— Доброго дня, леди! — в комнату где мы находились только с Беллой, широко распахнув дверь, вошёл черноволосый мужчина среднего роста, в круглых очках, держащихся на остром носу с горбинкой. — Как себя чувствуете после переезда?
Мужчина встал напротив Беллы и весело подмигнул, опёршись руками об металлическую дужку кровати.
— Спасибо, доктор, всё хорошо. Мне здесь очень нравится.
— Хорошо, что хорошо, но будет ещё лучше! — доктор с громким скрипом металла по кафелю придвинул табурет и уселся, достав из нагрудного кармана блокнот с ручкой, стал что-то записывать. Затем, подняв взгляд на меня, поинтересовался: — А этот юноша — ваш брат?
— Нет, — улыбнулась в ответ Белла, — это мой сын.
— Очень интересно! Ну, будем знакомы, леди Белла Виллис и юный сэр Виллис. Меня зовут Майкл Юдин. Можете обращаться просто по имени. Я буду вашим лечащим врачом. Пока я буду собирать анамнез, молодой человек может подождать у нас в комнате ожидания, — с намёком взглянул он на меня, — там есть всё, что нужно молодому растущему организму: чай, бисквит, диван и лэптоп. Точнее, чай вам чуть позже принесет Хелен.
— Понял, — я встал, — сколько мне ждать?
— Вообще, вы можете ехать уже сейчас, мы позаботимся о вашей матери, — доктор обольстительно улыбнулся Белле, — но уверен, вы захотите дождаться предварительных результатов, не так ли? — вопрос был адресован мне, так что я кивнул, согласившись.
— Подождите минут пять-десять, я к вам подойду, как только закончу с прелестной леди.
Еще раз кивнув, я поцеловал смущённую Беллу в лоб и тихо вышел в коридор.
Увидев вывеску с понятной надписью «комната отдыха», я понял, что нашёл, что искал. Открыл дверь и застыл: в тусклом свете солнца, едва пробивающемся сквозь наглухо прикрытые жалюзи, девушка снимала с себя зелёную медицинскую блузку через голову, оставив мне на обозрение прекрасное тело, при этом не замечая меня. Я же, не мог прийти в себя, любуясь видом, но краем сознания понимая, что вот-вот сейчас прелестное мгновение рухнет, стоит девушке справиться с освобождением головы с толстой длинной косой из плена узкой горловины блузки, и вот тогда начнётся…
— Что?! Как?.. Хам! Выйди отсюда, извращенец! — девушка, на удивление быстро справившись с удивлением и смущением, прикрыла только что снятой одеждой нагой торс и зашагала в мою сторону, при этом, почему-то, так приятно ругаясь. — Так и знала! Выйди вон отсюда, вуайерист доморощенный! — девушка с покрасневшим, толи от стеснения, толи от злости, лицом, и прикрываясь одной рукой с блузкой, второй выталкивала слабо сопротивляющегося меня за дверь, захлопнув её с такой силой, что взметнула пыль с дверного косяка.
— Маленький изврат!.. Нахал!.. Озабоченный малолетка!.. — доносилось из-за закрытой двери, которую я поскорее хотел покинуть, дабы не гневить девушку ещё больше.
— Что-то случилось? — из комнаты, где я оставил Беллу, выглянул доктор. — Что за шум, а драки нет?
— Заблудился, — пожал я плечами, всё ещё витая в кратком мгновении воспоминания — подскажите, где находится комната ожидания?
— Понятно, — ухмыльнулся доктор, — первая дверь справа от приёмного холла, молодой человек. Не потеряетесь, — и захлопнул дверь.
— Ну-ну, — хмыкнул я, улыбаясь. Стереть улыбку не получалось. Дойдя до нужной двери, я сперва постучал. Ну, мало ли что. Не услышав никакого ответа, вошёл в комнату, и дойдя до дивана, расслабленно уселся. Видение всё ещё мельтешило перед глазами. Как она, плавно изгибаясь всем телом, поднимает блузку, держась за её нижний край, оголяясь всё больше и больше… как она опускает руки, заставляя всё колыхнуться, даже во мне, и открывает голубые глаза, прикрытые длинными пышными ресницами… как она пытается прикрыть маленькой блузкой в тонких руках выдающиеся достоинства, при этом прижимая их больше снизу, нежели полностью… Так, Мэттью, хватит… иначе придётся заниматься последствиями извержения маленького Кракатау. Нужно отвлечься… Где тут пульт от TV?..
… «в период созревания фолликула. В этот момент самки начинают свою охоту» …
Так… телек не вариант. Я положил лежащую рядом квадратную подушку себе на бёдра, чтобы прикрыть топорщащийся нюанс, опасаясь чьего-либо случайного вторжения. И угадал, блин…
— Не хотите… чаю… Ты?! — девушка перевела взгляд от моего лица к подушке, с отвращением вернула к лицу, зло хмыкнула и развернувшись, закрыла дверь, уже привычно хлопнув ей.
Да что за попадалово?! Я взял подушку и кинул в сторону двери.
— Сама извращенка! — крикнул я вслед. — Стучаться надо!..
Ну надо же, открыть именно эту дверь, именно в тот момент, когда она переодевалась… С моей точки зрения, можно сказать — повезло. Или наоборот, только раззадорило подростковый организм. Надо будет что-то с этим сделать. Может согласиться на свадьбу с Элис поскорее? Тогда этот вопрос решится сам собой, но… Элис, конечно красавица, но ей всего пятнадцать… Тьфу, Захар, что за мысли?! До совершеннолетия Элис — ни-ни! А вот эта медсестра вполне… Но, судя по её взглядам, да и после недавней ситуации, вряд ли что-то у нас получится. Только на краю сознания мелькает что-то, что я не мог никак уловить. Что-то важное, ностальгически тёплое, но недосягаемое…
Дверь открылась, на пороге показалась всё та же девушка, с подносом, на котором пыхтел паром фарфоровый на вид чайник с чашкой в таком же стиле. Девушка, сопровождаемая моим взглядом, молча прошла к столику недалеко от дивана и, поставив поднос, выпрямилась, смотря прямо мне в глаза, и уперла руки в грациозные бока, ожидая чего-то.
— Спасибо за чай, — кивнул я в сторону сервиза на столе, — можно еще молоко или сливки? — я добродушно улыбнулся.
— В молочнице, — девушка резко дёрнула головой, указав в ту же сторону, одновременно убрав чёлку с лица, — Ничего не хотите сказать?
Чего она хочет? Извинений? Так я не виноват… Ну, виноват, конечно, но не целиком, а по вине случайности, и просить за это прощения? Ладно, от меня не убудет, может девушка немного успокоится…
— Уважаемая мисс, — я встал и сделал полупоклон, больше ироничный, чем извиняющийся. — прошу прощения, что оказался в нужном месте и в нужное время и оказался свидетелем столь притягательного зрелища… — я выпрямился и с ухмылкой посмотрел на девушку, начинающую краснеть, наверное от стыда. — Так же прошу прощения за то, что остолбенел, не устояв перед вашей умопомрачительной красотой. И то, о чём вы подумали, когда зашли в эту комнату в первый раз — это нелепая случайность, и ничего такого, о чём вы подумали, я не делал…
Похоже, краснела не от стыда, а от злости, потому что…
— Ах ты извращенец!.. Малолетний балбес, ещё и улыбается тут!.. Придурок богатенький!.. — девушка хлестала меня, прикрывшего лицо руками, непонятно откуда взявшимся полотенчиком, яростно бросая обидные, но такие родные слова. Вот оно что! Понял! Она говорит это всё на русском?!
— Стой, стой, стой! — воскликнул я, пытаясь ухватить руку с «опасным» орудием. — Подожди… Да успокойся ты! — я поймал обе её руки и дёрнул вниз, заставив дёрнуться и саму девушку, щёлкнувшую зубами от неожиданного движения вниз. Удивлённый взгляд голубых глаз застыл в непонимании, я же пытался сообразить, откуда, во-первых, тут оказалась русская девушка, и, во-вторых, как объяснить свое неожиданное знание этого языка.
— Ты знаешь русский? — задала закономерный вопрос девушка, обескураженно разглядывая меня.
— Не очень хорошо, — постарался я добавить английский акцент в свою речь, что получилось достаточно легко, связки и речевой аппарат Мэттью всё-таки не были готовы к чужестранной речи.
— Всё равно дурак! — бросила девушка, и развернувшись так, что её коса прочертила метровый полукруг, бодро зашагала к двери, конечно же, не забыв ещё раз помучить дверь громким ударом о косяк.
Боевая девушка, думал я, глядя с улыбкой на закрывшуюся дверь и протягивая руку к чайничку на столике, такая всё по локоть откусит.
Ну, с этой нелепой ситуацией, надеюсь, разобрались: я принёс извинения, незаслуженно получил очень неприятные удары тряпицей по ушам… но на сердце поселилась теплота, что грела после всего этого недавнего фарса. Я услышал родную речь, правда могу ли я считать её родной, не знаю. Знаю только, что говорить я могу, а это несомненный плюс, который раскрывает больше возможностей в будущем. А я даже не задумывался об этом, с каждым днём всё сильнее вливаясь в новую для меня жизнь и в новый мир, постепенно забывая старый.
