Я не проживу столько, сколько живут местные. Здесь научились достаточно точно определять состояние организма. Не смотря на все облучения и перенастройку некоторых органов мой потолок – около ста пятидесяти лет. Но для меня и эта цифра кажется роскошной!
А вот дети уже будут жить столько, сколько и положено Высшим – порядка двухсот пятидесяти лет. И эта мысль наполняет меня радостью и покоем. Слава высшим силам, если они есть, но детей никогда не интересовал их биологический отец. На Ростке есть и обычные семьи, и матери, которые сами растят детей. Так что вопрос отцовства никого не волнует. А я, если честно, безумно благодарна Сейду за то небольшое приключение. Какой бы он не был, но подарок его – бесценен. Надеюсь, после моего исчезновения у него все сложится с молодой женой. Пусть будет счастлив!
Я выращиваю разные культуры. Но большей частью ягоды и фрукты. Росток – удивительно спокойный и тихий мир. Здесь нет ни химических производств, ни дымящих заводских труб, ни газа или смога. Но для того чтобы завести сюда новые растения мне пришлось выбрать довольно специфическую тему для дипломной работы и одолеть целую комиссию местных экологов.
Зато теперь моя ферма одна из четырех на всю планету, где можно купить тарумий и суматы! Да, эти кустарники из другого мира. И доказать, что они впишутся в местную экосистему -- стоило больших трудов.
Семь лет назад, на форуме экологов я насмерть схлестнулась с одним вредным мужиком, который тормозил мою идею ввоза тарумия, утверждая, что для некоторых местных насекомых его нектар может оказаться наркотиком. Его не убедила даже моя лабораторная работа, трижды повторенная в условиях стерильности!
И однажды я просто психанула и, вызвав транспортную капсулу, рванула в Ланус, город, где была его лаборатория. Именно там я ему и высказала всё, что я думаю о перестраховщиках и идиотах… Игран спокойно выслушал мои вопли и предложил выпить ноти, местный аналог чая.
Почти год я привыкала к тому, что он изо всех сил стремится влиться в жизнь моей семьи. Медленно, неторопливо, налаживая контакты с детьми и становясь неотъемлемой частью всех развлечений и забот.
Наша свадьба была очень необычной по местным меркам. Я вспомнила кучу дурацких конкурсов из своего мира, начиная от бега в мешках… И, разумеется, я была в белом платье! Приглашены были мои учителя, все соседи-фермеры, учителя Антона и Алиски и все сотрудники лаборатории Играна…
Такого они еще не видели! Здесь вообще не принято праздновать свадьбы, но шашлыки на свежем воздухе и шампанское, точнее – нечто похожее на шампанское, то, что смогла синтезировать местная лаборатория, фруктовое вино с нотами черной смородины и шапкой пены с клубничным вкусом покорили всех!
Нельзя сказать, что наша жизнь совсем уж безоблачна и прекрасна. Мы пережили сложный период ревности Антона, бывают и конфликты по самым дурацким поводам. Врачи заявили, что в этот раз у меня опять будут близнецы. И сейчас несколько ревниво к этому относится Лиска.
А Игран, кажется, слегка пришиблен чувством ответственности за детей. Во всяком случае пару дней назад я застала его у инфосистемы, где он прослушивал курс молодой матери.
Такие обучающие курсы появились совсем недавно с подачи Маранго. Хотя здесь, на Ростке, материнскую планету называют Истоком.
Вести с Истока я получала последний раз давно. Но с очередным поселенцем лет пять назад Том отправил мне послание.
То, что я рассказывала ему о детях все же привело к некоторым сдвигам. Почти в два раза выше процент обучаемых детей. Но главное для него было другое. Примерно половина матерей, из тех, что согласились зачать детей естественным способом и выносить их за дополнительные бонусы, пожелали сами их воспитывать.
Разумеется, никто такой процесс не пустил на самотек и за этими семьями пристально наблюдали. Больше всего ученых поразило то, что с момента, как биосистемы начали вести учебные занятия с такими детьми, матери начали обучаться вместе с ними. И вот этот факт сильно шокировал Высших и заставил их пересмотреть некоторые параметры отбора пар.
А уж то, что примерно двадцать процентов отцов пожелали жить с детьми и принимать участие в их воспитании просто не укладывалось в их картину мира!
Сказать честно – меня не слишком заинтересовало его письмо. Я, почему-то, была уверена, что так и будет. Инстинкт продолжения рода – один из древнейших и сильнейших. Я рада за них, но у меня куча своих дел.
Впереди долгие дебаты с экологами и они не станут легче из-за того, что мой муж сейчас глава Центра экологии. Я собираюсь ввезти один очень интересный кустарник с другой планеты. Местный информационный центр часто пополняется знаниями и новостями о других планетах, где живут люди. Именно там, в разделе "Биосфера" я и высмотрела потрясающий своими качествами кустик виритуса.
Он обладает яркой, почти сюрреалистической окраской, но главная его ценность -- длинные нити-плоды. Из них, при минимальной обработке, выходит совершенно уникальная ткань под названием "шерстяной хлопок". Я провела в лаборатории серию опытов по его влиянию на экосферу Ростка, и результат очень обнадеживающий. Хотя я точно знаю, что эти зануды-экологи сразу не сдадутся. Но посмотрим...
Самое важное для меня место на планете -- это мой дом. Здесь нет практически никакой трансформирующейся мебели -- мне хотелось самую обычную, из дерева, хотя изготовить ее было значительно сложнее. Но мой заработок это вполне позволял.
Единственное отступление от правил сперва касалось детских колыбелек. Потом же, когда Тошка с Лиской подросли, они затребовали перемен. Но эти усовершенствования коснулись только их комнат. Мы же с Играном вполне довольны тем, что есть. Игран и вообще несколько консервативен, как и многие экологи.
Иногда, по старой памяти, я занимаюсь какой-нибудь ручной работой. За эти годы я многому научилась, даже вязать кружево. На Ростке есть мода на ручные изделия и интерес к таким вещам только растет. Меня это радует -- сейчас на Ростке есть фанатики ручных ремесел и пошла мода на натуральное окрашивание тканей. Со стороны это выглядит забавно, наверное. Зачем ручное окрашивание, когда есть прекрасные ткани со станков, прочные и долговечные?
