я. — От многих факторов зависит. Например, где у них точки, как охраняются и так далее. Если, как у нас, то это проблематично. Попробуй разгроми этаж в гостинице рядом с Кремлём. А если у тебя точка в заброшенном здании на промзоне, то это совсем другой вопрос, правильно? Опять же сколько там охраны, есть ли менты и так далее. И после такой акции точно не будет возможности замирить. Там уж придётся биться до конца.
— Так Ашотик и хочет до конца, — говорит лысый и все кивают.
Абрам внимательно смотрит на меня и размышляет.
— Ещё есть предложения? — спрашивает он и обводит всех взглядом. — Если нет, давайте, делайте, как перед этим договорились, а чем Ашотику ответить, я подумаю. Амир, задержись. Бро, ты тоже не уходи.
Народ расходится.
— Ну? — говорит Абрам. — Что ещё скажете?
— Важный вопрос, — отвечаю я, — как к этому менты относятся. Они его толкают или он сам инициативу проявляет? Если сам, то нужно будет им показать, что из-за его действий они будут нести ущерб. В этом смысле лишение их одной точки будет весьма действенным аргументом.
— Всё?
— Ещё думаю, что нужно обеспечить защиту наших сотрудников.
— Надо подумать, — добавляет Амир, — кто может на Ашотика надавить из авторитетных людей. Опять же Рамсика подтянуть, он тоже заинтересован, чтобы всё устаканилось скорее.
— А мы знаем, кто именно у ментов это дело курирует? — спрашиваю я.
— Друг твой, наверное, знает, — качает головой Абрам. — Но мне не говорит. Попробуй с ним перетереть, может он сможет с ментами договориться. Я тоже думаю, что мирный договор лучше, чем война. Но за Бакса им ответить придётся. Мне лично он в х*й не упёрся, но, когда поднимают руку на моё, я не могу это так оставить. А как заставить Ашотика ответить я подумаю.
Абрам с Амиром уходят, а я делаю несколько звонков и уезжаю наносить визиты. Прямо к Злобину я не иду, и мы встречаемся у «Детского мира».
— Может, перекусим где-нибудь, Леонид Юрьевич? — спрашиваю я. — Пойдёмте в «Савой»? Я приглашаю.
— Не «Савой», а «Берлин», во-первых, — назидательно говорит он, продолжая улыбаться своей фирменной улыбочкой. — А, во-вторых, там будет записано каждое наше слово. Ты меня под монастырь хочешь подвести? И ещё, в-третьих имеется. Мы же не буржуи, в ресторанах шикарных обедать. Мы с тобой плоть от плоти трудового народа, да? Поэтому пойдём в пельменную, вон там есть хорошая, на проезде Серова, заодно пройдёмся, жирок растрясём.
— Ну, давайте растрясём, — улыбаюсь я. — Нам с вами нужно, а то совсем заплыли.
— А ты что, прямо с охраной ходишь? — удивлённо кивает Де Ниро на Пашу с Игорем. — Ну ты, брат, даёшь. Мафия.
— Это товарищи мои. Просто в сторонке держатся, чтобы говорить нам не мешать.
— Брагин, ты меня удивляешь, вот честно. Откуда ты взялся, вундеркинд такой?
— Времена видите какие, людей посреди бела дня избивают, — смеюсь я. — В центре столицы! Куда только МВД смотрит? Но ничего, найдётся и на них управа.
— Ладно, хорош юродствовать. Пошли и рассказывай пока, чего хочешь и, как говорится, что было, что будет, чем сердце успокоится.
— Ашотик Большой, — просто говорю я.
— И чего с ним?
— Абрам паникует, говорит Ашотик с катушек слетел после смерти криминального авторитета Тумана в Красноярской колонии.
— Ну, это же по его части, по Абрамовой. Мы-то с тобой тут при чём? Правильно? Или всё-таки при чём?
Он внимательно на меня смотрит, ожидая, что я скажу.
— Леонид Юрьевич, всё взаимосвязано в этом мире, так что и мы при чём оказываемся. Я, по крайней мере.
— Как так? — удивлённо поднимает он брови. — В каком это месте?
— Сегодня Мишу Бакса избили трое молодчиков. Абрам уверен, что это люди Ашотика.
— Да, Мишу жалко, но он поправится, я справлялся. Абрам мне сообщил уже. Но что он может нам ещё сделать, Ашотик этот?
— Может Лиду избить, сотрудницу вашу, между прочим. Может избивать весь персонал казино и у нас никто не будет хотеть работать. Когда на чашу весов положены здоровье и безопасность, зарплата в пятьсот рябчиков на другой чаше весов уже не выглядит такой весомой, чтобы перевесить проблемы.
— Слушай, если Абрам не может решить такую проблему, значит нужно передавать дела кому-то другому. Это хлопотно и принесёт издержки, конечно, но зачем нам такой партнёр, который не может со средней руки уголовником разобраться.
— Всё-таки, уровень авторитета у него немного выше среднего, да и кому дела передавать? — хмыкаю я. — Тому же Ашотику? Он бы очень хотел, я уверен, да только дела после этого у нас пойдут хуже значительно, я не сомневаюсь. И все эти пертурбации скажутся неблагоприятно на нашей репутации.
— Согласен. Но я-то что могу? Послать спецназовцев решать вопросы с преступниками? Это ведь как-то объяснять придётся. Мне такой партнёр нужен, в том числе, чтобы он такие проблемы решал, а не для того, чтобы нихера не делал и только капусту шинковал.
Он оглядывается на идущих за нами Игорем и Пашей и хмыкает:
— Ты единственный, с кем я чувствую себя в безопасности.
— А вы знаете, кто за Ашотиком стоит? — спрашиваю я.
— Шутишь что ли? — удивляется Злобин. — Как я могу не знать? Знаю, конечно. А вот он меня, надеюсь, не знает.
— А можно с ним как-то разговор составить? Я вот предложил Абраму нанести ощутимый удар по Ашотику, а его кураторам после этого можно было бы объяснить, что они и дальше продолжат терять, если не уймут своего оператора.
Злобин смотрит на меня, улыбается и ничего не говорит.
— А вам, — продолжаю я, — разве не интересно, чтобы Абрам усилился? Ферик-то неизвестно, выстоит в предстоящих турбулентностях или нет.
— В каких это турбулентностях? — с интересом спрашивает он.
— Ну как, наш дорогой Леонид Ильич не вечен, скоро оставит свой пост. Дай ему Бог здоровья и долгих лет, но мы же понимаем…
— Хм, интересно, продолжай, пожалуйста. Что же мы понимаем?
— Мы понимаем, что у вашего шефа большой шанс прийти на смену и встать у штурвала великой страны. И довольно скоро. А это значит, что МВД предстоят непростые времена. Щёлокову очень несладко придётся и в целом его структуре, ну и всем, кому он покровительствует. Думаю, Узбекистан будут зачищать основательно и показательно. Вместе со всеми шишками, включая всевозможных Фериков.
— Почему? — ошарашенно спрашивает Злобин и даже останавливается.
Я тоже останавливаюсь.
— Ну, пару лет назад там уже посадили председателя Верховного суда, кажется. А потом я туда ездил не так давно, там же всё невооружённым взглядом видно — и феодализм, и взяточничество. А чего не видно, то придумаем. Если уж возьмёмся, всё в лучшем виде сделаем. Андропов человек решительный, захочет все узлы разрубить. А вы как полагаете?
— Неплохо для юнца, — качает головой Де Ниро. — Это где ты такого нахватался? На вражьих голосах что ли?
— Да я их не слушаю вообще-то… И сомневаюсь,
