чтобы познать Веды Форм, – манерно протянула она хрипловатым низким голосом, – надобно как минимум год прожить в становище.
– Или поучаствовать в схватках, – добавил Алихан, квадратнолицый тип с густой монобровью на оба глаза. – И получить при этом хорошие отзывы от соратников. Тогда год ждать не надо.
– Вы же сейчас ни с кем не воюете? – удивился я. – Викентий сказал, что сейчас мирное время!
– Серьезной войны ни с кем у нас нынче нет. Но регулярные столкновения бывают с Прикордоньем.
– Прикордоньем?
– Это одна из Секций Россов.
Он так и сказал: “секций”, будто речь шла о секции бокса. Я не совсем понял, но не стал пока что углубляться.
Алихан усмехнулся, махнул широкой ладонью.
– Это договорная война. Для развлечения, чтобы форму не терять. Считай, сейчас мирное время и есть. Но для тебя и Прикордонья достаточно, чтобы показать себя.
Ожил Джером, самый пожилой из всех. У него были седые вислые усы, залысины и целых две седые косы чуть ли не до поясницы.
– Он может пройти Испытание. Тогда обойдемся без Прикордонья и года жизни в становище. Пусть сам добудет себе Форму.
Отщепенцы зашевелились, заговорили. Идея подвергнуть меня Испытанию пришлась им по душе. Наверное, это было долгожданное развлечение, не хуже полноценной войны.
– Какое еще Испытание? – мрачно спросил я.
– Ты должен, – сказал Джером, – добыть глаза Урода.
***
Близился вечер второго дня моего пребывания в становище Отщепенцев.
Люция, Джером, Алихан, Нэнси, трое маглов и я верхом на конях прибыли к заросшему рогозом и колючим кустарником озеру километрах в десяти ниже по течению Танаиса. Вокруг высились холмы, покрытые лесочком, состоящим из деревьев с плоскими вершинами. Среди деревьев белел раздутый мешок поганого гриба размером с трактор, не меньше. Его пульсирующую “плоть” покрывал розовый сосудистый рисунок.
– Уроды днем прячутся в грибе, – сказал Джером, подъехав ко мне вплотную. – Они там днюют. А с приходом ночи выбираются наружу.
Нечто подобное я и подозревал. Грибы, Уроды и прочая Погань образовывала специфический биогеоценоз под названием Поганое поле. В нем все было взаимосвязано.
– Мы дали тебе задание забрать у Урода глаза, потому что оно самое простое, – продолжал Джером. – Отщепенец, претендующий на звание советника, должен добыть тело Лего или зачаровать Пустого, но это не твой случай.
– У Лего есть тело? Мне говорили, что у них нет тел, поэтому они делают его из железок.
Джером хмыкнул и не ответил.
Люция, которая поставила коня с другой стороны, сказала:
– Для того, чтобы пересилить Лего или Пустого, нужны Веды Форм. Претендент уже должен быть полноправным Отщепенцем. Твоя волшба на них не подействует.
Меня пробрала мгновенная дрожь, и легкий прохладный ветерок от озера тут был ни при чем. И как только я сподобился победить Гришана, полноценного Отщепенца? Не иначе крупно повезло. А везение, как известно, долго не длится.
Монобровный Алихан поддакнул:
– С Пустым и самый умелый ведун не всегда справится. Тут нужна сила духа... И знания Форм. Но поскольку Олесь не претендует на место советника, сойдут и Уроды.
Я не обратил внимания на его пренебрежительный тон. Не до того было. Я пытался не показать, насколько напуган. Не подобает Отщепенцу показывать свой страх. Посему я выпятил грудь и принял максимально залихватский и пренебрежительный ко всему опасному вид, будто каждый день отбираю глаза у Уродов.
Никто не потрудился объяснить, каким именно образом я должен провернуть эту жуткую процедуру, так что я подготовился со всей тщательностью. Надел все перстни Морока, за пояс заткнул М-стикеры, рапиру и кривой клинок Гришана, повесил автомат и ведьмовские мешочки.
– Сними это, – сказал Джером, тыкнув узловатым пальцем на мешочки. – Ты этим Урода отпугнешь. А должен, наоборот, притянуть.
Поколебавшись, я снял мешочки и сунул их в переметную суму.
Джером, закряхтев, вытащил откуда-то из кармана стеклянную банку объемом в четверть литра с притертой пластиковой крышкой.
– Возьми, – сказал он.
– А зачем... – начал было я, но оборвал сам себя. – Понял.
Я не представлял, что и как делать. Сперва надеялся, что во фразе “добыть глаза Урода” нет какого-либо метафорического значения, но вскоре надежда испарилась. Добыть следовало именно глаза Урода в самом буквальном смысле. Отщепенцы не из тех, кто жонглирует тончайшими коннотациями и выражается идиоматично. Они говорят прямо и четко.
Маглы (кстати, ведуны называли их просто “симплы”) развели костерок и поставили навес. Судя по размеру костра, его разожгли вовсе не для отпугивания Погани, а чтобы разогреть прихваченную с собой еду. Ждать, пока я пройду испытание, приготовились долго. Погани Отщепенцы не боялись, имея какие-то магические способы их отгонять.
Когда стемнело, ведуны выжидательно уставились на меня. Я пожал плечами, развернулся и зашагал к привязанному к кусту коню, который раньше принадлежал незабвенному Гришану. Инструкций насчет того, как все-таки уговорить Урода одолжить глаза, я не дождался. Но мне и не запрещали брать любое оружие. Пожалуй, я просто пристрелю Урода и вырежу ему зенки. Звучит омерзительно, но придется потерпеть. Мне позарез нужны Веды Форм...
– Олесь! – позвала меня Люция, эта здоровенная мужеподобная Отщепенка-ведунья, ростом чуть ли не с меня и широченными татуированными плечами. Кажется, я ей нравился.
Я остановился.
Она подошла вплотную и положила твердую ладонь мне на плечо.
– Постарайся сразу его убить, – посоветовала она, – и вырежи глаза. Не мешкай. Подкарауль возле гриба. Иначе он убежит, и тебе придется ждать его возвращения до утра. Или бегать за ним всю ночь. Когда взойдет солнце, Урод станет ядовитым, и ты можешь пострадать...
Она улыбнулась. Наверное, она считала, что улыбается обворожительно, но, как по мне, от ее улыбки можно было бы обделаться. Если бы такая дама со свирепым татуированным лицом улыбнулась среднестатистическому жителю эпохи буржуев, он бы точно наложил в штаны. Люция понравилась бы разве что какому-нибудь людоеду с Соломоновых островов. Или любителю экстремального косплея.
– Так это не сказки? – вырвалось у меня. – То, что они становятся ядовитыми?
Люция помяла мое плечо. Ее мозолистые пальцы погладили мою шею.
– Любишь сказки? – проворковала свирепая викингша. – Я могу тебе рассказать...
Я аккуратно вывернулся из ее захвата и, улыбнувшись, сказал:
– Не сейчас. Я тут как бы занят...
Люция расхохоталась и пошла к костру, вокруг которого сновали “симплые люди” (то есть обычные; от английского “simple”) или просто "симплы",
