Я сделал знак лучникам: не стрелять.
Шестеро остановились шагах в двадцати от ворот. Один из них стянул с головы шлем.
Я узнал его. Один из ярлов Сигурда. Я помнил его прозвище. Крум, то бишь Сутулый. А вот имя вылетело из головы.
Хорошо это или плохо? Не знаю. То, что он обозначил готовность к переговорам, ни о чем не говорит. А вот то, что ни на одном из кораблей я не увидел знамени Змееглазого, намекает на нехорошее. Например, на то, что этот Сутулый нынче сам по себе.
Учитывая, что совсем недавно я лично завалил одного такого «освободившегося» ярла, то очень даже возможно.
Вот только есть разница между одним драккаром и четырнадцатью.
В отличие от меня Медвежонок неплохо запоминал имена. А еще он никого и ничего не боялся.
— Скульд-ярл! — заревел он. — Ты зачем приперся? Поговорить или подраться?
— Сначала поговорить! — крикнул снизу Скульд. — А потом как пойдет!
— Ну так говори побыстрей! День нынче жаркий! Я уже вспотел!
— Не с тобой! — рыкнул Скульд. — Мне нужен твой мелкий родич Ульф Хвити! Где он прячется?
— Ярл Ульф Хвити! — гаркнул я. — Обращайся ко мне так или я буду звать тебя Сутулым!
— Зови как хочешь! — разрешил Скульд. — Только встань поближе. Например, спустись со стены, если боишься открыть ворота!
Но держать интригу и тянуть кота за хвост все же не стал: Сигурд Рагнарсон велел тебе идти с нами!
— Вообще-то я человек Ивара, — рискнул я возразить. И выпростал наружу бляху с лучником Бескостного. — Сигурду я не повинуюсь.
Скульд картинно огляделся.
— Что-то я не вижу здесь Ивара, — сообщил он с глумливой ухмылкой. — Зато вижу кое-что другое.
— И что же? — спросил я.
То, что этот громила все еще под Сигурдом, а не сам по себе, это, наверное, хорошо. А вот то, что ему плевать на то, что я под защитой Ивара, это плохо. Потому что беспредел. А Ивар беспредела не допустит. И Змееглазый тоже. Братья друг друга уважают. Следовательно, два варианта. Первый — Ивара убили там, в Англии. Второй, более вероятный, — Сутулый не опасается, что я пожалуюсь своему боссу.
— А то, Хвити, что я намерен забрать тебя с собой, — «порадовал» меня Скульд.
— А если я не соглашусь?
— У меня здесь восемь сотен парней, охочих до жратвы и девок, — озвучил очевидное Сутулый. — Сигурд велел мне взять тебя с собой, но насчет твоей родни он не сказал ничего. Так что выбирай: страндхуг или война?
Я задумался.
Если перевести на человеческий язык, мне предлагался выбор между честью и смертью.
Примерно такой же покойные Йоран с Кетилаугом предложили моим женам.
Я поглядел на наглого от осознания силы ярла и озвучил:
— Пожалуй, война.
— Мой конунг ошибался, — сказал Сутулый. — Он сказал: ты умен и хитер, как Локи. Он сказал: ты пригодишься нам в Гардарике. Теперь я сомневаюсь. Я сказал: нас восемь сотен. И четыре десятка из них — воины Одина. Что ж, раз ты оказался невеликого ума, то мы пойдем в Гардарику без тебя. А в твоем доме возьмем то, что поможет нам в вике.
Я рассмеялся. Натужно. Но надеюсь, мой оппонент этого не заметил.
— Только глупец пустит в свой дом четыре десятка берсерков, — сообщил я. — И ты, ярл, не отправишься в Гардарику без меня. Хочешь войны — так тому и быть. Возможно, уже сегодня я буду пировать в чертогах Всеотца вместе с моими хирдманами. И с немалым числом твоих хирдманов. Вернее, хирдманов Сигурда Рагнарсона. Там, в Валхалле, и закончится наша вражда, ведь мы будем сидеть за одним столом, Скульд-ярл. Потому что я обязательно тебя убью.
Сутулый смотрел снизу вверх, наверное, целую минуту. Потом хрюкнул почти одобрительно и спросил:
— То есть пойти со мной в Гардарику ты не против, Ульф-ярл?
Ух ты! А он умнее, чем я думал. Зачем тогда было болтать о страндхуге? Просто подоминировать?
Хотя какая разница? Главное: нападать на нас он не станет. Надо полагать, у него есть четкая инструкция от Сигурда. Не знаю, какая именно, но это тоже не важно. А важно четко показать, что отплясывать под его барабан я не буду. Мы союзники с четким пониманием прав, обязанностей, а главное…
— Приоткройте ворота, — сказал я своим. — Я выйду.
— Брат, стоит ли? — засомневался Медвежонок. — Сутулый…
— Сутулый пусть сутулится дальше. Я ему нужен. Сам же видишь. Но будьте начеку. Пусть он видит наших стрелков. Так будет проще договариваться.
— Вот теперь поговорим, — сказал я, оказавшись внизу. — Что попусту глотку рвать.
— Поговорим, — Скульд надвинулся, навис.
Не зря его прозвали Сутулым. Вот только эта сутулость — не от слабости. С такими-то ручищами.
Раньше я жалел, что генетика не подарила мне дедушкиного роста. Теперь тоже жалею. Иногда. Редко. В меньшую цель попасть труднее. Особенно если эта цель — я. Да и позиция «сверху» в нашем общении не такая уж выигрышная. Сверху у меня что? Шлем, кольчуга. Сплошное железо. А снизу? Штаны? Сапожки кожаные?
Я молчал. Ждал, когда Сутулому надоест демонстрировать преимущество в массе.
— И чего ты хочешь, Ульф-ярл? — спросил Скульд, отступив на пару шагов, чтобы видеть выражение моего лица, а не только налобник шлема.
— Я хочу долю в добыче, — деловито сообщил я. — Справедливую долю. У меня здесь четыре драккара, как ты видишь, и еще два — в моем ярлстве в Гардарике.
— Вижу, — подтвердил Сутулый. — Четыре. И один из них — «Черная чайка» Рагнара. Мы все думали, она утонула.
— Как видишь, это не так. Энок-ярл решил, что теперь это его корабль.
— Энок тоже с тобой? — оживился Скульд.
— Энок там, — я показал большим пальцем на небо. — Он тоже решил, что сила на его стороне, но, в отличие от тебя, не взялся за ум и и теперь Энок в Асгарде, а «Черная чайка» стала моей. И кое-кто из людей Энока тоже.
— Энок был хорошим воином.
— Недостаточно хорошим для меня, — я многозначительно погладил рукоять Слезы. — Ты говоришь, Сигурд просил меня пойти с тобой в Гардарику?
— Просил? Сигурд? — Брови Сутулого поползли вверх. Он оглянулся на своих спутников.
Те заворчали недовольно.
Не поверили. Поскольку хорошо знали своего конунга.
— Я знаю, что за дело у Сигурда в Гардарике, — невозмутимо сообщил я. — Мы говорили с ним об этом до того, как я ушел из Англии. Он предлагал мне помощь, но я отказался. Сказал, что сам все сделаю. Я даже поклялся не пить больше английского пива до тех пор, пока не узнаю, что случилось с любимым драккаром Сигурда «Слейпниром пенногривым». Но я вижу, что он все же решил мне помочь. Что ж, я не против. Вот только я не думал, что Сигурд пришлет мне целых четырнадцать кораблей. И тебя в придачу.
— Тебе в помощь? — Сутулый изумленно выпучил глазки. — Меня — тебе?
— Ну да, — подтвердил я доброжелательно. И крикнул наверх, Медвежонку: — Извини, брат! Битвы не будет. Это свои. Сигурд-конунг прислал их нам для будущего похода в Гардарику!
— Что ты несешь? — возмутился Скульд. — Это ты должен…
— Я. Никому. Ничего. Не должен! — отчеканил я. — Никому, кроме Ивара! Если ты считаешь иначе, пусть наши мечи рассудят, кто прав!
— Сигурд сказал мне: ты пойдешь с нами! — прорычал Скульд, проигнорировав мое «щедрое» предложение.
Другого я и не ждал. Сутулый — сильный противник. Покруче Энока. Но предложить ему поединок — все равно что предложить выбор между плохим и очень плохим. Потому что я нужен ему живым. Такова воля Сигурда.
Так что я пожал плечами:
— Откуда я знаю, что он тебе говорил? Во время нашего с ним разговора он сказал именно так.
— Меня там не было! С чего бы мне тебе верить?
— Конечно тебя там не было, ярл. — Трудно смотреть свысока на того, кто выше тебя на полголовы, но я постарался. — Мы же разговаривали втроем: Сигурд, Ивар и я. Так и быть, я расскажу тебе, о чем мы говорили.
Я помолчал, дав возможность Сутулому и остальным осмыслить сказанное. Или оспорить.
Никто не возразил. Викинги умеют слушать. И ждать. И помалкивать. Полезная привычка, когда за невовремя сказанное слово можно умереть.
