Его лицо походило на лицо Вадима (точнее, наоборот), только являлось более взрослой и зрелой версией. Также его лицо выглядело сильно осунувшимся и заросшим. Сильно отросла борода, с головы клочками свисали волосы. Под глазами у Дмитрия я заметил набухшие мешки, словно он не спал много ночей. Да и вообще сам Вышнегорский выглядел сильно исхудавшим. Как будто сел на серьезную такую диету. Всем своим обликом он сильно напоминал сумасшедшего ученого из кинофильмов.
Он стоял у стола в центре разгромленного помещения, заполненного разнообразным остатками высокотехнологического медицинского оборудования. На стеллажах стояли ряды побитых пустующих пробирок. Возможно, в них ранее содержались те самые патогены, вызывающие у подопытных необратимые реакции.
В углу хранилища патогенов я также заметил что-то вроде уголка, оборудованного для жизни. Там стояла палатка, в которой виднелся спальный мешок. Также там находилось что-то вроде походной кухни — газовая плита с подключенными баллонами, чайник, посуда, ведро для отходов и прочая подобная утварь. В общем, всё выглядело так, словно кто-то уже довольно долгое время жил в этом самом хранилище патогенов, спрятавшись за толстыми створками бронированных дверей.
Не знаю даже… если это и какой-нибудь мимик или доппель, к своей задаче он подошел максимально профессионально. Не только превратился в Дмитрия, но и добротно сымитировал детали окружающей обстановки.
Ладно, посмотрим, что он скажет.
— Вадим? Мария? — Дмитрий (предположительно) удивленно посмотрел на нас, словно никак не ожидал нашего появления. В руках он держал несколько пробирок, заполненных серой слизью. Подозрительно знакомой серой слизью, — Вы пришли намного раньше, чем я ожидал…
— Дима… — Мария шагнула вперед, но я преградил ей путь рукой. Я пока что ещё не был уверен, что человек перед нами — действительно Дмитрий Вышнегорский. Как-никак мы находились в месте, где происходило… всякое неведомое.
— Погоди, Мария, — сказал я ей, — Не торопись. Мы не знаем, кто находится перед нами. Вполне может оказаться, что это вовсе и не Дмитрий. А кто-то другой. Очень на него похожий. Или маскирующийся под него при помощи Дара.
— Но… — она растерянно переводила непонимающих взгляд то на меня, то на Дмитрия. Предположительно Дмитрия.
— Нет-нет, Мария, — лорд Вышнегорский покачал головой, — Вадим всё делает правильно. В лаборатории есть подопытные экземпляры со свойствами мимиков. Они способны перевоплощаться в людей или предметы, практически со стопроцентной идентичностью. Поэтому лишняя осторожность в такой ситуации не повредит.
— Сколько у тебя детей? — спросил я.
— Трое, — не моргнув глазом отметил предположительно Дмитрий, — Ты, Вадим, и приемные Алиса и Юля.
— Что было написано в письме, которое ты спрятал в шкатулке Марии? — спросил я.
— Я спрятал его не в шкатулке, а в кулоне, — произнес Дмитрий Вышнегорский, — И там было написано…
Он практически дословно воспроизвел весь текст письма. И даже добавил ту часть, которую мы с Марией обнаружили в лаборатории.
Сомнений быть никаких не могло. Перед нами стоял Дмитрий Вышнегорский собственной персоной. Или же кто-то, обладавший его памятью. Но последнее выглядело довольно маловероятно.
Я закрыл глаза, исследуя его духовные потоки. Они были идентичные человеческим. Никаких сомнений — перед нами человек. Оставался шанс, что это оборотень с Даром, позволяющим изменять внешность и духовные потоки, но слишком уж маловероятной она казалась. Зачем кому-то караулить здесь нас? Да еще и в обличии отца.
— Похоже, это правда, — с сомнением в голосе произнес я, — Перед нами на самом деле наш Дмитр… отец.
— Но как? — воскликнула Мария. Недоверие по прежнему читалось в её голосе. И я её ничуть не винил, — Как ты выжил? Я видела казнь! Тебя… тебя ведь убили… на моих глазах…
— Убили не меня… — Дмитрий покачал головой, — А мимика, которого я им подсунул вместо себя. Они умеют очень хорошо имитировать людей, почти до неотличимости. Агенты ТСБ подмены не заметили, их сканеры их подвели. Они казнили мимика, а я… я спрятался здесь. В месте, о котором никто кроме меня и нескольких доверенных людей, не знал. Хотя, кроме меня, все доверенные люди скорей всего мертвы… оно убило их…
— Получается ты провел здесь несколько лет? — не поверил я и снова взглянул на походную кухню и палатку. Все вещи выглядели изрядно потрепанными. Как будто Дмитрий и в самом деле выживал тут с горем пополам много лет.
— Да, выживал тут в походных условиях, — Дмитрий тяжко вздохнул. Его лицо после моего вопроса как будто стало ещё более осунувшимся, чем было, — Все съедобные запасы, которые оставались в лаборатории, я подъел в течении первых двух месяцев.
— Как же ты тогда выжил? Что ел?
— Я решил проблему еды при помощи моих старых исследований, — слабо улыбнулся Дмитрий, — Использовал один, так сказать, побочный эффект одного эксперимента. Это позволило мне обеспечить себя минимальным запасом белков и углеводов. Хотя судя по моему лицу… — он взглянул на своё отражение в осколке стекла на полу, — Я явно недоедаю… У меня, возможно, даже скоро цинга разовьется из-за недостатка витамина «С».
— Почему ты не побеспокоился о том, чтобы спасти семью? — сказал я. Не то, чтобы я переживал сильно из-за морального облика Дмитрия. Просто мне хотелось подловить его на несоответствии. Поэтому я продолжал задавать вопросы, — Агенты же могли и нас казнить…
— У меня не было особого выбора, — Дмитрий с виноватым видом опустил голову, — Все происходило слишком быстро, решения требовалось принимать в экстренном порядке. Сюда я вас взять не мог. Здесь намного более опасно, чем на поверхности…
— Да, тут и правда крайне опасно, — я кивнул, — Мы уже видели… некоторых местных обитателей. Особенно мне один понравился, в виде серого склизкого пятнадцатиметрового глиста, с единственным глазом во лбу… Едва убежали от него.
Лицо Дмитрия потемнело.
— Это крайне опасная тварь, — произнес он, — Именно она и перебила почти всех в лаборатории, вырвавшись из клетки. К сожалению, в текущих условиях ограниченности ресурсов, я не смог её контролировать и ограничить. А попытка убить её потерпела неудачу. Всё что я смог — выживать здесь и избегать встречи с ней. Благо у неё есть одно слабое место.
— А сам выйти отсюда наружу ты не мог, — задумчиво произнес я. Мысли в голове слегонца путались. Да и не мудрено.
— Да, я не мог выйти, — подтвердил Дмитрий, — У Верховного Совета есть в подчинении люди с уникальным Даром, который может меня быстро обнаружить, если я появлюсь на поверхности. Если бы меня поймали, то это поставило бы под угрозу все. Совершенно все. Все жертвы и страдания нашей семьи были бы напрасны. Мне нужно было, чтобы ты пришел сюда сам, Вадим. И уже готовым, уже раскрывшим часть того потенциала, что в тебе заложен…
— Так значит ты на самом хотел, чтобы мы пришли в лабораторию за тобой, — произнес я, развивая мысль, — А никакой силы на самом деле здесь нет…
— И да, и нет, — произнес Дмитрий Вышнегорский, — Я действительно хотел, чтобы вы пришли сюда и встретились со мной. В письме я опасался сказать всю правду, — он бросил взгляд на Марию, — Я предполагал, что тебя, Мария, могут заразить духовным паразитом. Поэтому всю правду в письме я поостерегся давать. Ведь одно дело, если враги придут в лабораторию забрать бумаги, и совсем другое — если явятся за мной. Меня считают довольно-таки опасным преступником.
— Что-то в словах Дмитрия мне не нравится, — шепнула мне Мария, — Немного натянутой выходит его история. Хотя формального повода не доверять ему у нас нет…
Я промолчал и просто молча сжал её руку. В кои-то веки леди Вышнегорская выдвинула толковую мысль.
— Я позаботился о том, чтобы меня здесь не нашли, — сказал Дмитрий, — Но не все всегда идет по плану. К сожалению, мне не удалось сдержать в клетке одну довольно опасную тварь, — продолжал он, — Она поглотила других подопытных и убила оставшихся мне верными людей. Сейчас она бродит по лаборатории. У неё есть длительные периоды активности и и периоды бездействия, когда она впадает в некоторое подобие спячки.
