бы перемещались куда-то вдаль от них.
Не сговариваясь, они вместе пошли на звук. Через площадь, в сплетение узких неровных улочек. Эхо, оглушительное в ночной тишине, сбивало с толку, но в итоге они нашли источник шума.
Дом того местного, который приютил раненных.
Сердце пропустило несколько ударов.
- Ты оружие взял? – оглянувшись, шепотом спросил Ал у Агроса.
Агрос грязно выругался перед тем, как сказать:
- Забыл.
Вояки из них, конечно, были просто великолепные.
Резная деревянная дверь дома была не заперта в самом плохом из всех возможных смыслов этого слова – она едва держалась на петлях и вся ее поверхность была испещрена следами ударов чем-то тяжелым и тупым.
Еще до того, как они переступили порог, Ал уже точно знал, что они найдут внутри.
Беспорядок. Явные следы боя и последовавшего за ним грабежа. Свежая кровь на мозайке, выброшенные из шкафов вещи, поваленная мебель. И мужчина в простых одеждах, что ничком лежал в луже крови на полу.
- Эй! – Ал подскочил к нему в два шага и потряс за плечи, - Эй, мужик, очнись! Ты живой?
Намертво вбитые на подкорку рефлексы взяли над ним верх – и уже спустя мгновение он, не нащупав пульса, начал непрямой массаж сердца.
На плечо легла рука – и он вздрогнул.
- Альбин, он мертв, - с грустью в голосе сказал Агрос, - Ему уже не помочь.
И только после этого Ал заметил огромную рану, зияющую на груди мужчины. С такими не выживают.
В смятении, Ал долго и протяжно выругался.
- Они пришли снаружи, - невпопад сказал Агрос, - Это не раненные.
- Кажется, наши гладиаторы нашлись, - слова ядом сочились с губ Ала.
Громкая ругань на латыни была уже совсем близко и, едва вернувшись в сознание, Ал бросил тело неизвестного мужчины и метнулся на звук. Спустя несколько секунд из-за спины раздались быстрые шаги. Агрос тоже принял решение.
- Ты вообще с нами или с ними?! – внезапно посреди ругани на латыни раздался возглас на греческом.
- То есть, по-твоему, если я с вами, я должен что… - отвечавший ему хриплый голос нельзя было ни с кем перепутать.
Ал снес хлипкую, держащуюся на честном слове дверь, плечом – и фраза оборвалась.
За дверью оказалась спальня. Все тот же беспорядок, все та же кровь на полу. В углу, на большой двуспальной кровати, сидела закутавшаяся в покрывало по глаза женщина – и в ее взгляде читался настолько леденящий ужас, что Ал на мгновение замер, не в силах пошевелитья.
На полу, облокотившись на стену, сидел тяжело дышащий мужчина. На его боку разливалось кроваво-красное пятно, а в руках он сжимал окровавленную ножку валявшегося неподалеку столика. Напротив него стоял амбал-раб.
Другой раб, - один из гнилозубых дружков Карикса, - держал Галена за грудки, вдавив в стену.
Их появление не осталось незамеченным.
- Чего приперлись? – раб, держащий Галена, злобно зыркнул в их сторону, - Здесь уже занято, даже не надейтесь, идите найдите себе другую бабу, - с явной угрозой в голосе сказал он.
Его подельник гоготнул и, обернувшись, добавил:
- Или может вы с этим праведником, который никак не определится?
- Да вы вообще ох… - взвился было Гален, но его быстро заткнули коротким ударом коленом в пах. Застонав, он сложился напополам.
Ал инстинктивно вздрогнул.
- Мы? А может это ты, а? – рожа гнилозубого дружка Карикса исказилась яростью. Он уже даже не кричал – выплевывал слова вместе со слюнями, что летели в сторону согнувшегося, насколько позволяло его положение, Галена, - Вот какого ты их вообще защищаешь, а? После всего того, что они с нами сделали?!
Второй раб энергично закивал.
- Приперлись на нашу землю, обесчестили наших женщин, забрали нас в рабство, - дружок Карикса распалялся все больше и больше и Ал сглотнул тяжелый ком. В его словах явно была доля правды – ее просто не могло не быть, таким тоном люди не врут, - А мы что, должны все проглотить и быть им благодарны за то, что они, видите ли, дали нам переночевать? Сжалились хозяева над сирыми и убогими! Ну уж нет. Повеселились? Теперь наша очередь.
В его логике был огромный изъян, который Ал чувствовал, но никак не мог даже не объяснить – сформулировать.
Нужно было сделать что-то. Сказать что-то. Правду, не правду – сейчас вообще не имело никакого значения, главное – остановить это безумие. Он переглянулся с Агросом, и, собрав волю в кулак, начал:
- Ты что же, думаешь, что все это с вами сделали именно эти двое? – так себе аргумент, но в голову не шло ничего лучше.
- А какая разница, а? А? – дружок Карикса обернулся к нему. На его губах плясала недобрая улыбка, - Может и эти. А может и не эти. А может эти, но не с нами, а с кем-то другим. Все они одинаковые. Все до единого. Относились к нам как к мебели? Так пусть теперь сами посмотрят на мир глазами ме…
Все произошло в одно мгновение. Еще секунду назад распаленный раб плевался на Ала в порыве ярости – а уже в следующую со сдавленным кашлем отступил на несколько шагов назад. Заехавший ему под дых Гален сполз по стене и теперь уже совсем сложился напополам, грязно ругаясь.
Ал аккуратно подхватил с пола какую-то железяку, - на всякий случай, - и поравнялся с ним:
- Эй, ты как?
- Сильный ублюдок, чуть яйца не отбил, - сквозь сцепленные зубы процедил Гален, - Но сойдет. Нормально. Жить буду.
Ал похлопал его по спине в знак поддержки – и только спустя мгновение сообразил, что это была плохая идея. Гален взвыл:
- Альбин, а тебе-то я что сделал?! – и привычно сорвался на тяжелый кашель.
- Извини, - Ал отдернул руки и поднял их в сдающемся жесте, - Я забыл.
- Забыл он… - беззлобно отозвался Гален, кое-как разогнувшись.
- Э, вы что, совсем жить расхотели, а? – второму рабу не понравился такое наглое игнорирование его присутствия и теперь, потеряв всякий интерес к хозяевам дома, он надвигался на них с Галеном.
Двое на одного? Обычно в такой ситуации Ал бы сказал, что у раба нет ни единого шанса – но, в отличие от Галена, на нем не было ни единой царапины, а в отличие от самого Ала
