Мадам Ришар, все это время внимательно наблюдавшая за мной, похоже, осталась довольна. Любопытно, что бы все это значило?
— Ваш слуга передал мне, что вы хотели принять ванну, — произнесла она, при этом почему-то многозначительно взглянула на горничную, отчего та еще больше покраснела. — Слуги уже нагрели воду. Прикажете все приготовить?
После слов о ванне и горячей воде моя голова, а за ней и все тело вдруг нестерпимо зачесались. О, да! Это было бы сейчас очень кстати!
С трудом сохраняя спокойное выражение лица, я для вида задумался, а потом кивнул:
— Пожалуй, я соглашусь прерваться на водные процедуры. Можете начинать приготовления, мадам.
Сделав вид, что снова углубился в изучение бумаг, я краем глаза заметил жесткий и настойчивый взгляд, которым мадам Ришар наградила горничную. Та в свою очередь еще больше сжалась и стала совсем пунцовая.
Незаметно наблюдая за всей этой пантомимой, я уже примерно догадывался, что, собственно, происходит. Осталось еще немного подождать — развязка была уже близко.
В следующие полчаса в мое временное обиталище была доставлена большая деревянная бадья, которую быстро наполнили горячей водой.
Всеми этими приготовлениями занимался Жак, тот самый дворник, который якобы по своей воле продал Бертрану дрова за полталера.
При первом же взгляде на Жака я понял, что имею дело с бывшим военным. Выправка, четкие скупые движения, характерные шрамы на руках — ветеран, прошедший не одну битву. Жилистый, широкоплечий. Взгляд серых глаз цепкий. Черты лица будто вырублены из камня.
Когда он переносил меня на своей спине в ванную, я ощутил от него слабый запах знакомых духов. Хм… Мадам Ришар. Теперь понятно, почему она так рьяно убеждала меня, что самостоятельно накажет своего дворника. Не хотела, чтобы покалечили любовника. Видимо, мои слова по-настоящему напугали ее. Выходит, я действительно был в праве всыпать ему плетей.
Некоторое время я просидел в горячей воде, не открывая глаз и не проронив ни слова. Вот оно ― истинное блаженство! Хороший момент, чтобы немного помедитировать. Только вот…
Жак и мадам Ришар уже давно ушли, а вот горничная почему-то осталась. Характерных звуков уборки я тоже не слышал. Значит, она здесь не для того, чтобы прибираться. Трикси превратилась в молчаливую статую, которая замерла в двух шагах от ванны, боясь лишний раз вздохнуть. И это здорово раздражало…
— Ну? — не открывая глаз, спросил я. — Чего замерла?
Я буквально почувствовал, как она вздрогнула всем телом. А спустя мгновение, я услышал несмелый шорох одежды и прерывистое девичье дыхание. Да что ж такое…
Я открыл глаза и тут же нахмурился. Трикси стояла в шаге от бортика ванны и медленно, дрожащими пальцами расстегивала пуговицы своего платья на груди. В ее голубых глазах застыли слезы. Румянец сменила бледность. Нервно кусая губы, она обреченно смотрела на меня словно кролик на удава.
— Стоп! — поднял я ладонь, и Трикси тут же повиновалась. — Почему ты до сих пор здесь и что, собственно, ты делаешь?
Мой вопрос поставил ее в тупик. Она слегка нахмурилась и удивленно уставилась на меня.
Я вздохнул и, проведя мокрой ладонью по своему лицу, спросил:
— Трикси? Верно?
— Да, — пискнула она.
— А полное имя?
— Чье? — удивилась она.
Я снова вздохнул и терпеливо произнес:
— Твое, конечно. Моё-то имя мне известно.
— Беатрис… — ответила она, и на ее щеках появился легкий румянец.
Я кивнул.
— Хорошо, Беатрис. Повторяю свой вопрос. Почему ты здесь и что ты только что делала?
Я кивнул на расстегнутые пуговицы.
Она вздрогнула и, прижав обе ладошки к груди, начала, заикаясь, объяснять:
— Это мадам приказала… Сказала, что вас нужно задобрить, чтобы вы остались довольны, господин. Все тут знают, что вы мне давно прохода не даете. Но я не могу… Я же вам говорила! У меня жених… Но она…
— Стоп! — я снова поднял ладонь вверх.
Все понятно. Я прикрыл на мгновение глаза. Не знаю, как бы мне такое удалось провернуть, но, если бы Макс был жив, я бы сам его прибил. Вот ведь мелкий ублюдок.
Я снова открыл глаза и спокойно спросил:
— Мой слуга или господин Робер говорили что-нибудь о моей ране?
— Нет, — замотала она головой и привстала на цыпочки, чтобы посмотреть на мою повязку.
— Ясно, — задумчиво буркнул я, подбирая слова для объяснений. Но они мне не понадобились.
— А вот мадам Ришар сказала, что вы не все помните из вашего прошлого. Это правда?
Я помял подбородок. Кто проговорился? Док или Бертран? А может и тот, и другой? Ну да ладно. С этим потом разберусь.
— Правда, милая Беатрис, — грустно вздохнул я, отчего немного успокоившаяся девушка снова напряглась.
Видимо, я опять повторил одну из интонаций Макса. М-да… Непросто мне придется. Чую, хлебну с этим наследием…
— Скажу больше, — продолжил я, специально перейдя на шепот. При этом с опаской поглядывая в сторону входной двери. — Ты можешь мне не верить, но после дуэли я как будто стал новым человеком. Понимаешь? А память… Хм… Чтобы ты понимала… Например, сегодня тебя я вообще в первый раз увидел.
— Как это? — широко раскрыв глаза и подавшись вперед, спросила Трикси. Тоже перейдя на шепот.
— А вот так, — пожал плечами я. — Остались лишь важные и дорогие моему сердцу воспоминания. Об отце, о любимом дедушке.
Последнюю фразу я произносил, внимательно наблюдая за мимикой девчонки.
— Да, — охотно закивала Трикси. — Хозяйка говорила мне, что вы внук самого Паскаля Леграна! Потому и приказала мне задобрить вас. А вы точно меня не помните?
— Точно, — кивнул я. — Слушай, у нас ведь ничего не было, верно? Я же не…
Трикси замотала головой и снова раскраснелась.
— Нет, господин! Ничего… Правда, вы несколько раз пытались распускать руки, но куда вам против меня. Я сильная. В детстве отцу в кузне помогала, пока его мор не унес. Вам с вашими силенками со мной не сладить.
Она усмехнулась и вытерла нос рукавом.
— Вот и отлично, — буркнул я. — Прямо от сердца отлегло.
Не хватало мне еще и такого пятна на и так уже подмоченной репутации.
Мое поведение ее явно озадачило. Похоже, таким она Макса еще не видела. Во взгляде мелькнула тень недоверия. А также понимания, где она, собственно, находится и с какой целью.
Я читал ее словно открытую книгу. Простота и открытость этой девчонки мне импонировали. Жаль, мадам Ришар сломает ей жизнь. Обязательно сломает. Трикси еще не знает об этом, но руку даю на отсечение, что домоправительница начнет подкладывать ее под каждого важного клиента. Я на таких бизнес-леди за свою прошлую жизнь насмотрелся вдоволь.
Тем временем Трикси, застыв в нерешительности, продолжала молча смотреть на меня.
— Уходи, — кивнул я на дверь.
— Не могу, — покачала головой она. — Хозяйка узнает, и тогда…
— Смени работу, — сказал я. — Ты ведь понимаешь, что это только начало. Она и дальше будет тебя так использовать.
По бледным щекам Трикси покатились слезы.
— Не могу, — повторила она.
— Ты из сервов? Кабальная?
— Нет, — замотала головой она. — Просто в нынешние времена очень сложно найти работу. А у меня мамка болеет. Сестренки и братья малые вечно голодные. А у мадам Ришар еще терпимо.
— И сколько она тебе платит? — спросил я.
— Талер в месяц.
Я покачал головой. М-да, это еще меньше, чем зарабатывают младшие писари. И как она на талер умудряется кормить всю семью?
— Но это еще не все, — торопливо произнесла она. — Бывает, что кто-нибудь из постояльцев расщедрится и даст денежку за хорошо выполненную работу или поручение. Письмецо или записочку снести по адресу, одежду почистить или обувь, еду в номер доставить. Не все господа прибывают с личными слугами, как вы. На всё рук и времени не хватит. А я всегда готова. Вон и братьев меньших к этому приставила. А мадам Ришар закрывает на это глаза.
— Понятно, — задумчиво произнес я. — Семейный подряд, значит.
