не просто умна, а обладает именно интеллектом. К чему я был не готов, что услышу пронзительный крик грифины, переходящий в сварливый клёкот не наяву, а прямо у себя в голове. При этом она смотрела на меня так, что почти прожгла дыру навылет.
- Всё всё! Молчу, только не ругайся – примирительно замахал руками.
В ответ лишь фыркнув, она подошла ближе к груди самца и махнула мне лапой, мол чеши сюда. Не став больше выяснять, чей мозг интеллектуальнее, пошел вслед за ней. Встав между двумя грифонами, я положил руки обоим на грудь. Почувствовав покалывания на ладонях, как будто отлежал их, я прикрыл глаза и сосредоточился на ощущениях.
Внезапно я увидел грифину. Точнее её образ, сотканный из тумана. Он был яркий, небесно голубого цвета. От сердца по всему телу расходились зеленые линии. А одна единственная, золотая, тянулась к моему. Я чувствовал каждый удар её сердца, её эмоции. Благодарность за помощь, любовь к своим птенцам. И страх потерять свою единственную половинку.
Я представил, как через меня протекает то самое зелёное пламя. Покалывание усилилось, но ничего не происходило. Тогда я мысленно потянулся к зеленым линиям грифины. Они чуть колыхнулись, её сердце стало биться сильнее, но опять без результата.
Тут в голове щёлкнул тумблер. Если мы связаны сердцами, то стоит попробовать через ту самую золотую линию. Я мысленно стал стягивать зеленое пламя в одну точку, и оно нехотя потекло к сердцу грифины. Я почувствовал давление, как будто что-то отталкивает мои руки от грифонов. Напрягшись, продолжаю тянуть пламя к сердцу, и вот оно пылает ровным зелёным светом. Продолжаю тянуть на себя, наконец, пламя переходит на золотую линию. Приглушённо слышу крик грифины, и внезапно пламя ускорилось и быстрым потоком потекло к моему сердцу. Резко стало мало воздуха в груди, мышцы во всём теле напряглись, хотелось сломать голыми руками дерево пополам.
Не потакая мыслям – паразитам, мысленно перевожу поток в руку на груди самца, и пламя устремляется туда. Проходит несколько мгновений, и я вижу его образ, очень блеклый, зеленые линии почти потухли, сердце бьётся раза в три реже, чем у грифины. Но поток пламени, идущий через меня, делает образ и линии всё ярче, ритм сердца ускоряется. Правда одна из линий в груди какая-то кривая и явно не такая светлая.
Открываю глаза, убрав руки с грифонов. Становится понятно, что линия жизни искривлена там, где засело копьё. Аккуратно беру за обломанный конец и потихоньку начинаю тянуть. Внезапно грифина отодвигает меня лапой, хватает копьё и резко выдёргивает его из груди.
Вы когда-нибудь видели, как человека душат пакетом, а потом резко его срывают? Примерно с таким же хрипом наш болезный делает вздох, при этом его глаза пытаются выйти в стратосферу. Похоже, копьё сломало ребро, которое давило на лёгкое.
Всё семейство дружно облепило папашу, издавая радостные звуки. Но примерно минут через пять, его дражайшая половина отвесила ему знатного леща, перейдя на наставительно-угрожающий клёкот в стиле «я же говорила», сопровождаемый яростной жестикуляцией. Мелкие засранцы, попадав на задницы, с умным видом кивали в такт её звукового потока. От всего этого папаша откровенно закатил глаза и прикрыл морду лапой.
Заметив меня, тут же попытался встать и загородить собой остальных. За что тут же получил ещё одного добротного леща. После чего грифина снова начала забивать его в землю звуковым потоком, периодически тыкая то в него, то в меня своей лапой.
Смирившись со своей участью, и выслушав всё до конца, грифон снова посмотрел на меня. Но агрессии в его взгляде уже не было. Чуть помедлив, он медленно встал на все четыре лапы. Зашипев от боли, как смог сложил сломанное крыло на спине и подошёл ко мне. Грифина встала рядом с ним.
А после они сделали то, чего я не ожидал совсем. Они синхронно поклонились. Понимая, что ничего не понимаю, решил поклониться в ответ. После этого грифон поднял лапу, и, чиркнув клювом по подушке, пустил свою кровь. Серьёзно посмотрев на меня, протянул лапу. Ну, мне не жалко, поэтому аккуратно ковырнув кинжалом ладонь, я положил свою руку сверху. Моя кровь снова смешалась с грифоньей.
Снова калейдоскоп образов. Но в этот раз не так быстро. Я увидел их стаю. Видел как раз за разом приходили группы этих странных охотников. Частенько они гибли, никого не забрав с собой из грифонов. Но они всегда возвращались. Убивая, пусть по одному, пусть старому и слабому, но постепенно стая гибла. Им пришлось уходить с насиженных мест, но это лишь отсрочило неизбежное, ведь охотники шли за ними. В итоге вожак отдал приказ, и стая разлетелась в разные стороны, чтобы вернуться через десять зим обратно на привычное место. Именно так они оказались в пограничном лесу. Но этот путь их чуть не погубил.
- А теперь ты не можешь лететь? – посмотрев на крыло, спросил я у вожака. Это был именно. Охренеть какой здоровый, по сравнению с остальными, которых я успел разглядеть в образах. Орлиная шея начиналась метрах в трёх от земли, размах крыльев метров семь, не меньше.
Он в ответ молча кивнул, и снова потекли образы. Похоже, только так он может общаться со мной. А сейчас он показывал, как я шаманю его крыло. Очень интересно.
- Ляг на землю, гляну твоё крыло – отвечаю ему, отходя подальше.
Вожак без раздумий лёг и попытался вытянуть крыло, но получалось откровенно плохо.
- Помоги ему, только медленно тяни, а то ещё хуже сделаем – обратился я к грифине. Она сразу подошла и стала тянуть крыло в сторону, вожак шипел от боли, но стойко терпел и не дёргался. В итоге всё получилось. Просмотрев и пощупав кости крыла, нахожу перелом и пару мест с возможными трещинами. Почесав затылок, сказал им оставаться здесь, крыло не двигать и ждать меня. Чуть отдалился в лес, прихватив с трупа явно бытовой тесак. Быстро нарубил прямых веток потолще, и вернулся к грифонам. Сняв с трёх нападавших плащи, распустил их на ленты. После этого больше трёх часов мастерил шину на крыле, а потом само крыло привязал к телу.
- Теперь должно быть полегче и не так сильно болеть, только без резких движений – говорю вожаку, смахнув пот со лба. Какой же он всё-таки здоровый. Заколебался носиться вокруг него. В ответ получаю сильную эмоцию благодарности.
- Надо дать вам имена, а то как-то
