Куруш оказался настоящим знатоком своего дела и на протяжении всего подготовительного периода непрерывно извергал на меня массу информации, начиная от тонкости кормежки скакуна и подготовке его к соревнованиям и заканчивая тактикой самих скачек, обращая внимание на изучение соперников и их возможных слабостей. Я все это впитывал, удивляясь таким сложностям в казалось бы простом деле, но не перечил и выполнял все инструкции по разогреву коня перед гонкой и все нужные процедуры после нее.
— И запомни! Никто кроме тебя не должен подходить к Ворону в период соревнований. Это очень важно! Хозяин конечно приставит охранников, но отвечаешь в итоге лично ты. Спи с ним, ешь, в туалет ходи! Понял?
— Понял, дядька Куруш! А когда будут первые скачки?
— На празднике Плодородия, через две декады. Как раз успеешь подготовиться. Завтра посмотрим, как ты держишься в седле…
На следующий день после моего «триумфального» пробега верхом на Вороне по полигону, наставник встретил нас со слегка задумчивым лицом.
— Что-то я не понял… Вроде сидишь в седле как разношенный сапог на женской ноге, но не падаешь. Может и выйдет из тебя толк… — Он потер подбородок и принялся долго и скучно объяснять посадку жокея, заставив Вороного возмущенно храпеть и скалить зубы, которому не терпелось помчаться во всю прыть по просторным полям, а не тормозить перед очередной оградой. Я мысленно попросил его потерпеть, обещая компенсировать эти скучные лекции, без которых нам не дадут возможность проводить тренировки самостоятельно.
Следующие дни прошли в нудных отработках старта и разгона, от чего Ворон пришел в полное уныние и только благодаря нашему невербальному общению удавалось договариваться с ним, чтобы он потерпел и выполнял задания нашего тренера, который вроде бы был доволен, но с настойчивостью маньяка вновь и вновь выгонял нас на полигон, поясняя тонкости прохождения дистанции и хитрости которые придумывают соперники, чтобы добиться победы, которые не всегда были безобидными.
— Смотри… Вот тут на повороте могут подставить перед тобой круп и полетишь тогда также, как бедный Жуль. А еще могут сговориться и зажать тебя вдвоем, и про стек не забывай! Стеганут по глазу — и прощай все надежды! Лучше всего держаться в гонке чуть в стороне и сзади лидеров, а на последнем круге обойти по прямой и финиш. Но это только можно предполагать. Каждая гонка проходит по-своему. Давай! Дай волю Вороному! Посмотрю чему ты научился…
К восторгу затосковавшего жеребца, мы наконец дали себе свободу, слившись в одно целое и наслаждаясь упоением скорости и мощи мышц, несших нас словно в полете над землей едва касаясь ногами утоптанной поверхности полигона. Пронесшись несколько раз мимо наставника, Вороной удовлетворенно замедлился и не спеша порысил, мощно работая могучими легкими и раздувая широкие ноздри.
— Да-а… — Задумчиво протянул Куруш, когда мы остановились напротив него. — Забудь все что я тебе наговорил… Вы были как ветер! Просто — скачи! И твои соперники будут видеть только ваш силуэт на финише! Эх! Подумать только! Какая скорость! Моя кровь взыграла совсем как в молодые годы! Пошли сынок, помоем Вороного и отметим это дело…
Вороного мыл конечно я, но вино мы выпили вместе, хотя моя доля была скорее символической, соответствуя возрасту, у которого возможно потерялась пара лет которые я провел в джунглях не в силах вести их отсчет по причине отсутствия ориентиров. Внешне я пока не подходил к определению полной зрелости, блестя гладкой кожей на лице и алея румянцем на юных щеках, хотя по местным обычаям был вполне годен чтобы жениться, что происходило на моих глазах несколько раз поражая юности невест и женихов.
— Э-хе хе… — вздыхал подвыпивший знаток лошадей, — скоро ты покинешь меня… А я уже почти полюбил моего способного ученика! — Куруш, изобразил на лице скорбь, но у него это плохо получалось, так как алкоголь не давал мышцам правильно работать и получалось очень комичная ситуация, когда одни мышцы изобразили печаль, а другие полное довольствие жизнью. — То, что я видел сегодня… Ты точно будешь победителем! Это очевидно! И полетишь ты, мой птенчик, высоко… пока не опалишь крылышки, ик… — Тренер закрыл осоловевшие глаза и мягко завалился на подушки, благо мы сидели по-азиатски на полу. Очень удобно, кстати для подобных мероприятий! Устал — отдохни!
Я мысленно пожелал Курушу хороших снов и пошел в свой закуток, так как спать на возвышении мне нравилось больше, чем валяться на полу. Слова о возможности вырваться из рабства вдохновили мой разум на смелые мечты, под которые я и уснул, почти добравшись до женитьбы на местной принцессе, ха-ха…
Глава 7
Хитромудрый Куруш переговорил сначала с Душаном, а потом они вместе потолковали со нашим общим боссом Пекаром, и в итоге я миновал этапы тренировок в реальных соревнованиях и благодаря этим интриганам вышел на старт скачек в день праздника Плодородия в роли «Темной лошадки» потряхиваемый от адреналина, отчего уверенный в себе Ворон вынужден был успокаивать меня, обещая неизбежную победу, пренебрежительно фыркая в сторону соперников. Я не был таким уверенным, но все же сумел взять себя в руки доверившись более опытному напарнику. Наш забег оказался всего вторым из запланированных десяти, которые отберут победителей для финала. Ворон не подвел и провел забег как по нотам, хитро не показывая все на что способен, вырвавшись лишь на последней прямой из-за спин соперников, опередив всего на пол корпуса лидера с отчаянно махавшим стеком всадником. Мое участие заключалось только в том, чтобы максимально облегчить вороному бег, ловя ритм и балансируя на полусогнутых ногах, чтобы не сбить великолепный аллюр этого выдающегося представителя своего вида. Стадион ревел, Ворон был доволен, а Куруш и наш хозяин были в счастливой прострации, чуть не получив инфаркт в процессе забега.
— Ай, молодец! — Встретил меня объятиями наставник. — А я старый дурак почти поверил, — зашептал мне на ухо, косясь на окружающих соперников, — думал слишком переоценил тебя. А ты, вон как! Молодец! — Я подмигнул ему и повел по кругу Ворона, чтобы он остыл. Не рассказывать же опытному лошаднику, что этот скакун сам выбрал стратегию забега, зная что в финале соберутся самые сильнейшие, где понадобится реально постараться, чтобы победить.
Первый день скачек оказался очень шумным, долгим и закончился длительным загулом соскучившегося по развлечениям населения, далекие отголоски которого я слышал из своего угла неказистого строения где-то на задворках ипподрома. Компанию мне составлял один Куруш, который несомненно сбежал бы тоже, если бы не чувство ответственности и большой кувшин вина.
— Эх, гуляет же народ! — Он прислушался к женскому смеху и закинул в рот горсть сухофруктов. Наш столик был сервирован весьма по-спартански, чтобы не соблазнять меня излишествами в преддверии финального забега, на которую Пекар возлагал большие надежды. Настолько большие, что пообещал мне в присутствии Куруша все, что я пожелаю, поклявшись Самуром, если я выиграю скачки и главный приз.
— Ты на сильно много то не рассчитывай… — Будто прочитал мои мысли наставник. — Получишь вольную, но перед этим подпишешь договор служения лет на пять. За это время вырастешь, потолстеешь и станешь негодным для скачек. Да и Ворон выйдет из возраста. Завидую тебе! Целых пять лет! Видел бы ты, как на тебя смотрели богатые дамочки! — Куруш чмокнул губами и закатил глаза. — А завтра, если победишь, тебя точно соблазнят! — Наставник прошелся по мне хмельным взглядом. — Был уже с женщиной?
— Ну-у… Не то, чтобы был… — Промямлил смущенно, вспоминая голубые глаза и бедро Силь очерченное покрывалом.
— Точно соблазнят! Ха-ха-ха! — Куруш развеселился, а я слегка разволновался, опасаясь сложностей при общении с противоположным полом. Надеюсь, природные инстинкты помогу, хотя теорию я все же знаю…
Толпа орала и рукоплескала, а я гордо восседал на довольном Вороне, который с самого старта вынес нас из группы финалистов вперед и не дал им ни единого шанса вырвавшись на финише от ближайшего преследователя еще метров на двадцать.
