— Фу, воняет.
— Не поворачивайся! — окрик Глеба запоздал.
Василиса обернулась к источнику запаха — и завизжала. Там лежали остатки человека. Чернобородая голова с выбитой нижней челюстью, рядом валялись оторванные рука и нога, на концах у них махрились мясо и кожа. Остальное тело разодрали в лохмотья, на куски, обглодали и бросили. Темнело огромное бурое пятно крови, завершали зрелище разбросанные вокруг обгрызенные кости с остатками мяса и клочками одежды. И шипели, распушив иголки «капюшона» три шипокобры. Девушку вырвало сначала остатками обеда, потом одной желчью.
Испуганно убежать сломя голову Василисе не дал Глеб. Поймал — хватка у него оказалась железная, пару секунд держал, дальше силой крепко поцеловал. И тут же содрал с девушки блузку. Василиса задохнулась от возмущения, труп был забыт.
— Так. Спокойно. Говорят, от истерики пощёчины помогают, но и так неплохо вышло. Блузку на голову от солнца, повторяй за мной. Ветровку как халат. Иначе сгоришь. Получилось? А теперь медленно, не оборачиваясь, идёшь за мной.
Кругом царило гнетущее безмолвие. Глеб шёл впереди, выдерживая одному ему известное направление, словно держал в руках компас, Василиса брела позади него. В горле мгновенно пересохло, глаза слепило от солнца, золотистого блеска под ногами и мелкого песка. Иногда попадались занесённые песком обломки и невысокие развалины, но Василисе было не до них. Наконец обнаружился вход в какой-то тоннель, и они вошли туда. Воздух здесь был такой же сухой, но хоть какое-то убежище от зноя. Пол, напоминавший растрескавшийся бетон, был покрыт мелким песком, зато из глубины тоннеля по ощущениям тянуло прохладой.
— Подожди меня здесь. Вглубь не заходи. Я должен осмотреться. Подождёшь?
Глеб пристально посмотрел в лицо девушке, явно опасаясь новой истерики и просьб её не оставлять одну. Заорать и в самом деле хотелось, но, не понимая где, без еды и воды они умрут в пустыне. И очень быстро. Труп же означал, что где-то поблизости хоть плохие, но люди. Василиса стиснула зубы и выдавила из себя:
— Иди. Я… Я дождусь.
Девушка села прямо на пол, обхватив колени. Едва Глеб растворился в сиянии пустыни, как страхи и сомнения захлестнули Василису с головой. Правильно ли она поступила? Дождётся ли она Глеба? А если с ним что-то случится? Если нападёт какая-нибудь тварь вроде тех, что она видела в прошлый раз? Воображение раз за разом рисовало такое же растерзанное тело, только вместо чернобородого на песке валялась голова Глеба. Зубы с каждой минутой стучали всё сильнее, ощутимо дрожали колени. И всё сильнее хотелось выглянуть и посмотреть. Василиса уговаривала себя так не делать, но с каждой секундой голос разума звучал всё тише. Может, она, в конце концов, встала бы и вышла наружу, но силы утекали ещё быстрее.
— Держи.
Голос Глеба заставил Василису подскочить и распрямиться как сжатую пружину. Ни капли не стесняясь, что стоит перед ним полуголая и сквозь распахнувшуюся ветровку виден плотно облегающий грудь бюстгальтер телесного цвета, девушка крепко парня обняла и прижалась к нему. И то, что горячая рука сейчас гладила голую спину, ни капли не казалось неприличным.
— Всё хорошо, ты молодец. Я боялся, что не выдержишь и высунешься. На, — он сунул в руки бутылку из непрозрачного пластика, отливавшего металлическим серебром. — Пить медленно, мелкими глотками.
Воды внутри оказалось мало, с непонятным привкусом и горячей, но это была вода. С каждым глотком Василиса ощущала, как понемногу оживает. Пропала слабость, и появилась жажда деятельности.
— Откуда?
— Не переживай, не с трупа. Нашёл его стоянку. Запасной одежды нет, зато кое-что осталось.
— И куда мы дальше? — Василиса решила сделать вид, мол, поверила. Правду выяснять не особо хотелось.
— Сначала понять, где мы. И как вернулись. Ты рисовала. Что?
— В-вот. Сюрприз хотела тебе сделать. Ты говорил, я по твоим словам рисовала.
Глеб внимательно всмотрелся в листок, покачал головой.
— Можно считать доказанным, что наше перемещение как-то связано с твоими рисунками. Что-то знакомое, действительно чем-то похоже на Старую бойню. Так называется район ракетных стартов, возле которых сожгли армию керхеров. Но не она. Понимаешь, колония расположена на невысоком плато. Возле одного из спусков и расположена Старая бойня, а ни тут, ни на рисунке гор нет. Они невысокие, стоят по периметру плато. Их также видно из Города и ближних к нему построек. А дальше, в глубину плато, песка меньше, там каменистая пустыня. Значит, мы на одной из линий внешних укреплений.
— Это хорошо?
— Не знаю. Дальний периметр подковой охватывает плато с Городом. Очень много развалин. Некоторые бункеры и старые посёлки обжиты, если поблизости оазис, или сохранилась скважина. По таким идут торговые тропы пустынников. Это люди, которые живут и кочуют в песках. Остальные бункеры и поселения давно пусты и мертвы, хотя есть охотники, которые шарят по развалинам. Иногда в них попадаются ценные вещи. Предкам они были не нужны, их бросали в бою или при отступлении, а сегодня… В общем, дорого стоят.
— Т-тот человек, — к горлу подкатила тошнота, стоило вспомнить растерзанное тело.
— Да. Не хотелось бы тебя пугать, но это был один из таких охотников. Что за тварь его сожрала, я не знаю.
— Врёшь, — пристально посмотрела ему в глаза Василиса. — Я тебя хорошо уже знаю. Врёшь.
— Вру. Точнее, не договариваю. Есть два варианта. Один весьма вероятный и для нас безопасный. Это был песчаный лев. Охотится на шипокобр, попасть в его ловушку может разве что полный идиот или если под кайфом. Этот лев тварь довольно трусливая, своим появлением мы его спугнули. Второй вариант настолько маловероятен, что я его пока не озвучу. Но на всякий случай на, — Глеб сунул в руку Василисе пистолет. — Неважно, что стрелять не умеешь. Это предохранитель, сдвигаешь вот так и нажимаешь на спусковой крючок. Пистолет примитивный, пороховой, так что учитывай, отдачей по руке бьёт. Зато звук громкий. Враг испугается, я услышу.
— Ты опять уходишь? — на самом деле было ясно и так, но оружие в руке как-то сразу успокоило, так что вопрос прозвучал больше для проформы. — А может я смогу нарисовать, и мы домой попадём?
— А если нет? Воды мало. Потрать всю на краски — а если ничего не выйдет? Предлагаю этот вариант оставить на крайний случай. Если мы в радиусе досягаемости какого-то оазиса, сначала добраться туда, а уже потом экспериментировать.
Глеб ушёл, Василиса снова осталась сидеть одна. Крепко сжимая в руке оружие, она какое-то время сидела на полу и обдумывала мысль, как ей отнестись к нынешнему приключению. С одной стороны риск, но с другой просто не может быть, чтобы они вдвоём не нашли выхода. Дальше ей стало скучно и жарко. Поразмышляв, Василиса сняла бюстгальтер: под ветровкой не видно, зато кожа не потеет и не чешется. Здравый смысл ещё немного поборолся с любопытством, но в итоге Василиса убедила себя, что если бы в глубине тоннеля могло встретиться хоть что-то опасное, её бы здесь не оставили. Да и спускаться вниз ей не запрещали. Ну а раз так — то можно совсем немного отойти внутрь, пока хватает света от выхода, и оглядеться. Когда ещё появится шанс увидеть пусть старую, но настоящую космическую базу. Девушка храбро углубилась на пять шагов, потом ещё на пять и ещё немного. Ей показалось, что из глубины тоннеля послышался непонятный звук, и Василиса замерла. Какой-то шорох… Воображение мгновенно нарисовало картину обвала — тут всё очень старое, и Василиса торопливо вернулась обратно, поближе к выходу.
Девушка как раз собралась присесть, когда из глубины тоннеля шорох раздался снова, уже отчётливей. И тупые негромкие звуки. Василиса замерла, испуганно выцеливая пистолетом сумрачную темноту. Тут же отругала себя: с обвалом решила воевать? Может, выйти наружу? Но там солнце, с её хлипкой защитой тепловой удар обеспечен в два счёта. А если не обвал, а какое-то чудовище? Например, гигантская крыса? Или змея какая-нибудь?..
