— И что дальше? — вернул Ганин папку Захарову.
— А то! Что из-за тебя, жадный дурак, мы, теперь, все под колпаком! — вскочил он, опёрся на стол обеими руками и навис над Ганиным. — Из-за тебя мы теперь вынуждены идти на их условия и объединять активы.
— А вы не соглашайтесь на их условия, — спокойно глядя на него, ответил Ганин, припомнив слова Бортко, что Захаров против них не пойдёт.
— Ты что, олух, сесть хочешь? — зашипел на него Захаров и потряс перед его носом папкой с компроматом.
— Нет, — тут же ответил Ганин, на мгновение запутавшись в сложных причинно-следственных связях происходящего, но быстро опомнился: — и это, кстати, и не в ваших интересах тоже. Мне скучно будет одному сидеть.
— Ты что, угрожаешь мне? — с изумлением уставился на него Захаров. — Вот, значит, как⁉ За твой счёт комсомольская доля будет формироваться. Хватит с тебя. Уже столько наворовал! Только чудом на тебя внимание никто не обратил. Пошёл вон!
— Без доли работать я не согласен, — заявил Ганин.
— А тебя никто не спрашивал! — прошипел взбешённый Захаров.
Ганин ушёл с недовольным видом, а Захаров опустился обессиленно в кресло, растягивая галстук и расстёгивая верхние пуговицы рубашки.
— Совсем от рук отбились! — злобно прошипел он. — Ну, я вам устрою! Комсомольцев на вас спущу!
* * *
Проводив Иду, вернулся на кухню, сел за стол и задумчиво уставился на котлету, завёрнутую в красный женский платок. И сколько же там? Пересчитал, оказалось, ни много, ни мало, а четыре тысячи. Однако. Неплохо у нас цыгане живут. Интересно, Мишке табор предъявит за такие потери? Блин, вот же дурак… Но главное, я так понимаю, инцидент с цыганами исчерпан. Лине можно возвращаться к себе.
Пошёл в соседний подъезд. Лина открыла дверь Гришиной квартиры.
— Можешь возвращаться, — сказал я ей, поздоровавшись. — Вроде, всё утрясли, цыгане здесь больше появиться не должны.
— Спасибо, — не сразу ответила она. — А Миша? — вдруг спросила она.
— Что Миша?
— Он что, так легко от меня отказался?
— Лин, вы со своими семейными разборками зашли слишком далеко. Был нарушен закон. Ты не видела, а нам вчера холодным оружием угрожали. Хочешь дальше выяснять с Мишей отношения, ради бога. Но второй раз вряд ли кто-то станет за тебя заступаться. Всему есть предел.
— Спасибо, — кивнула она, и я понял, что она едва сдерживается, чтобы не зареветь.
Не стал больше на неё давить. Сама должна понимать, что всё это не игрушки, не маленькая. Тем более было бы ей восемнадцать лет…
Вернувшись от Лины, решил и Гришу предупредить, что опасность миновала. Но того не было дома. Ну, мало ли…
Вернулся домой, снова уставился на цыганское извинение. По-хорошему бы поделиться надо с кем-то этим неожиданным подношением. Если идти по всей цепочке причинно-следственных связей, то надо делиться с Межуевым. Если бы он меня в Кремль не устроил, то никакого подарка бы от цыган и не было, я был бы обычным студентом, а не властью. А они только силу и уважают, и власть, что сумела их заставить прекратить кочевать, за такую силу однозначно признают.
Но это, конечно, смешно. Представил, как я прошу Межуева назначить мне встречу, рассказываю эту историю, затем достаю красный платок, разворачиваю и отслюнявливаю половину… Долго сам смеялся… Ну да, не вариант. Не факт, что в наручниках оттуда не выйду. К тому же по Межуеву у меня есть серьезный вопрос… Я почти был уверен, что именно в нем причина того шухера с повторной проверкой КГБ моей персоны… Правда, и там неплохой подарок в руки упал, но все же, все же…
Вот кто помог, так помог, с цыганами все разрулить, так это Вася. Ему бы я с удовольствием что-то и занес. Но с этим есть непростой вопрос. В данный момент, никаких проблем с законом в отношении этого неожиданного подарка у меня не предвидится. Цыгане не тот этнос, который побежит стучать на меня в милицию, мол, вымогал денег. Тем более, не вымогал, а сами умоляли взять. Так что я полностью закрыт по любым проблемам. Они любого, кто в милицию по таким делам побежит, сами в землю закопают…
А вот с Васей есть серьезный риск… Он, вообще-то, в ОБХСС работает. Борется, в том числе, и со взятками. И я понятия не имею, насколько он серьезно настроен на соблюдение всех правил. Если вдруг не рассчитаю, то не только денег не возьмет, но и дружить со мной перестанет. А этого бы не хотелось…
Дальше — Гриша и Иван. Гриша успел и кулаками вписаться, Иван просто поздно появился. Тут сложный вопрос вообще. Гриша не за меня бежал сражаться, а за бывшую девушку. Хотя я абсолютно не сомневался, что и за меня бы побежал, он надежный товарищ. И по Ивану та же ситуация. Тащить им деньги — они не цыгане, могут потом и растрепать про всю эту историю… Даже просто за выпивкой, в компании, которую считают надежной. И появится у кого-то на меня шикарный компромат. Может быть, и у КГБ, которое регулярно будет опрашивать тех, кто со мной общается, раз я в Кремле работаю. В моих же интересах, чтобы оба, и Гриша, и Иван, как можно быстрее забыли про эту историю с цыганами, а не тренировать их память, связывая это событие с получением щедрой компенсации от цыган.
Так что… надо еще думать. Хорошо думать, чтобы на пустом месте себе проблем не создать…
Во вторник поехали со Сковородкой в Воскресенск. Начали сразу с пожарной части. Небольшой учебный класс, куда нас сперва привели, не вместил бы и трети собравшихся, и мы быстро перебазировались на первый этаж в просторный гараж на две пожарных машины. Их быстро выгнали на улицу, а народ пристроился, кто где.
Мужики уставшие, похоже, после смены, а им лекцию какую-то навязали. Им бы отоспаться несколько дней в тишине и покое, а для них ободряющие процедуры власти придумали.
— Уверен, что после этого лета множество пацанов захотят быть не космонавтами, а пожарными. Как Юрий Гагарин проявил героизм, когда полетел впервые в космос, как бы страшно не было, так и вы все ежедневно преодолеваете страх и выполняете свой служебный долг. Вы настоящие герои, такие же, как Гагарин.
Собравшиеся не реагировали никак, вымотанные, им бы к семье, отдохнуть. А тут лектор боевой дух им поднимает.
— Вы настоящие герои, — продолжал я. — У меня жена дочь пожарного. Его сейчас в Орехово-Зуево на усиление кинули. Заблудился в дыму с пятнадцатью срочниками, больше суток по горящему лесу их выводил и вывел. Чтобы там начальство не решило по его поводу, а для меня он есть и будет герой.
Тут народ немного оживился, задали несколько вопросов по тому ЧП. Как выяснилось, они слыхали про этот случай! И целиком и полностью на стороне моего тестя.
— Я обязательно ему передам, большое спасибо, — улыбался им я. — Ваша профессия во все времена была, есть и будет почётной и ответственной. Я уверен, что родное государство сделает все необходимое, чтобы отношение к вашей профессии подкреплялось не только вашим героизмом, но и постоянным улучшением вашей экипировки, системы защиты вашей жизни и здоровья. Есть множество интересных идей, надо воплощать их в жизнь. Вот мне, к примеру, когда к вам ехал выступать, тоже в голову одна пришла. Представьте, что на каждом пожарном специальная сигнализация закреплена. И если человек упал и не двигается, сигнализация орать начинает, чтобы остальные огнеборцы обратили внимание и помогли.
— Интересная мысль, — заметил их капитан.
Еще бы! — подумал я, — видел это в будущем в сериале про американских пожарных, впечатлился тогда сильно. Сейчас, правда, у американцев это вряд ли есть…
— Так ляжешь отдохнуть, а отключить забудешь, — начали прикалываться бойцы. — И народ в заблуждение введешь…
— А как вы, товарищ капитан, своих бойцов в отпуск отправляете? — спросил я, чтобы плавно перейти к развлекательной части своего выступления. Люди дико уставшие, грузить их сложными темами просто не по-человечески…
— Да какие же сейчас отпуска? — удивлённо посмотрел он на меня.
— Неправильный ответ, — улыбнулся я, — надо, как в анекдоте: начальник пожарной охраны спрашивает подчиненного: Иванов, я вызвал вас для того, чтобы узнать, как вы переносите жару? Тот отвечает — Не очень… но если надо… то я готов! Начальник: Нет, нет, не надо таких жертв: пойдете в отпуск в декабре.
