Вот и болото. Я осторожно начал пробираться по нему. Все-таки я опасался провалиться в какую-нибудь яму. Потом вылезти будет очень сложно.
Но все шло просто прекрасно. Как говорил один мужичок на стройке, сегодня мой день.
Вот я и пересек болото. Видны уже сосенки, за ними ели со своими мохнатыми лапами ветвями. Сказочный лес. Тишина, только кое-где упадет снег с ветки и снова слушает лес свою песню.
За болотом был такой же лес, какой был до него. Правда начинался небольшой холм. Прежде чем подниматься на него я решил отдохнуть.
Время десятый час утра. Я вытоптал в снегу круг диаметром примерно три шага. Стал разводить небольшой костер, чтобы попить чаю.
Поставил на горящие ветки маленькую алюминиевую кастрюльку и засыпал в нее снег. Скоро я уже пил чай с травами. Дед не признавал светские чаи и пил только заготовленные с весны и лета травы и листья деревьев. Я тоже привык к этим бодрящим или успокаивающим заваркам.
Внезапно я почувствовал опасность. И не такую, какая бывает обычно от зверя. Нет. Опасность была непонятной, может даже мистической, какой-то потусторонней.
Я медленно начал поворачивать голову и внимательно смотреть. Я понимал, что резких движений делать нельзя. Пришла мысль — медведь? Нет он давно спит, да и ощущения от него я запомнил на всю жизнь.
Я смотрел в костер, и одновременно телом и ушами сканировал пространство вокруг. Все было тихо. Но все равно тревожность нарастала. Это мне напоминало мои детские кошмары во сне. Что-то надвигается, и ты ничего не можешь сделать, ни убежать, ни защититься.
Все! Вот оно! Я медленно повернулся направо. Там стояла двухметровая фигура. Это существо походило и на человека, и на обезьяну. Длинная шерсть покрывала все его тело. Руки висели ниже колен. Глаза были небольшие и круглые. Они смотрели на меня, и я понимал, что это существо изучает меня, как какую-нибудь букашку.
Я не мог пошевелиться. Все мысли замерзли, да и слова застряли в горле. Да и зачем слова. Разве они могут помочь мне. Я опустил глаза, посмотрел на костер и снова взглянул на существо.
Страха не было. Я чувствовал себя бактерией, которую не очень-то изучают. Не нужна она. Существо могло раздавить меня, как какого-нибудь лесного клопа, а могло отпустить.
Я понимал, что это существо разумное, только его разум настолько далек от моего, что общего ничего нет.
Существо с шумным выдохом село у костра и продолжало смотреть на меня. Не сразу, но я понял, что оно считывает мою память. Почти таким же образом, как я считываю с предметов. Только гораздо глубже и более информативнее.
Я сидел и ждал. Иногда мне казалось, что существо внутренне улыбается, иногда хмурится. Странно чувствовать себя подопытным кроликом. Я, конечно, понимал, что существо считывало мою память не восьмидесятых годов, а моего реального времени. Что же оно там нашло?
Наконец существо хмыкнуло совсем как человек, и глаза его вернулись в настоящее. Оно хотело говорить со мной, я чувствовал это. В голове прозвучал тонкий голос, — тебе нужно разобраться с собой. Понять, что ты хочешь. Без этого ты не входишь в этот поток времени. Да и в свой поток не входишь. Тебе надо учиться жить в потоке жизни.
Я слушал этот голосок и недоумевал. Почему у существа такой тонкий голос. Словно услышав мои мысли, в моей голове зазвучал бас.
— Неважно каким образом можно выражать мысли. Пусть они сливаются с течением момента.
Я ничего не понимал. Но старался слушать. Существо протянуло руку ко мне, я отшатнулся, но волна спокойствия накрыла меня, и я вернулся обратно.
Существо трогало мою одежду и коснулось руки. Оно сняло мою варежку и накрыло мою руку своей лапищей. Его кисть была больше моей раза в три-четыре.
Я не понимал, чего хочет это существо. И тут словно что-то толкнуло меня в голове. Надо посмотреть память существа. Я включился и не сразу, но пошли картины. Но они были такие, что я ничего не понимал.
Горы и скалы. Идут по тропе несколько человек. За спиной у них большие мешки. Один из них оглядывается, словно чувствует мой взгляд, и показывает рукой на высокий холм и затем на солнце. Картинка меняется. Нагромождение больших камней. Я понимаю, что где-то здесь вход в пещеру.
Картина меняется. Снова люди, они одеты в странную одежду, похожую на комбинезоны, они двигаются по лесу.
Потом другая картина. Костер. Сидят четверо. Двое мужчин и две женщины. Они в похожих комбинезонах. Из темноты виден какой-то агрегат. Один мужчина встает и идет к нему. Возвращается он к костру с какой-то тонкой доской.
Я отшатнулся. Мужчина начал показывать мне доску примерно величиной тридцать на сорок сантиметров. На ней появились картинки. Совсем как наши планшеты. Образ планшета приблизился, и я увидел, звездное небо. По нему летела яркая точка, похожая на комету. Вдалеке была планета. Я понял — это наша Земля. И что комета летит к ней.
Мужчина показывал мне комету, а до меня стало доходить, что мужчина передает в будущее, то есть мне, что скоро случится с этой местностью. Я понял — все эти люди обречены.
Тут же у меня появилась мысль, а может это память будущего, но кто-то, возможно существо мягко вернуло меня к мыслям о прошлом.
Мужчина нажал на планшете на значки и появилась карта. Он развернул ее и показал ее мне. Я старался запомнить эту карту. Я не обладал фотографической памятью, но карта отпечаталась у меня в сознании.
Через несколько секунд все подернулось дымкой и исчезло.
Существо отняло руку от меня, встало, внимательно посмотрело в глаза. И … я все забыл. Как будто я никого не видел.
Я шел домой и думал, что ничего за болотом нет. Зачем я туда поперся. Только устал. Да еще у костра подремал. Все у меня забылось.
Я пошел домой, по пути проверял ловушки, ничего. Поднимался ветер, и я заспешил. Не хватало попасть в пургу. Тогда придется ночевать, иначе можно заблудиться.
В избушке было тепло. Дед сам подкинул дрова. Он посмотрел на меня и спросил, — никого не встретил? Я ответил, — никого. Не стал ему рассказывать о том, что ходил на болото. Больше не пойду туда.
Дед же хитро усмехнулся и сказал.
— В этих местах леший бродит. Не дай Бог попасться ему. Закружит, заведет в такие места, что и выхода не найдешь.
— А что тебя заводил? — спросил я.
— Меня нет. Я уже свой здесь. Я порядок не нарушаю. Знаю его. А вот парня с деревни закружил в прошлом годе. Хорошо летом. Две недели парня не было. А вернулся, так ко мне привели. Говорил какую-то ерунду о волосатом человеке.
При этих словах дед пытливо уставился на меня. Я спокойно смотрел ему в глаза. Я же никого не видел.
— Лечил я парня неделю. Еле освободился он от наваждения. Хотя с той поры парень в лес перестал ходить.
— Это ты говоришь про снежного человека? — спросил я.
— Какого снежного человека? Нет никакого человека, — дед погрозил мне пальцем, — это все ученые придумали. Деньги им на экспедиции нужны, вот и придумывают всякую ерунду.
Легли спать. Я немного подумал про снежного человека. Вот на Кавказе его видели, почему бы и здесь ему не быть.
Глава 8
Тома отказывалась, но друг Любани настаивал. В конце разговора он сказал, что все равно отправит Любаню к ней за информацией.
Тома сидела у себя в каюте и пила чай. Какие дремучие люди. Современность, какая современность, ничем они не отличаются от своих предков. Так же верят в чудеса, в колдовство.
Раздался стук в дверь, и вошла Любаня. В махровом зеленом халате, она уселась на диван и стала просительно смотреть на Тому.
— Понимаешь, часы эти, подарок моей мамы. Они почти золотые, — застонала Любаня.
— Это как, почти золотые? — спросила Тома.
— Ну, позолоченные… — ответила Любаня.
— Так ты же всем сказала, что золотые, — недоумевала Тома.
