сцену, когда та или другая приходят к ГП в гости готовиться к фестивалю. Сущие мелочи. Но ей… ей не выделили даже этого. Не посчитали нужным.
Моника отхлебнула кофе и поморщилась — во рту разлилась горечь. Наверное, не заметила и бухнула в кружку сразу две ложки с горкой. Пришлось зажевать тостом, чтоб баланс хоть немного восстановился.
Баланс. Именно для того, чтоб его наладить, она все это когда-то и затеяла.
— Чем обязана? — поинтересовалась Нацуки, когда с завтраком было покончено. В гостиную пройти она так и не предложила. Впрочем, Моника и не настаивала.
— М?
— Ты просто так пришла или по делу?
По делу, конечно же. Увесистый том в подарочной обертке ждал своего часа в сумке. Но одновременно с этим было и что-то еще. Монику тянуло посмотреть, как теперь здесь все переменилось.
— А что, президент клуба уже не может прийти с дружеским визитом? — сказала Моника с неловкой усмешкой.
— Почему же? Обычный президент клуба вполне может, — Нацуки пожала плечами, — а ты — нет.
Краска смущения залила лицо. Тут даже отпираться смысла нет никакого.
— Ты же далеко живешь. Нужна охренеть какая веская причина, чтоб пилить пешком через весь город утром субботы. Я, конечно, делаю шикарные тосты, но они не настолько хороши. Так что рассказывай.
Вольно или невольно, но Нацуки ухитрилась так поставить разговор, что все слова Моники сейчас будут выглядеть как оправдания. Она приперла главу литературного клуба к стенке. Удивительно, но факт — как в дурацкой детской сказке, виртуальная девочка стала настоящей. И сейчас смотрела на Монику — выжидательно, с легким интересом.
Теперь, когда вводная часть позади, можно переходить к главному. Пустить в ход мангу.
— Я сейчас, — Моника соскочила со стула и направилась в холл, где осталась ее сумочка. В идеале следовало бы вручить подарок не на кухне, где кипит в кастрюле изумительно пахнущее варево, а на сковородке шкворчит масло, но иначе никак. Торжественностью придется пренебречь.
Подобрав сумку, Моника вытащила из нее книгу. Все-таки превосходный подарок. Гарик может сколько угодно нудеть про то, что выбор она сделала неправильный, но что он понимает? Сам же говорил, что только с парой серий знаком. Вот когда прообщается с Нацуки несколько лет, тогда и можно будет его мнение слушать. Если, конечно, вытерпит ее. На это не всякий способен.
На входе в кухню Монику встретил грохот и приглушенная ругань. Нацуки доставала из духовки два пустых противня. Судя по всему, весили они немало.
— Тебе помочь? — поинтересовалась Моника.
Но в ответ получила только отрывистое «Не надо… сама… справлюсь». В персонажном файле Нацуки одной из самых выраженных черт значилось упрямство и пока что она этому соответствовала на все сто пятьдесят процентов. Противни угрожающе покачивались. Моника подумала, что сейчас они свалятся на пол, подымется шум, и все пойдет насмарку…Однако страх оказался ложным. Нацуки поставила противни на тумбу возле раковины и повернулась.
— Так что ты хотела?
Моника замялась. Она всегда считала, что с импровизацией у нее неплохо, но сейчас нужные слова как-то не находились. Глупо. Надо было не Гарика ругать по пути сюда, а речь отрепетировать.
— Мне… мне очень жаль, что я нагрубила тебе вчера, Нацуки, — пришлось сделать усилие, чтоб не отвести взгляда, — такая глупость… сама же всегда говорю, что не стоит свое дурное настроение вымещать на других, они ни в чем не виноваты. Такой вот я президент, пример всем одноклубникам, д-да.
Она ждала, что Нацуки что-то скажет. Может быть, даже согласится или поддержит. Это, конечно, больше в характере Саёри, но вдруг? Однако та молчала. Это немного покоробило Монику, но она продолжила. Сказав «а», говори и «б».
— Я…не хочу, чтобы ты…на меня сердилась, поэтому вот… это от меня в знак того, что я очень ц-ценю нашу дружбу. Прости, что сорвалась, — Моника улыбнулась и протянула Нацуки книгу.
Та взяла подарок и немедленно зашелестела оберткой. Упаковали мангу на совесть — чтоб выудить ее, пришлось пустить в ход кухонные ножницы.
— Это то, о чем я думаю? — с предвкушением спросила Нацуки.
«Почем мне знать?» — чуть было не ответила Моника, но сдержалась. Сейчас очень важно ничего не испортить. Считай это еще одним испытанием самоконтроля.
Нацуки же такой ерундой никогда не занималась. Когда наружу показалась обложка, ее улыбка порядком скисла. Она попыталась это скрыть, но Монику провести не смогла. Даже шансов не было — когда неискренность твоя вторая натура, в других ты чуешь ее безошибочно.
— Спасибо, Мони, всегда хотела эту серию заценить, — Нацуки перелистнула несколько страниц с яркими картинками, — я очень рада.
Может, в кулинарном искусстве ей и правда нет равных, зато в актерском успехи значительно скромнее.
— Правда?
Нацуки положила книгу на стол.
— Ага. Сегодня же начну, только вот разделаюсь со всем… вот этим, — она махнула рукой на кастрюлю, от которой поднимался пар.
Моника едва сдержала улыбку. Совершенно неуместную. Только посмотрите, дамы и господа, у нас тут сказочная героиня нарисовалась? Интересно, есть ли где-нибудь в фольклорной традиции Золушка-цундере? Если нет, то тогда здесь такое свежее прочтение пропадает… А ведь Золушке без прекрасного принца никуда.
От мысли об этом улыбка сразу увяла. Нет, никаких принцев. Пусть довольствуется местными свинопасами, вроде того смурного лентяя, что стоял за прилавком в книжном.
— Ты знаешь, что из вчерашнего обиднее всего? — спросила Нацуки.
Ну вот, снова-здорово. Подарок же, по идее, должен был уже эту тему закрыть, свести на нет. Однако она закрываться никак не желала. Почти что зомби, выкапывающийся из могилы.
— Я была с тобой г-груба, — нехотя повторила Моника, — и…
— Да нет же! — Нацуки покачала головой, — на грубость я плевать хотела. Если на хер хочешь меня послать, пожалуйста, обнимемся и вместе пойдем. Сама кому хочешь нагрублю. Не в этом дело.
— А в чем? — Монику пробрал вполне искренний интерес.
— А в том, Мони, что я терпеть не могу, когда кто-то пытается меня заткнуть. Никому этого не позволю. Мне, конечно, до вас с Юри далеко, ни ног от ушей, ни сисек шестого размера Вселенная не выдала, но это не значит, что на меня и на мое мнение можно с прибором положить. С самого детства только и слышу «ой, да что эта малявка понимает?» «чего соплячку слушать?» «ты что, в детский
