретик очень высокого уровня, выпускница Академии, когда-то состоявшая в реестре потенциальных жен Владыки, но так и не дождавшаяся его внимания до преклонных лет. Был как минимум один ученый, бывший глава какой-то крупной лаборатории из Биркенаата. Отнюдь не неудачники, которые не сумели найти себя в Цивилизации.
Что именно они искали у Есуа?
Этого Тарик не знал, и, положа руку на сердце, не хотел знать. То есть он понимал, что вообще-то надо преодолеть антипатию и сблизиться с этими людьми — насколько это возможно. Разве не в этом состоит долг разведчика? Но гадливость была сильнее любопытства. Да и Есуа давала своим подчиненным не особенно много возможностей налаживать горизонтальные связи. Кроме того, как здраво рассудил Тарик, Владыка ждет от своего информатора в стане врага не психологических этюдов, а имен и описаний. Но даже имена Тарик достал не все, а в лицо он большую часть этих людей не видел…
Внезапный шум мотора и вибрация кристалла вывели Тарика из оцепеневшего размышления. Вскинувшись на сиденье, он тут же заметил, что скорость повозки упала (Есуа тащила ее куда быстрее, чем штатный мотор), а дорога стала оживленнее. Их повозка ехала не в гордом одиночестве, довольно часто навстречу — в основном навстречу, да — попадалась машина-другая, и Есуа, похоже, не хотела рисковать и быть замеченной.
Вопреки опасениям Тарика, даже традиционным способом водила она все-таки нормально: повозка не вихляла по дороге и не сшибала фонарные столбы. Есуа даже сбрасывала скорость перед поворотами!
— Зря проснулся, — бросила ему драконица. — Скоро блок-пост. Ты у нас подросток, тебе лучше дремать или сидеть, уткнувшись в магфон.
— Так дай мне магфон, — сказал Тарик, стараясь не выглядеть особо желающим.
Есуа бросила на него ироничный взгляд.
— Чтобы ты сразу попытался выйти на связь со своей шпионской сеточкой?
— Чего? — Тарику показалось, что у него душа ухнула в пятки. — Какая шпионская сеточка, ты о чем?
— А то я не знаю, что ты шпионишь на любовника своей сестры, — фыркнула Есуа. — Толку-то?
— Ничего я не шпионю!
— Угу, угу… Ничего, это уже все равно.
Тарик сполз ниже по сиденью. То есть… то есть что, он ее вовсе не обманул? Она просто его терпела? Сливала через него дезинформацию? Или как?.. Но почему она именно в его память загрузила информацию от своих страшных союзников⁈
«Она сама сказала, почему, — сам собой всплыл в голове у Тарика леденящий душу ответ. — Потому что ты самый умный из всех ее подручных, и при этом самый круглый, наивный дурак. Ты влип. Опять».
Глава 14
Доспехи для героя
Когда Владыка сказал, что Лаор и Сантир будут на связи, Даари вообразила сеанс связи по магфону. Или, точнее, учитывая особую секретность ситуации, либо по новому радио, либо по особой армейской Сети — той, которая на сверхтяжелые спутники не полагалась, а полагалась, внезапно, на физические (не магические даже!) кабели, протянутые под землей и местами по воде.
