Испокон веков существовали полутайные организации. Они не собирали войска под своими знаменами и не снаряжали корабли. На дело отправлялись один или два подготовленных воина, что тайно разрешали проблему. И эти организации до сих пор получали свою долю заказов. Ибо деньги и влияние для них значили больше уставов Кодекса Ордена, доморощенных законов стран и пресловутой чести.
Когда-то давно заказы этим организациям поставляли аристократы и полководцы, устраняя могущественных чародеев в стане врага. Теперь же деньги приходили из рук баснословно богатых магнатов и гильдий, желавших устранить возможные помехи на торговых путях или лишить конкурентов колдовских помощников. Века сменялись. Совершенствовались средства убийства. Но цель оставалась той же, что и тысячи лет назад. Власть.
Для своих та организация, в которой состояла она, не имела названия. Но для клиентов нужна была особая символика. Знаки и слова, заставляющие понижать голос и оглядываться по сторонам. «Тысячелетний Дракон». Этот символ скреплял подписанные договоры. Эти слова шептали в полутемных помещениях, уплачивая щедрые взносы. И именно это название мелькало в распускаемых слухах, что приумножали таинственность и вызывали трепет.
«Тысячелетний Дракон» находил талантливых людей. Зачастую вытаскивал их из-под топора палача или из пыточных застенков. Вкладывал средства в обучение. А затем выдавал им контракты.
Организация однажды нашла ее, спасла от рук стражи. Это могло бы выглядеть даже романтично. Но нищее детство, постоянная борьба за выживание и страх не дожить до рассвета не оставляют в душе места для сказки. Она была на хорошем счету. Делала то, чему ее научили. И лишь изредка у нее проносились мысли о другой жизни. Когда-нибудь она уйдет. Когда полученных денег хватит, чтобы забыть все случившееся.
«Тысячелетний Дракон» распростер свои крылья над доброй частью континента. И конечно, не все попавшие в алчные лапы артефакты уничтожались. Для многих уникальных вещей создавались потайные хранилища. «Уничтожить нельзя хранить». И запятую в этой фразе каждый ставил для себя сам. Но не существует идеальных замков, безупречных стражей и совершенных убежищ.
За ее столик присел смуглый парень лет тридцати. В волосах застряла пара травинок, а кожаная безрукавка пропахла лошадиным потом.
– Здравствуй, – кивнул конюх девушке.
– И тебе привет, – улыбнулась та. – Надеюсь, на этот раз с собой ты притащил только блох?
Она демонстративно стряхнула с себя что-то невидимое.
– Тот случай в Заоблачном Городе уже оброс небылицами, – сердито фыркнул парень. – Будешь мне его до смерти вспоминать?
– Если продолжишь так безалаберно косячить, то смерти ждать долго не придется, – пожала девушка плечами. – Что за спешка? Я выполнила мелкий заказ на кровососа, и только начал наклевываться отличный вечерок. А тут повестка на срочную встречу.
– Тринадцатое хранилище подверглось нападению, – невесело вздохнул конюх. – Напавшие пробились сквозь стражу в складские помещения.
Девушка заметно напряглась. Беззаботные огоньки в глазах сменились изумрудным пламенем тревоги.
– Насколько все серьезно?
О существовании самого хранилища она знала лишь понаслышке. А уж о его местонахождении была в курсе лишь горстка людей, охранявших убежище.
«Отличные бойцы, одаренные чувством магии. Снаряженные для устранения любой угрозы. И они все равно не смогли защитить хранилище».
Парень достал из-за пазухи конверт.
– Здесь все необходимые инструкции к твоему новому заданию. Тут же указан и ближайший схрон. Выбор снаряжения и средств неограниченный.
– Все настолько плохо?
Парень скривился.
– Погибло полдюжины наших бойцов. А мы завалили только трех существ. Одно ушло.
– Кто это был? – удивленно спросила девушка.
«Что бы за твари ни явились в хранилище, но чтобы четверо положили стольких?»
– Существа с чудовищной регенерацией, живучестью и силой. Их тела, – парень нехорошо прищурился, – после смерти жутко фонили. Сама знаешь, многие колдовские твари, умирая, испускают магическое излучение. Но тут счетчики Эфира буквально зашкалили. А затем трупы начали быстро распадаться, будто больше не могли сохранять целостность.
– И что это за твари такие? – Она поморщилась: не любила такие расплывчатые описания. Всегда лучше работать с конкретными фактами.
– Что-то новое. Кто-то играет с живой и мертвой плотью, собирая нечто невиданное. Алхимики, монстрологи и колдуны бились над останками несколько суток. Бесполезно. Ничего похожего до сих пор они не встречали, – конюх замялся. – А еще… они все будто восхищались этими тварями. Называли их чуть ли не совершенством…
Поднапрягшись, Александр ухнул и забросил объемистый тюк на крышу кареты. Легкий экипаж покачнулся на рессорах. Кроме его вещей там уже виднелся багаж их нового спутника, хотя сам он пока еще не появился. Сол же путешествовал налегке. Небольшой чемоданчик костяка содержал пару тюбиков похожего на цемент клея, несколько щеток да завалявшийся у умертвия твидовый сюртук и брюки.
– Тебя случайно не в нем похоронили? – поинтересовался он у скелета.
– Я что, по-твоему, был какой-то серой канцелярской крысой, помершей прям за своей конторкой, не выпуская счета из рук? – фыркнул Сол.
– Ты же сам не помнишь прошлой жизни. Так что нельзя исключать, что ты был клерком.
– Тогда бы меня и закопали на муниципальном кладбище. А на гранитной плите высекли бы самые главные дела моей жизни: родился такого-то, отбросил ботинки тогда-то, – судя по задергавшимся конечностям костяка, загадка прошлого до сих пор не давала Солу покоиться с миром. – Для тех, кто прозябает так всю жизнь, смерть – самое большое достижение.
– А так мы имеем заброшенную безвестную могилку на неприметном кладбище у большака, – задумчиво произнес Александр. – У тебя явно было не много близких. Кто бы удивлялся.
– Да какая к демонам разница! – махнул костлявой дланью Сол. – У меня началась новая жизнь. Пора думать, как распорядиться ею, а не сохнуть над прошлым.
– Господа, – окликнул их с козел кучер. – Не пора ли нам отправляться?
С каретного двора один за другим отъезжали экипажи. Торопились рабочие, конюхи суетились вокруг лошадей, возницы требовали освободить дорогу, доносилось постукивание из маленькой кузницы. Большинство путников старалось выехать рано утром, чтобы найти ночлег подальше, где постоялые дворы не драли втридорога.
– В какой дыре застряла задница нашего попутчика? – ругнулся Сол. – Еще чуть-чуть – и ему придется отправлять себя за нами почтой.
– Несмотря на мой малый рост, вряд ли почтамт согласится принять посылку столь значительного веса, – из-за отъезжающего экипажа к ним вышел гном.
Темная жилетка отлично сидела на широкой груди, дымчатые стекла очков закрывали глаза, а короткая стрижка и бритый подбородок разительно отличали подземника от привычного образа его соплеменников. Так, скорее, оделся бы работник солидной адвокатской конторы. Городские гномы же старались почаще щеголять широкими поясами, окладистыми бородами и многочисленными украшениями из камня и металла. И чем сильнее подземников затягивал Ардас, тем больше появлялось показной символики утраченной родины.
– Приношу извинения за задержку. Мсье Сол. Мсье Алекс, – Александр пожал протянутую руку. Широкая холодная ладонь на мгновение очень крепко стиснула его пальцы. – Лакрош.
«Уж слишком холодная». – И в мысли закрались нехорошие подозрения.
– А по клану? – Скелет задержал ладонь гнома в своей костяной длани.
Лакрош на мгновение пристально всмотрелся в Сола:
– Карак Шихед.
Скелет разжал пальцы, и гном, закрепив небольшой саквояж на задках кареты, сел в экипаж.
Александр уже знал, что вторым именем гнома было название клана. Членов клана связывали не семейные узы, а общность интересов, выдающихся способностей или совершенных поступков. Как великих, так и подлых. Чаще всего названия кланов обозначали профессии. Воин. Жрец. Торговец. В редких случаях – заслуги мастера или воина. Искусник. Умиротворитель. Если же гном совершал проступок и не заслуживал прощения в глазах соплеменников, то менялось и его второе имя. Недостойный ремесла. Клятвопреступник.
– И что же значит название его клана? – спросил он у задумавшегося скелета.
– Гномы – подземный народец, – мрачно заговорил костяк. – И потому темноты они особо не боятся и неплохо чувствуют себя без света. Но в самой непроглядной темноте, глубоко под землей, они различают еще особенный мрак, который не рассеивается даже при ярком свете ламп. Его можно лишь оттеснить к краям освещенного пространства, где он будет ждать, когда огонь погаснет. Вобравший в себя мрак. Такой вот смысл его второго имени на глубинном языке.
