Двойная звезда - Илья Петрович Павлов

Глава 55

Мухи и котлеты.

«Мы тупеем на этой войне, господа…»

Единственная верная фраза о войне.

— Милорд, мне нужно с вами поговорить, — Илоза Сан постучалась ко мне в комнату, где я осторожно прилег на кровать, баюкая больной бок. Он опять весь посинел, дышать и двигаться было больно, но, что делать. Несколько дней мы наводили порядок в Лароде, разгребали и строили, орали и хвалили, отнимали и раздавали. Простой народ быстро «въехал», что власть вернулась, с голоду, вроде, сдохнуть не дадут, «лихих» людей прижмут, работай, и все наладится. Труднее было с благородными и зажиточными. Первые воротили нос от меня и всем видом показывали, что мне здесь не рады, и для них никто. Вторые видели в сложившейся ситуации только новый способ «хапнуть» легких денежек, перепродавая продовольствие втридорога. На первых я плевал, отвечая таким же пренебрежением и не замечая их недовольных рож, со вторыми… пришлось «жестить». Один из богачей приказал демонстративно грузить свои запасы на телеги, чтобы вывезти из города. Он думал, что его охрана — это достаточная защита его наглости и ослушания приказа. Наивный… все-таки три десятки гвардейцев, прошедших несколько сражений и привыкших работать строем, показали, кто сейчас главный в этом бардаке.

Другой, вообще, «встал в позу», мол, чего хочу, то и ворочу, и пусть дохнут, мол, нравится ему, когда люди помирают. Зря он это… Пришлось ответить, что мне, вот, нравится всяких уродов вешать, ну и сдержать слово. Весело, одним словом. Город был побольше нашего намного, и людей соответственно. И пожары его не украсили, а голод не способствовал приветливой атмосфере… Но, как говорили классики, «мечом и добрым словом можно сделать намного больше, чем просто добрым словом». Тяжело, грязно, но справились.

— Заходите, виконтесса. Извините меня, но можно я не буду вставать, очень больно.

— Конечно, милорд. Простите, что в неурочный час, но…

— Все нормально. Как там Хака?

— Спит и ест. Раны сегодня перевязали, как вы говорили, обработали вашим средством, запаха нет, жара тоже.

— Это хорошо. Жить будет. Что ты хотела, Илоза?

— Милорд. Корт…

— Ты же знаешь, что со мной можно говорить прямо. Давай рассказывай. Что случилось?

— Я не знаю даже, как это выразить. Я хотела спросить… попросить… совета…

— Советовать я люблю, это завсегда пожалуйста.

— Не смейтесь, милорд.

— Давай уж или милорд, или Корт. Лучше Корт, а то я уставший и не успеваю подстраиваться. Илоза.

— Спасибо, Корт. Все в замке говорят… какой ты ужасный и грубый, и невоспитанный, никаких манер, но я-то знаю, что это не так.

— Да, я белый и пушистый…

— Точно. Я… про Хака… про все… Он мне нравится, но он не такой, как ты. То есть, я не это хочу сказать… Я пожила в твоем замке, с тобой и Орхой… Вы все там так красиво сделали… и делаете дальше. Я же была в замке По раньше, ты же знаешь. Ничего особенного, у отца было даже богаче. Не то говорю, деньги здесь не причем. У тебя все по-другому. Как Орха мне сказала… я с ним, как будто бы в другом мире живу, как в сказке. Вроде бы все обычное и знакомое, но… другое… светлое, красивое, доброе… И люди вокруг тоже… смотрят… на тебя… на вас… и становятся лучше. Вон, дружинники твои… хвастаются… наш герцог за спины не прячется, людей бережет, печалится, если погибает кто, а раненных выхаживает. Обе… обелиск поставил на братскую