Убедившись, что работа пошла и первые ящики дюжие деревенские мужики понесли к машинам, я направился вниз, в темницы, бойцы тут и без меня справятся. По пути я выглянул в окно – там раздалась автоматная очередь на полрожка. Оказалось, двое, бросив ящик с книгами на каменные ступеньки крыльца, прыгнули на одного из бойцов, вот тот и срезал их очередью от живота. Не добежали. Погрузка и разгрузка продолжались, на складе много места, так что всё унесём, главное – перегрузить всё, что захватили. Разбрасываться ценными ресурсами не стоит.
В темнице мне не понравилось – пыточная, причём не одна. Тут юных будущих паладинов-подонков учили пытать одарённых, причём не важно, взрослый тот или ребёнок. В темницах много таких, что прошли через эти практические уроки, с ожогами на пол-лица или без рук или ног. Большая часть из них дети. Слов нет, была бы возможность, поднял бы всех, кто тут ранее жил, и снова убил, но уже куда мучительнее. Однако было поздно, сержант доложил через Мика, что все, кто жил в крепости, исключая отобранных мной пленников, уже ликвидированы, сейчас повторно прочёсывают строения и помещения. Кстати, в темницах я впервые обнаружил взрослых с даром, человек тридцать. Все пожелали от него избавиться, для них это было проклятием.
У меня было шесть амулетов «Среднее исцеление». Я просто не мог смотреть в детские глаза, полные страдания, и опустошил все накопители этих амулетов, но поднял на ноги и исцелил более пятидесяти детей. Как чуть позже выяснилось, две трети ушли сами, треть решила остаться со мной. Это двадцать шесть человек. В основном тут содержались дети от восьми лет и старше, но была одна, пятилетняя, которой раскалённым прутом выжгли глаза. Вылечив её, я взял ребёнка на руки и направился наверх, поглаживая её по голове, отчего та льнула ко мне, ища защиту. Находиться здесь я уже не мог. Нелюди.
В одну машину погрузили детей, в другую – пленных паладинов, учеников, старше шестнадцати ни одного не было. Самый ценный приз, того сынка старшего паладина, вроде как даже главы ордена паладинов, везли в кузове «Урала» под присмотром пяти бойцов, остальные рассредоточились по другим машинам. Склад, заполненный до отказа, я свернул, даже часть мебели в него перетаскали, нам на острове пригодится, ну и в три часа дня мы направились обратно. Впереди двигался грузовой «опель» с пленными в кузове, потом «Урал»-«Покемон» и замыкал второй грузовик с детьми.
Лес мы покинули, проехали где-то километров пятьдесят и, преодолев через брод какую-то речку, оставив в стороне очередной городок, свернули к роще и стали устраиваться на ночёвку.
Утром после недолгого завтрака – ели консервы с галетами и лепёшками, свежие лепёшки мои парни прихватили двумя мешками с кухни крепости, где находился центр обучения паладинов, – я успел трёх бойцов провести через пентаграмму, чтобы они не фонили, а вчера вечером перед отбоем двух. Всё отделение и водители прошли через эту процедуру. Пока их форма и оружие фонили в истинном зрении, но через полгода фон спадёт, ну или подчистить можно, убирая фон. Есть специальные амулеты, мне пока, к сожалению, недоступные, они находились в пространственной сумке.
Уже рассвело, когда мы отправились дальше по нашим следам. На середине пути над нами появился БПЛА – один из бойцов был его оператором и тренировался в использовании этой машинки – и так нас и сопровождал до самого лагеря. Беспилотник был боевой, вооружённый ракетами и пушками. Он мог поддержать нас в случае чего с воздуха. Мощная машинка. Видимо, Мик откопал его на складе, который я оставил развёрнутым у лагеря, и в полной мере использовал. Да и связь мы держали постоянную с ними, так что лейтенант знал в режиме онлайн, где мы находимся.
Необходимость воздушного контроля объяснилась при нашем приближении к лагерю. Оказалось, что вокруг нашего лагеря начало сжиматься кольцо из местных военных и святош. Правда, их было немного. Видимо, стянули всех, кто был рядом, но человек шестьсот набралось. На них и стал охотиться беспилотник, так что нам расчистили дорогу, и мы к обеду благополучно проехали к лагерю. Я выслушал доклад Мика, который уже отдал приказ свернуть склад и начать подготовку к общему выдвижению. Вот только техники катастрофически не хватало в связи с пополнением. Время было час дня, успеем до вечера проехать километров сто. В нашем случае это приличное расстояние.
Бойцы разместились на броне танка, бэтээра, «ганомага» и БМП, а в остальные машины, включая десантные отсеки бронемашин, рассадили детей. Даже в кабины по двое и по трое теснили. Жаль, что это максимальное количество техники на моих складах, на остальных, которые я мог вызвать, было вооружение и продовольствие, так что довольствовались этим.
Я, как всегда, сидел в кабине топливозаправщика. Со мной рядом сидело двое детей и на коленях один. Водитель уже полностью освоился с машиной, так что вёл её уверенно, но, если он устанет, я собирался сменить его.
Проехали мы не сто, а сто тридцать километров, хотя и двигались с одной скоростью – сорок километров в час. Было три стычки, в основном со святошами, но с ними разобралась передовая группа. Пока меня не было, бойцы приварили треногу к «ганомагу» и дополнительно установили там АГС, увеличив боевую мощь этой бронемашины. Пулемётом и гранатомётом они расчищали нам путь. Остальным мало пришлось пострелять, поэтому Мик проводил ротацию, менял разведчиков на десантников. Пострелять в святош хотелось всем. Хорошо, что он не допускал издевательств над пленными и вдалбливал в мозги подчинённых то, что я не раз ему говорил: «Это святоши могут вести себя как им заблагорассудится, мы же одарённые, значит, люди, не нужно опускаться до их уровня».
Так что никаких пыток и издевательств не было, и как бы ни ненавидели парни нелюдей в светлых плащах, единственное, что они делали с немалым удовольствием, – это добивали раненых, тем более был отдан такой приказ, и двигались дальше. Разве что водитель «ганомага» проехал гусеницами по двум лежавшим на дороге раненым, за это Мик велел ему самому отмывать машину на получасовом привале и лично следил за этим. Судя по виду несчастного паренька со сбитым на затылок шлемофоном, в следующий раз он сто раз подумает давить живых людей. Так вот и воспитывали.
С малышами тоже было пока всё благополучно, конечно, они больше всего напоминали зверьков, но было видно, что тянулись ко мне, так что я часто проводил с ними время, поглаживая их по голове, показывая, что бояться больше нечего, я всегда буду на их защите. Двум моим врачам-педиатрам, которые хорошо знали, что такое детская психология, спасибо знаниям, купленным мной у переселенцев, переходивших из Мёртвого мира на Торию, было непросто, но я видел, что они плотно работают с детьми. Я им поставил задачу довести до сознания детей, что теперь я их папа и мама, то есть Учитель с большой буквы, воспитатель, возведённый в ранг бога, и, пока я рядом, с ними ничего не случится. Также они внедряли в сознание детей разговорами и беседами, что я буду учить их становиться магами, и сильнее их никого не будет, но нужно слушаться Учителя. Знаю, что манипулировать сознанием детей не очень хорошая идея, но психика их была искривлена, и пятнадцатилетним врачам нужно постараться, чтобы те снова стали нормальными детьми и не просыпались ночью с криками ужаса и плачем. Ничего, по их словам, прогноз был оптимистичный. Тем более детская психика была куда пластичнее взрослой, так что в норму они их приведут, оба педиатра-девушки твёрдо мне это обещали.
Сложнее было с теми, кто был изувечен святошами не только морально, но и физически. Таких была треть, но и к ним врачи находили подход. Медленно, но дело сдвинулось с мёртвой точки.
Пока Мик организовывал лагерь, Одна занималась детьми, а я решил провести всех старших детей через обучение детской сетки, поэтому развернул пентаграмму и, подзывая бойцов по одному, начал работу. До наступления темноты через пентаграмму прошло двенадцать человек. Я даже на ужин не отвлекался, мне оставили порцию. Только когда отправил спать последнего, поужинал, потом проверил пленных курсантов-паладинов, особенно своё будущее тело, и тоже пошёл спать.
Утром меня подняли засветло, повара только-только начали готовить завтрак в походной кухне, и я продолжил обучать ребят накладывать на себя защитную детскую сетку. До завтрака успел прогнать через эту процедуру пятерых, включая нашего главного повара и обеих девушек-педиатров, потом мы собрались и двинули дальше. Разведка сообщила, что вокруг нас начали стягиваться армейские патрули, но они не приближались, только наблюдали, поэтому я приказал взять языка – требовалось узнать планы святош.
Парни сделали это быстро, и через некоторое время всё, что нужно, мы знали. Выяснилось, что за нами действительно просто наблюдали, хотели убедиться, что мы покинем королевство, перейдя границу с государством гоблинов, мы им изрядно надоели, да и пугали, что уж говорить. Разочаровывать армейцев мы не стали, тем более с ними не было святош, и утром, начав движение, до самого вечера почти не останавливались, лишь четыре раза по мелким надобностям да час на обед. Детей много, все хотели в туалет в разное время, так что четыре остановки – это ещё немного. Как бы то ни было, но за этот день мы проехали порядка трёхсот километров. Если учесть, что пересекали три брода, но всё же до границы не доехали, ещё столько же оставалось.
