— Какие?
— На сходе объясню. Сейчас смысла не вижу.
— Понятно. Все слышали? Ферик Ферганский признал, что грабанул и завалил Зуру Белого, а потом и Пермяка, и что у него, якобы были на это причины.
Лимончик довольно посмеивается.
— Я сказал, что завалил, — злится Ферик. — Про грабанул ничего не говорил. Гонишь, Назар. Подстава это. Где Айгюль?
— Ну что, — глумливо спрашивает своих авторитетных товарищей Лимончик. — Сказать ему или не говорить. Всё равно же узнает.
Ферик делает глубокий вдох и выдох и на удивление спокойно заявляет:
— А ты, походу, не человек слова, да? Ну что, значит будем решать по-другому.
— Ладно-ладно, скажу, а то вдруг ты всех нас пострелять решишь, а? С тебя станется. Крикни там Шилю. Он у двери ждёт.
Я открываю дверь и действительно вижу там кента. Здоровый, несуразный коротко подстриженный детина с золотым зубом. Он заходит.
— Давай, — кивает Назар. — Рассказывай, где ты племянницу Ферика видел?
— В аэропорту.
— Чего? — восклицает Ферик. — В каком аэропорту.
— Во Внуково. Я провожал там кента одного в Сочи и Айгюль увидел. Я говорю о, ты откуда и куда? А она отвечает, типа в Сочи.
— Ты откуда её знаешь? — прищуривается Ферик.
— Так по Ташкенту. Я же мотаюсь туда-сюда, вожу там кое-что.
— Какой Сочи! Ты чё несёшь!
— Она с Джемом была с Бакинцем. Он меня не знает, а я его узнал. Ну ладно, говорит, я полетела. Всё. Больше ничего и не сказала. Да и некогда было, они опаздывали уже.
— Это когда было?
— Так вот последний рейс вечерний.
— Не верю. Подстава, Назар.
Тот смеётся.
— Ну а ты, жених, — кивает он мне, — обломался? Невеста ту-ту, с нормальным кентом улетела, да? Ну ничего, у тебя же ещё одна есть. Так что не расстраивайся.
На Ферика смотреть страшно, весь чёрный, смерть ходячая, косы только не достаёт.
— Сука, — хрипит он и тянется к карману. — Сука, Назар…
В этот момент заглядывает один из его амбалов.
— Фархад Шарафович, — шепчет он. — Фархад Шарафович, вас к телефону.
— Смотрите, — качает головой Лимончик, — какой деловой. У него даже телефон в машине, а где племянница не знает.
— Это Айгюль, — шепчет амбал.
Ферик поворачивается и молча выходит.
— Ну что, Бро, — прищуривается Назар. — Не забыл, что я тебе говорил давеча? Сам видишь, за мной правда. Так что ты подумай хорошенько. А то как бы и самому не пропасть.
— Вот же дрянь! — приговаривает Ферик, стоя у машины. — Вот дрянь!
— Не расстраивайтесь, — говорю я. — Главное, с Айгюль всё в порядке. Поверьте, это самое важное.
— Сука! — хрипит он, разговаривая сам с собой. — Сука Лимончик. Ну, ничего, я тебе устрою. Ты у меня умоешься слезами кровавыми! А ты… ты… в аул, чтоб сидела безвылазно. Замуж тебя выдам за первого встречного! Сиди, рожай! Чтоб духу твоего не было здесь!
В этот момент подъезжает такси и из него выходит Цвет.
— Ну что у вас тут? — спрашивает он, но Ферик не отвечает, садится в машину и со всей дури хлопает дверкой.
— Поимели нас маленько, вот что у нас тут, — качаю я головой. — Ладно поехали по номерам. Ты-то как? Не переломало тебя?
— Повезло, что впереди сидел, — отвечает он. — Тачка прямо в заднюю дверь долбанула. Пацана одного в больницу повезли. Чё-то сломали ему.
Повезло так повезло.
Мы возвращаемся в гостиницу. Наташка не спит, ждёт.
— Ты небыстро, — качает она головой. — Опять вон ночь уже. Давай спать скорее.
— Ага, — соглашаюсь я и начинаю раздеваться.
— У тебя всё нормально?
— Да. Айгуль пропала. Ферик думал, что её похитили.
— Как похитили? — удивляется Наташка.
— Ну, обычно. Не знаешь, как? Украли и держат в темнице. Плохо обращаются и требуют выкупа, например.
— Кто похитил?
— Да никто. В Сочи она улетела со старым дружком своим.
— А подруга в госпитале?
— Я думаю она ненадолго улетела, завтра вернётся. Или послезавтра.
Когда я стаскиваю брюки, звонит телефон. Кончится это когда-нибудь или нет?
— Алло…
— Егор, извини, что поздно. Это Толик.
— Да узнал я тебя, Толик. Только давай мы завтра поговорим, а?
— Слушай, я здесь, рядом с гостиницей. Мне с тобой сейчас поговорить надо.
— Точно не завтра? — с надеждой уточняю я.
— Несколько минут, Егор. Я могу подняться к тебе. Или ты спустись. Важное дело у меня…
7. Сибирские морозы
Важное дело. Важное. Самое странное, мне даже нисколько неинтересно, что это за важное дело. У меня, вообще-то, все дела важные, как ни удивительно. Мне бы для разнообразия о космосе подумать, об искусственном интеллекте, что ли, а то постоянно решаю вопросы жизни и смерти. И ничего больше.
— Я сейчас, Наташ. Толик что-то мне сказать желает. Очень важное и не терпящее отлагательства.
Наташка вздыхает. Вот так быть женой декабриста. Несладко, да? Да, сам знаю, но что делать. Нам бы в коечку, нам бы сладенького, а тут реки-то совсем, блин, не молочные текут в кисельных берегах. Кровь с молоком. Но это ничего, всё поменяется. Со временем. Наверное…
Я звоню в номер к пацанам и приглашаю на вахту Семёна. Мы поднимаемся наверх, в казино. Анатоль уже здесь.
— Здравствуй, Толик, — жму я его руку. — Ну как ты? Живой? Сыграть не хочешь? Как твой фарт?
— Хочу, — улыбается он, — да только, похоже, сейчас не самый удачный момент в жизни. В плане везения.
— Ну что же, ты мудр не по годам, — усмехаюсь я. — Ну, так что там у тебя? Было что-нибудь интересное?
— Ох, — качает он головой. — Ты многое пропустил.
— Ага, — усмехаюсь я. — У меня и своих приключений достаточно было. А ты что, всё это время в ментовке просидел?
— А ты откуда знаешь?
— Знаю, но не всё, — отвечаю я. — Так что рассказывай. Кого там у тебя укокошили?
Он берётся за голову руками.
— Представляешь, человека убили! У меня дома! Родители, наверное, в полном ужасе…
— Мама твоя, если это она была, вполне спокойной мне показалась, когда я звонил. Зачем ты такую толпу домой к себе потащил? Вот что я не пойму.
— Да я и не собирался, — качает он головой. — Думал, тебя, Еву, дядьку этого ещё, ну и… музыка, выпивка, интимная обстановка.
Бармен приносит кофе.
— Не собирался, но притащил? Что уж удивляться, что секс обломился?
— Ты прям, как западник говоришь. Сеск… Хм… Понимаешь, Галина Брежнева, — понижает он голос, — захотела присоединиться. Не к… сексу, а к вечеринке. Я просто сдуру сказал, что еду с друзьями к себе, и она прилепилась насмерть. Мы с вами и точка. А за ней ещё куча народу потянулась.
— А ты, значит, хотел Еву в койку затащить? Она же иностранка, на неё знаешь, сколько глаз смотрит, причём неотрывно.
— Да почему сразу в койку?
— Ладно, рассказывай, кого там грохнули у тебя?
— Слушай, — качает он головой. — Это вообще детектив. Короче, мужичонка вообще спокойный сидел в уголочке, почти ничего не говорил, улыбался всё время. А потом мы все вырубились и оп-па… он с ножом в животе. Всё в крови, а в милиции говорят, что, это опасный рецидивист, грабитель и убийца. Родители в ужасе, пороть будут сегодня, тем более, что объяснить я ничего не могу. Хорошо хоть ничего вроде не украли.
Блин… Грабитель и убийца туда явно неслучайно попал, а по наводке. Или по заказу. Но это естественно не тот кент, что на квартирнике подрезал лилию.
— Кто ещё был? — спрашиваю я.
— Да, ёлки… Даже не знаю. Какие-то неизвестные личности. Мутные, по большей части.
— Ну, подумай, никто не запомнился? Неважно по какой причине…
— Ну да, был там один интеллигент, учёный какой-то. Он всё вокруг Галины крутился. Всё ей обещал что-то.
— Что именно?
— Не знаю, — пожимает плечами Анатоль. — Говорил, чтобы она не волновалась, он всё сделает. Такую фигню какую-то. Я думаю, он просто набрался.
— А у тебя откуда алкашки столько дома?
— Алкашки? — хмурится он, пытаясь понять, что я имею в виду.
