в парке, когда нас позвали в компанию молодых людей. Наши знакомые, Иоэль с Александром, представили нас троим парням и одной девушке. У всех отсутствовала предрасположенность к магии, поэтому учились они в московском техническом лицее. Естественно, их интересовало, как случилось, что мы сошлись с Айвинэль и где познакомились. От нашего рассказа они все пребывали в шоке, особенно баронесса Ланская.
— Наконец-то я могу познакомиться с вами, — услышал я за спиной смутно знакомый голос.
Повернувшись, увидел знакомое лицо и по привычке перешел в состояние измененного сознания, чтобы спустя пару секунд выйти из него, вспомнив, где и когда я видел эту девушку. «Ее сиятельство» из ресторана постоялого двора, она же пассажирка дирижабля, на котором я добирался в Новосибирск.
— Меня кто-нибудь представит? — с небольшой иронией задала она вопрос, обведя взглядом нашу компанию.
— Раэш, Айвинэль, перед вами графиня Ксения Александровна Вяземская, — представил нам девушку князь Ярославский. — Графиня, Раэш и Айвинэль Арэшхиллса.
— Вяземская? — переспросил я, оторвавшись от своих мыслей.
А причина была проста. Я увидел одного человека, шедшего на выход из имения, которого я знал. Вначале я заметил смутно знакомое лицо и по въевшейся в последнее время привычке начал вспоминать, где встречался с этим человеком. И память моя вычленила из воспоминаний два случая: первый — в кузнице, где я покупал себе мечи перед практикой в Тунгусском заповеднике, второй раз — после нее. И он тогда представился воином, даже показал некоторые интересные связки. Сейчас же мужчина выглядел настоящим аристократом, и эта странная метаморфоза меня очень заинтересовала и насторожила. Ведь никто из дворян не будет выдавать себя за простолюдина, поэтому я и решал эту задачу — пытался понять причины данного действия. В состоянии гар’са анализ проходил значительно быстрее, а вывод мне не понравился. Это не аристократ выдавал себя за простолюдина, а простолюдин строил из себя дворянина. И, судя по его довольному лицу, ему удалась задумка, ради которой он устроил этот театр. К тому же вспомнились его странные фразы, а также скорый уход во время нашей второй встречи. Поэтому, когда князь представил девушку, я сообразил, что она наверняка имеет отношение к главе внутренней службы безопасности.
— Вы удивлены? — переспросила она.
— А граф Александр Андреевич Вяземский кем вам приходится? — спросил я.
— Батюшка мой, — немного удивленно ответила она, но в глазах я прочитал любопытство, сдобренное проницательностью.
— Мне срочно надо с ним встретиться.
Девушка лишь пару секунд смотрела на меня — вероятно, решая задачу, стоит ли меня к нему везти и что за причина побудила меня к этому действию.
— Идемте, — только и сказала она, направившись к дому.
А я обрадовался, что он здесь. Нет, я понимал, что присутствие императорской четы обязывало его находиться здесь, но мало ли какие у него имеются дела? Девушка уверенно свернула от огромного зала, где находилось много людей, треть из которых танцевала, затем двинулась по галерее — как я понял, тянущейся вдоль вышеозначенного помещения до другого его конца. Еще пара поворотов, и мы подошли к двери с двумя охранниками. Велев мне подождать здесь, моя сопровождающая беспрепятственно вошла внутрь помещения. Удивительно, но ждать пришлось всего ничего. Когда меня пригласили, я не очень удивился, увидев там императора, князя — владельца имения, которого я успел уже увидеть и графа — отца девушки, приведшей меня сюда и оставшейся здесь же.
— Ваше величество, ваша светлость, ваше сиятельство, — поприветствовал я всех присутствующих.
— О чем вы, молодой человек, хотели поговорить со мной? — спросил глава внутренней службы безопасности. — Да еще срочно.
— Я встретил здесь одного странного человека, с которым поверхностно был знаком ранее, и повстречались мы в Новосибирске…
Уже после описания нашей первой встречи он попросил всех покинуть помещение, а своей дочери еще отдал приказ расспросить присутствующих о том, с кем общался этот человек. А причиной послужила фраза князя, что в описании есть что-то знакомое, но он не мог вспомнить, кто этот человек и где тот с ним встречался. Я буквально почувствовал сильнейший всплеск эмоций графа, где присутствовало много чувств, передать которые можно было одним словом: «Наконец-то». Пусть он практически сразу взял их под контроль, но те мгновения, когда они прорвались, позволили мне сделать вывод, что он уже встречался то ли с этим человеком, то ли с его делами, то ли с последствиями оных.
— А теперь, Раэш, попытайтесь вспомнить очень подробно все, абсолютно все слова, фразы, которые говорил вам этот человек вам, его произношение — велел он, когда за императором закрылась дверь.
Я вошел в состояние измененного сознания и воссоздал в памяти свое посещение кузницы. И начал свой рассказ, старательно копируя мимику, жесты, интонации, как и просил Александр Андреевич. Граф очень внимательно меня слушал, а после слов мужчины: «Ты не вступишь ни в какой род, а через некоторое время я свяжусь с тобой», впервые сказал: «Странная фраза». Даже не сказал, а прошептал, причем настолько тихо, что человек не услышал бы. Но не демон. Затем я рассказал о связках, которые мне показали, на что он тоже прошептал, что надо бы мне показать их его специалистам.
После этого я переключился на вторую встречу с этим человеком. И после фразы «Ты должен войти в английскую семью Спенсеров» граф встрепенулся, прошептав: «Очень интересно». Закончив рассказ, я посмотрел на графа, который что-то усиленно обдумывал, а затем произнес:
— Раэш, покажи связки, которые тебе демонстрировал этот мужчина, моим людям. Может быть, они подскажут что-то. Больше ничего подозрительного с тобой не происходило?
— Нет.
— Можешь идти.
Я направился к двери, но когда взялся за ручку, меня словно по голове ударило озарением, и я спросил:
— А почему он хотел, чтобы я вошел в английскую семью Спенсеров?
— Кто? — переспросил он, а я почувствовал, как полыхнула у него буря эмоций.
Самое интересное, что при моем рассказе ничего подобного не было, только два слова. Зато сейчас я даже не взялся бы разбираться, что там присутствовало.
— Так этот же мужчина и хотел, — удивленно ответил я.
— А почему ты мне ничего не сказал?
Я понял, что ничего не понимаю. Как это я ничего не сказал? Он что, забыл уже все? И это глава внутренней службы безопасности? Как-то не верится мне в это. И, судя по выражению его лица, он тоже понял, что не все так просто, да и следующие его слова, сказанные приказным тоном с каким-то предвкушением, подчеркнули это.
— А теперь полностью напиши на бумаге весь монолог мужчины, где встречается эта фраза.
И
