нас сегодня начинайте! — Рассудил участковый. — После обеда отоспимся и подъедем. Вместе с сотником.
И начальство, которым хорошело на глазах — отправились покурить и навестить Пантелея, который беззаботно храпел, в полном здравии. Серёга с Захаром, удостоверившись что сотнику не нанесено критического урона — повалились спать в той же избе. Да так заснули, что прискакавшие верхами трое дружинников из Попадалово — не смогли их разбудить.
— Чо случилось то, пусть поспят! — Увещевали прискакавших Лёха с Андрюхой. — От них и толку не будет, даже если добудитесь! Вам же дома сидеть бдеть сказано было!
— Случилось, казаки! — Отчаявшиеся достучаться до начальства решили поведать свои горести и чаяния товарищам. — Егор вчера с Айратом повоевали, двое саней трупов вперемешку с красной рыбой привезли, одного раненого и пленных гурт!
— Как же скучно мы багрим! — высказал общее мнение притихшим от новостей казакам Лёха. — Живые же наши все? Вот и поехали дальше баграми орудовать. Кого там они ухайдакали, пусть начальство разбирается, как проспится. А вы домой езжайте, завтра смена! Неча тут!
Кривуля 27 декабря 1796 г.
— Да ну нах! — Егор покрепче перехватил карабин. — Не может быть!
— Ты чего?! — Айрат с подозрением воззрился на него. — Представляю, какая у вас с Ксенией бурная и насыщенная жизнь, если ты такие выводы делаешь!
— Какие такие выводы?! — пошел пятнами Егор. — Сам не слышишь что-ли? Я и фильм смотрел, про Екатерину, там тоже лошади присутствовали. Правда, там конь был, а тут, судя по голосу, над кобылой издеваются!
— Это ты надо мной издеваешься! — Не выдержал Айрат. — Вот следы с этой стороны, лошади сани тащили. А там на реке рыбу бьют. Нашу причем! А кто у нас с этой стороны живет, а?!
— Эти, староверы, которые Никиту нашего мучили и продали! — Догадался Егор.
— Ты же казак, — укоризненно покачал головой токарь, — должен пресекать и не допушать браконьерства! Поехали им пизды дадим и всё заберем, мы здесь власть!
— Постой, — морок, одолевший Егора спал и голова заработала в полную силу. — надо снегоход спрятать, чтоб с реки не видно было, а самим в засаде сесть. Услышат рев «тайги» и разбегутся по лесу, бегай за ними по сугробам. А тут сами приедут и рыбу привезут. Я им, сектантам, не прощу депутата!
Сказано — сделано, оттащили снегоход к берегу, приткнув за сугроб, сами расположились у кромки леса возле самого берега, на тропе, по которой приехали древлеправославные браконьеры. Ждать пришлось долго, Айрат весь извелся, не находя себе места. Егор же, приученный жизнью к долгим ожиданиям — делился с ним житейской мудростью: «Как ты не суетись, а бырыга появиться тогда, когда сочтет нужным. И из превратки в камеру конвой поднимет по своему разумению, так что сиди спокойно и не нервничай». Успели и перекусить, и два раза попить горячего из термосов, когда глазастый токарь заметил движение на льду: «Едут!»
— Здорова мужики! Кто такие, откуда будете!? — Егор с Айратом вышли с тропы и взяли на прицел трое подъехавших саней с дюжиной мужиков при них. Те встали как вкопанные, озираясь по сторонам, на санях из под рогожи торчали рыбьи хвосты. Больше похожие на русалочьи, от нормальных таких русалок, любительниц фастфуда и нездорового образа жизни.
— А вы кто?! — Вперед выступил дерзкого вида мужик, одетый справней других. Он огляделся и скомандовал своим. — Их всего двое, древлеправославные! Навалимся разом! Иначе всех нас в кандалы!
Толпа диковатого вида мужиков, сжимая в руках топоры и выдирая из саней багры — стали надвигаться, обступая со всех сторон. Молча.
— Эй, вы чо, охуели на стволы буром переть?! — Сорвался в крик Айрат. — Всем стоять, мордой в снег! — И выстрелил под ноги главному, тут же переведя ствол ему на грудь.
— Не шуткуй, барчук! — Осклабился тот. — Дави их!
И прыгнул к Айрату, занося над головой топор, тут же крутанувшись волчком и рухнув в снег, от заряда картечи в корпус из второго ствола. Айрат, с ужасом понимая что не успевает перезарядиться — отскочил в сторону от Егора, чтоб не перекрывать сектор обстрела, отбежал за него, переламывая ружье. «Надо было два патрона в зубы взять», — молнией пронеслось в голове: «сейчас пока выцарапаю из под куртки патронташ — сомнут Егорку!»
«Бац, бац, бац!» — прозвучали хлесткие, как удар кнута выстрелы из карабина Егора, ещё две фигуры молча повалились на лед, третий мужик, завывая — стал отползать в сторону, оставляя на припорошенном снегом льду кровавую полосу. Остальные отпрянули и замерли в нерешительности.
«Бац, бац!» — Егор закрепил эффект ещё двумя выстрелами, выбившими изо льда шлейф осколков, под ноги застывших истуканами староверов, растерявших весь пыл. «Лежать я сказал!» — Заорал перезарядивший Айарт, переводя ствол с одного мужика на другого. Те с видимым облегчением рухнули на лед.
— Не губи барин! — Плаксиво и с опаской затянул один из сектантов. — Это всё Зосим, он у Фотьмы десницей ходит!
— Рот закрой, пока пуля не прилетала! — Подскочил к нему Егор и несколько раз пнул с оттяжкой по голове, мужик закрыл голову руками и скрючился в позе эмбриона.
— Эээ, ты чего Егор? — Забеспокоился Айрат.
— Ничего, — буркнул тот, — они же нас убивать шли. Нука, присмотри за ними, я…
Отвернулся и струганул на лед всем выпитым и съеденным за время сидения в засаде. Отплевываясь, повернулся к Айрату, черпанул снега, оттер рот достал из кармана несколько отрезков репшнура:
— Всех вяжем, кроме троих что сани поведут и домой. Кто дернется — пристрелю, понимаете!? Хули молчите, пидарасы, понимаете!? — Вновь принялся пинать лежащих, пока те не заголосили, что всё поняли.
Пока Айрат держал замерших на льду под прицелом — Егор связал руки за спиной тем что поздоровее, заставил подняться и сесть, вытащил из снегохода веревку и связал получившуюся группу из пяти человек вместе. Трех, оставленных вести лошадей — заставил закинуть три трупа в сани. «Может их того, под лед?» — Предложил Айрат: «Зачем их везти к нам?» Егор отрезал: «Надо, всё для дома, для семьи, врачам пригодится. И Маня рада будет». Айрат, не в курсе тонкостей обучения детей у медиков, списал это странное высказывание на стресс.
— А с этим что делать будем? — Ткнул ружьем в скрючившегося на льду и держащегося за простреленную ногу старовера Айрат. Тот, увидев, что на него обратили внимание — прикусил губу и стал подвывать тише.
— Добить бы, да пулю жалко, один хуй кровью истечет, вон какая лужа натекла. — Отстранено заметил Егор.
— Да нет! — Возразил Айрат, — Наш же человек, русский!
